Владимир Холкин - Авгур

- Что за?.. - пробормотал лысый Рома. - С машиной что-то?

- Нет, - сказал Юргис, - это явно где-то снаружи.

- Твою ж мать, - процедил Михалыч, - этих нам еще не хватало.

Андрей увидел, как впереди на обочину выходит гаишник и поднимает полосатую палку. Юргис со вздохом остановился. Товарищ в форме лениво двинулся к ним. Милицейская машина были искусно спрятана за кустом. Там же приткнулась обшарпанная 'копейка' желтого цвета.

- Не нравятся мне этот 'жигуль', - хмуро заметил Рома. - Какого хрена они с ментами стоят? Думаешь, по нашу душу, Михалыч?

- Конкретно по нашу - вряд ли, - пробормотал седой. - Не могли они знать маршрут. Не могли, ты понял? Я сам его утром еще не знал.

Он быстро повернулся к Андрею.

- Ты, если что, свой фокус повторить сможешь? Ну, как там, на автовокзале?

- По обстоятельствам, - буркнул в ответ Андрей. Но узор на руке уже чесался от нетерпения - скорее, скорее! Словно торчок в предвкушении новой дозы...

Гаишник заглянул в окошко к водителю и обвел внимательным взглядом всех, кто сидел внутри. Андрей ожидал, что мент потребует документы, но тот вдруг сказал:

- Всем выйти из машины. Пассажиров тоже касается.

- А в чем дело, простите? - очень вежливо поинтересовался Михалыч.

- Проверка. Не задерживаемся, выходим.

Спрыгнув на землю, Андрей заметил и другого мента - этот имел при себе 'калаш'. А из 'копейки' вышли трое гражданских. Один из них, несмотря на жару, был в мешковатой куртке и что-то придерживал под полой.

- Откуда едете?

- Из Москвы.

- И куда?

- В Могилев, - не моргнув глазом, сказал прибалт. 'Почему в Могилев?' - мельком подумал Андрей. А вообще, хорошее название. В тему...

Тусклый мир уже подмигивал ему сквозь синие сумерки.

'Не спеши', - приказал сам себе Андрей.

- Видите вот его? - мент кивнул на загорелого мужика в простецкой рубашке с короткими рукавами. - Сейчас подходим к нему по очереди и делаем, что он скажет. Остальные стоят спокойно. Давай, ты первый.

Михалыч пожал плечами и приблизился к загорелому. Тот достал из кармана спичечный коробок. Зажег спичку, поднял ее на уровень глаз и потребовал:

- Смотри на огонь.

Пламя слегка дрожало. Текли секунды, ничего не происходило. Наконец, огонек погас. Гаишник быстро переглянулся с коллегами.

- Следующий.

Процедура повторилась с Юргисом, потом с Ромой.

- Теперь ты.

Андрей почувствовал интерес. Он подошел поближе, и оранжевый бутон расцвел перед ним. Сразу возникла мысль, что примерно так же горят глаза у мурены, и Андрей невольно поморщился. И, словно чувствуя его недовольство, пламя изменило оттенок. Оно стало синеватым, потом сиреневым и, наконец, гранатово-красным. У мужика, что стоял напротив, глаза полезли на лоб. Андрей усмехнулся, и спичка вспыхнула ярче, как бенгальский огонь. Мужик испуганно матюгнулся, уронил ее и подул на пальцы.

- Ах, вот даже как, - гаишник снял фуражку и вытер лоб. - Вот, значит, почему сигналка сработала... Ладно, парни, вопросов нету. Извините за задержку, сами понимаете - служба.

- И что это за пионерские опыты? - начал было Рома, но под взглядом Михалыча замолчал и полез в машину. Андрей и Юргис тоже вернулись на свое место.

Пару минут они наблюдали, как старший беседует о чем-то с гаишником. Наконец, махнув рукой на прощание, Михалыч сел впереди. Прежде чем дверь захлопнулась, мент сказал ему:

- Короче, ты понял - живой огонь. Давай, счастливо!

- Поехали, - сказал Михалыч прибалту.

Машина тронулась. Лысый оглянулся на ментов и спросил:

- Что он тебе втирал?

- Погоди, Рома. Подумать надо.

Сумерки становились все гуще, и фары встречных машин выстраивались в цепочку, которая тянулась за горизонт. Полоса заката в той стороне сменила цвет на мясисто-розовый и продолжала темнеть, словно кусок говядины, который заветрелся на прилавке. Пологая возвышенность, поросшая лесом, тянулась слева, как будто там устроилось на ночлег косматое, но мирное чудище. Справа деревья то подбирались прямо к дороге, то отступали дальше; потом между ними открылось поле, за которым мерцали далекие огоньки. Небо, если не считать полоски над горизонтом, было джинсово-синим, и на нем загорались первые звезды.

Андрей чувствовал, как возбуждение понемногу уходит, и рука уже почти не зудит. Глядя в окно, он улыбался неизвестно чему, и готов был даже поверить, что дорога, идущая вслед за солнцем, в плохое место не заведет...

Тут ему снова вспомнилась засада с ментами.

- Слушай, - сказал Андрей, - вы все напряглись реально, когда эти басмачи появились. Вас что, вот так на дорогах грабят?

- А ты думал! - Рома, кажется, хотел сплюнуть, но вовремя сообразил, где находится. - Мы же в Москву с товаром, а оттуда - с баблом. Только перехватить стараются до первой отсечки, где-нибудь в Подмосковье. Иначе мы потом прыгнем, а там уже маршрут не предскажешь. Ну, или, наоборот, на финише ждут, в Эксклаве. Я помню, однажды машина у нас сломалась, совсем чуть-чуть не доехали. Прикинь, километра два осталось до города, а она, сука, стала и не заводится. Стоим как последние мудаки - подходи, бери голыми руками. Ну, собрали все бабки, отдали мне. Я сразу в лес слинял. Так и добрались - они машину толкают, а я параллельным курсом, козьими тропами. Спасибо, в тот раз никто не перехватил...

- Да уж, - сказал Андрей.

- И вообще, - продолжил Рома, - ты думаешь, мы тут миллионеры? Ага, щас. Ну, понятно, если сотню шариков привезти, то нехило выйдет. Только где ее ж возьмешь, эту сотню? За месяц - от силы, пару десятков. Одна надежда, что активный найдешь...

- Активный?..

Но расспросить подробнее Андрей не успел. Юргис, все это время руливший молча, вдруг сказал напряженным голосом:

- Знак, Михалыч.

- Где? - вскинулся седой. - Ага, тормози.

Андрей разглядел впереди очертания автобусной остановки. Конструкция была еще советской постройки - массивная, с дурацкой мозаикой. На боковой стенке был нарисован круг, а внутри него - буква V. Или, может быть, галочка - из тех, что ставят в бюллетене на выборах. Словно кто-то пришел и проголосовал на стене. Только за кого, непонятно. Может быть, против всех, как делали многие в последнее время...

В свете фар рисунок слегка поблескивал и казался объемным - круг с галочкой как будто выпирал из плиты.

- Ох, не люблю я такие, - тоскливо сказал Михалыч. - Хрен знает, кто там сидит...

- Может, мимо проскочим?

- Ага, блин, мимо. Один пропустишь, а другой потом не проявится. И куда мы без них приедем? К погранпереходу? Оно нам надо?

- Ну, так что? Подбираем?

- Давай, чего уж.

Юргис аккуратно подкатил к остановке. На лавке сидела девочка лет тринадцати - худая, нескладная, с жидкими светлыми волосами. Да к тому же, кажется, конопатая. Может, конечно, из утенка вырастет лебедь, но пока это было не очевидно. Наряд у пейзанки тоже был явно не от кутюр - дешевые джинсы, простая белая майка и стоптанные кроссовки.