Дьяволы - Джо Аберкромби

— Сколько столовых нужно одному магу? — спросила Вигга.

— Это та же комната, — ответила Солнышко, снова приседая возле двух трупов в углу.

— Хм. Как я этого не поняла?

— Некоторые из нас лидеры. — Солнышко хлопнула ресницами. — Большинство — последователи.

— Я просила о таком. — Вигга задумчиво уставилась на люстру. — Корчилась и умоляла об этом. Это всё не хуже того, чего я заслуживаю.

— И чего похуже ты заслуживаешь? — спросила Баптиста.

— Мы шли прямо… — Вигга заглянула в один коридор, затем в точно такой же напротив, — …но мы прошли круг.

— Я десятилетиями оказывался там, где начинал, — сказал Якоб, морщась и снова нажимая на пах. Если на то пошло, со временем он начал болеть сильнее.

— Как нам продвинуться дальше? — спросила Вигга.

— Как нам выбраться? — спросила Солнышко, всё ещё хмуро глядя на трупы.

Они все на мгновение задумались.

— Видимо, моя шея выбрана для навешивания туда всех собак, поэтому мне нужно это произнести… — сказала Баптиста.

— Доставай голову, — сказал Якоб.

Она не выглядела неуместной будучи установленной на обрубке шеи посреди гнилой еды:

— Я так понимаю, я снова нужен, — сказала голова.

Якоб потёр переносицу. Он сомневался, что будет сильно скучать по Бальтазару Шаму Иваму Дракси, когда тот неизбежно уйдёт тем же путем, что и все остальные колдуны, волшебники, ведьмы и маги, которые прошли через часовню Святой Целесообразности за все годы.

— Мы нашли столовую, полную гнилой еды, но каждая дверь, выходящая наружу, ведёт обратно в неё же.

— Как им пройти дальше? — спросила голова, и Якоб решил, что это говорил брат Диас.

— Как им выйти? — спросила голова, и Якоб решил, что это Алекс.

Все на мгновение задумались.

— Есть ли где-нибудь письмена? — спросила голова.

— Руны на стенах, — сказала Вигга, прищурившись на небрежно нарисованные символы.

— Какие руны? — спросила голова, когда муха села на липкую массу в углу её рта.

— Я не умею читать, — сказала Вигга.

— Я просто поражён, — сказала голова. — Кто умеет?

— Я умею, — сказал Якоб.

— Значит, мы продвигаемся.

— Но не руны.

— Кто-нибудь из вас знает руны? — Голове удалось выдавить разочарование, несмотря на булькающий монотонный голос. Три или четыре мухи теперь жужжали вокруг её рта.

— Я знаю парочку, — сказала Баптиста.

— И?.. — спросила голова.

Баптиста прищурилась на руны, задумчиво сжав губы:

— Не эти.

— Боже... чёрт возьми, — пробормотала голова.

— Боже... чёрт возьми. — Бальтазар с силой выдохнул сквозь стиснутые зубы. Если бы ему пришлось участвовать в этом обречённом походе ещё очень долго и избежать убийства от рук одного из своих отвратительных коллег, а затем избежать убийства от рук одного из их огромного и постоянно множащегося количества врагов, он бы наверняка умер от разочарования их монументальным невежеством.

— Я могу их описать, — говорила голова. — Одна состоит из двух линий с кругляшком между ними, они жирные и стоят вертикально…

— Ты только и думаешь об этом, — сказала голова.

— Не обращайте внимания! — рявкнул Бальтазар. — Вы, люди — и я понимаю, что растягиваю это слово до пределов искажения его смысла — можете отдыхать, или рассказывать шутки, или убивать друг друга. Сомневаюсь, что кто-то оценит мастерство, которое для этого потребуется, но Бальтазар Шам Ивам Дракси справится с этим в одиночку!

— Понимаешь, что там происходит? — спросила Алекс с врождённой подозрительностью опытного мошенника, всегда ищущего в других собственную низость.

— Я мог бы объяснить, но боюсь, что некоторые детали могут остаться непонятными.

Она упёрла руки в бока и добавила упрямства к демонстрируемому комплекту отвратительных черт:

— А ты попробуй.

Бальтазар стиснул зубы ещё сильнее:

— Как человек с колоссальным опытом в тайных науках, ваше высочество уже поняли, что мухи в сердце всего этого. У них, конечно, шесть ног и два крыла, восемь — число станций на малом ключе Гейслера, базе, любимой магами иллюзий за сильное влияние на память и чувства.

— Очевидно, — протянул барон, небрежно взмахнув рукой.

— Мы имеем дело с защитой на основе насекомых, включающей ограниченное сворачивание пространства, подпитываемое укрощённой энергией гниения. Умно, по-своему, но инфантильно в исполнении и чересчур самоуверенно...

— Вот это непростительно, — заметил барон.

— Очевидное средство — уничтожить насекомых, а вместе с ними и чары. — Итак. — Бальтазар подтянул вышитые рукава халата, который ему достал Марангон, позволив рукам беспрепятственно проникать в самую суть творения. — Если у зрителей больше нет вопросов, может быть, они позволят мне продолжить? — И не дожидаясь ответа похожей на хорька принцессы он проверил как отзывается тело, с отточенной грацией сплетая руками начальные формы ритуала, который он планировал с прибытия в Венецию. Ритуал, который, конечно же, не имел абсолютно никакого отношения к этому нелепому дому мага иллюзий, а был полностью связан с разрушением проклятого папского связывания. Было почти стыдно, что он никогда не сможет обсудить точную методологию, потому что этой стороной он особенно гордился. Как только он освободится, это станет эпизодом, о котором никому не будет позволено упоминать под страхом мучительной смерти. Как только он освободится…

Он снова рыгнул, опять едкое першение в горле.

— Проблемы с желудком? — спросил барон Рикард.

— Просто запах этих свечей, — проворчал Бальтазар. Он принялся рисовать в воздухе, как будто сшивая невидимые ткани, магические круги дёрнулись на своих винтах и ​​начали гудеть от энергии. Он чувствовал щекотку в кончиках пальцев и гудение в подошвах ног, когда произносил первые слова семичастного заклинания собственного изобретения.

Несмотря на очевидные проблемы с пищеварением, он едва мог сдержать улыбку. Он снова был магом. Он вернул себе всю силу, и вскоре все те, кто осмелился причинить ему зло, заплатят.

Глава 24 «Кругами»

На этот раз они пошли по правому коридору, или, может, по левому, Вигга запуталась, да и какая разница? Каждый коридор вёл обратно в одну и ту же комнату. Та же гнилая еда,