Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

Корсаков с изумлением взглянул на жандарма. Тот знал о даре Владимира – одного прикосновения было достаточно, чтобы вызвать видение о прошлом человека или предмета, – и сознательно избегал контакта. Даже играя в шахматы, он требовал от Корсакова передвигать свои фигуры. И вот теперь он сам коснулся Владимира. Корсаков зажмурился, ожидая очередной вспышки чужих воспоминаний, но ее не последовало. Он открыл глаза и удивленно посмотрел на жандарма.

– Думаю, вы уже поняли, что ваш дар дан вам не просто так, – проскрипел полковник. – У него есть своя цена. И свой хозяин. Не знаю, что произошло с вами во время вашей поездки во Владимирскую губернию, но во время нашей последней встречи он стал проявлять себя куда более властно. Вы дали ему больше воли. Это опасно. И для вас, и для окружающих. Обращаясь к своему дару, пусть даже не всегда намеренно, вы тем самым питаете существо внутри себя. Безусловно, оно предоставляет вам весьма полезные способности, но лучше держать его в узде. Перчатки помогут в этом, а неприятные ощущения скоро исчезнут.

– Они что, сковывают мой дар? – недоверчиво спросил Корсаков.

– Скорее приглушают его. – Полковник смотрел ему прямо в глаза и говорил со смертельной серьезностью, без привычного снисходительного сарказма. – Если вам потребуется воспользоваться им, просто снимите одну из перчаток. Но – и воспримите этот совет со всей серьезностью – ни в коем случае не пытайтесь заигрывать с силой вашего невольного гостя. Вы к этому не готовы. Следующая попытка предоставить ему свое тело, из каких бы соображений она ни делалась, станет для вас последней. Он поглотит вас. И под личиной Владимира Корсакова примется разгуливать совсем другое существо. Уверен, ни мне, ни вам этого не хочется.

Экипаж остановился. Корсаков выглянул в окно и увидел знакомый доходный дом в Манежном переулке, где он снимал квартиру на втором этаже.

– Приношу свои извинения за прерванную пробежку. – Полковник отстранился и вновь принял самодовольный вид. – Уверен, вам есть о чем поразмыслить. Как только получите ответ от Коростылевой, отправьте мне весточку. Всего доброго.

Он распахнул дверцу, предлагая Владимиру выйти. Тот ступил на мокрый тротуар и проводил тронувшийся экипаж взглядом. Полковник в своем репертуаре – его поразительные знания уступали только умению хранить свои секреты.

Корсаков взбежал вверх по лестнице и вошел в просторную, но скудно обставленную квартиру. С кухни доносились приятные запахи: значит, приходящие слуги уже приступили к работе. Один из них, мужчина средних лет, имя которого, к своему стыду, Корсаков регулярно забывал, несмотря на феноменальную память, вышел к дверям встретить нанимателя.

– Владимир Николаевич, доброе утро! Если желаете, завтрак будет подан через пять минут. Также прибыла почта, я оставил ее на рабочем столе.

– Спасибо, – кивнул Корсаков и сразу прошел в первый кабинет. Здесь он принимал посетителей и даже позволял прислуге прибираться. Второй кабинет стоял за закрытой дверью, и Владимир никого туда не пускал. Лишь одно семейство полностью знало и разделяло призвание Корсаковых – потомки француза Жозефа Верне, поступившего в услужение деду Владимира. Но текущий камердинер Жозеф был занят заботами о родителях и усадьбе под Смоленском, а его сын заканчивал учебу в Варшавском университете, прежде чем поступить на службу к Владимиру. Приходящей же прислуге видеть настоящий кабинет Корсакова не следовало.

Письмо от Натальи Коростылевой лежало на рабочем столе. Слуга из особняка на Елагином острове сдержал слово и передал его записку вдове, а та быстро ответила. Видимо, дело со смертью Коростылева и впрямь было нечисто. Внутри конверта оказалось всего лишь два слова:

«Прошу, приезжайте».

IV

1881 год, июнь, Санкт-Петербург, Николаевский вокзал, утро

Не прошло и двух суток, а Корсаков уже покидал столицу. Причем делал это вновь с перрона Николаевского вокзала. Но на этот раз в компании человека, встрече с которым он был рад.

Павла Постольского сложно было не заметить: высокий, худой, со светлыми волосами, да еще и в синем жандармском мундире. Владимир не видел приятеля вот уже полгода – со времен декабрьских событий в Москве, поэтому с нетипичной для себя эмоциональностью хлопнул поручика по плечу.

– Чертовски рад тебя видеть! – объявил Корсаков.

– И я вас… то есть тебя, конечно! – чуть запнулся Постольский. Он старался выглядеть спокойно, но Владимир заметил, что поручик нервничает. И догадывался почему. В их предыдущую встречу Павел увидел, как темный двойник Корсакова ненадолго проявился из зазеркальной тюрьмы. Этого существу хватило, чтобы жестоко и эффектно расправиться с убийцей, орудовавшим в военном училище. Так что Владимир не винил приятеля за беспокойство: после такого зрелища кто угодно бы начал коситься на него с подозрением. Но объяснения всегда требовали подходящих времени и места, а перрон Николаевского вокзала перед отправлением поезда этим критериям явно не соответствовал. Да и не решил еще Корсаков, что рассказывать Постольскому, а что сохранить при себе.

– Твое начальство расщедрилось на билеты? – поинтересовался Владимир.

– Да, можно и так сказать, – ответил Павел. – Станция там временная, техническая. Пассажиров не принимает и не отправляет. Но для нас поезд сделает остановку.

– Служба в жандармском имеет свои плюсы?

– Скорее статус полковника, – усмехнулся Постольский. – До отправления десять минут. Займем места?

– Да, пожалуй, – согласился Корсаков. Они двинулись было к вагонам, но за их спинами раздался взволнованный оклик:

– Господа! Постойте, господа, подождите меня!

Владимир обернулся. К ним приближался забавный на вид мужчина. Костюм его, очевидно недешевый, был творчески помят и болтался на владельце, словно на вешалке, чему только способствовала легкая сутулость. Каштановые волосы с проседью растрепанно торчали в разные стороны. Но причудливее всего была его неуклюжесть – будто у распираемого энергией подростка.

– О, догнал вас, какое счастье, я уж боялся, что опоздаю! – Незнакомец остановился рядом и попытался отдышаться.

– Мы знакомы? – спросил Владимир, невольно улыбнувшись.

– А! Нет! Конечно же, нет! Как грубо с моей стороны! – запричитал мужчина. При ближайшем рассмотрении он, как оказалось, относился к той категории людей, о которых в народе говорили «маленькая собачка – до старости щенок». Судя по легкой седине и морщинкам вокруг глаз, ему было слегка за сорок.

– Вы – Владимир Корсаков, – тем временем продолжил гость, беспардонно ткнув в него пальцем. – А вы в таком случае поручик Постольский, верно? Позвольте представиться – Вильям Янович ван Беккер, профессор Петербургского университета.

Он щелкнул каблуками, неловко поклонился и, заговорщицки понизив голос, добавил:

– Я здесь тоже по поручению нашего общего знакомого без имени из жандармского управления!

Корсаков и Постольский удивленно переглянулись. Зачем полковнику потребовалось отправлять с ними этого чудаковатого человечка?

– Позвольте вопрос: а профессором какой дисциплины