Темный Страж (ЛП) - Хартфорд Сиара

Я оттолкнула ее плечи и зажмурила глаза, молясь, оказаться где угодно, только не здесь. Комната продолжала наклоняться, пока я не потеряла равновесие и не упала на спину. Она возвышалась надо мной, на ее губах играла злая улыбка, а ужас полностью заменил желание, которое текло по моим венам.

— Тогда убирайся, если не хочешь смотреть, — сказала она с ноткой опасности в голосе. — Он гораздо вкуснее, когда связан. Как монстр, каким он и является.

Я вскочила на ноги, подтягивая нижнее белье, пока она ползла к нему, как хищница в течке.

Я была бесполезна, не более чем скромная Дева в гареме королевы. Не могла помочь ему, как он помогал мне столько раз. Он изо всех сил боролся с путами, его мышцы дрожали от напряжения, а голова откинулась назад, когда он пытался вырваться. Я застыла на месте, когда она поцеловала его, спустившись по его горлу к груди, сидя на нем верхом.

Что-то темное зашевелилось во мне, когда ее бедра коснулись его. Реальность того, что она делала, разожгла такую сильную ярость, что она рассеяла туман и я мгновенно протрезвела.

Слово иди, читаемое на его губах разбило заклинание, которое держало меня.

Я повернулась и убежала, оставив королеву наедине со своим Темным Стражем.

Глава 28 ~ Наказания и удовольствия

Керес

Я стоял, глядя на портал. События последнего пира были мучением. И с того самого момента, как все закончилось, каждый миг наяву я перебирал в голове возможные способы вернуть ее обратно.

Было очевидно, что мне не удастся удержать Бевгье от того, чтобы разрушить Розалин.

Мою Розалин.

Закрыл глаза, снова и снова вынужденный переживать эти моменты. Руки Бевгье, скользящие по телу Розалин. Перемена в эмоциях Розалин, от ужаса к гневу.

— Какое необычное место, чтобы спрятаться.

Выпрямился, когда голос Королевы Ведьм коснулся моей кожи.

Я надеялся, что она не станет искать меня так скоро. Обычно ей требовался день, чтобы снова заинтересоваться мной. Синяки от теней, которыми она сковала меня, еще не прошли.

— Мне любопытно, почему ты так упорно не даешь мне насладиться моей новой Девой.

Снова закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, стараясь сохранить как можно более безразличное выражение лица.

— Ты прикасался к ней без моего разрешения? — спросила она, обходя меня по кругу.

Я заставил ярость, пылавшую в груди, уйти глубже. Туда, где она могла тихо тлеть, пока не представится момент остаться одному. Злость в ее присутствии никогда не заканчивалось хорошо.

— Я обнимал Тесанну только в твоем присутствии, моя Королева, — я не мог лгать. Но она не была Тесанной, пока не попала сюда.

— Ты встречался с ней наедине? Разговаривал с ней?

Я напрягся. Бевгье знала, что в Розалин есть что-то особенное, и я знал, что не смогу скрывать это вечно. В конце концов она задаст нужные вопросы.

— Она тобой заинтересована?

— Да.

— Она испытывает к тебе влечение?

Я закатил глаза.

— Они все испытывают ко мне влечение. Ты испытываешь ко мне влечение. Все, блядь, испытывают ко мне влечение.

Она рассмеялась, этот звук резал слух, раздражая и подогревая растущий во мне гнев.

— Ты бедный, жалкий, прекрасный монстр.

Ее руки скользнули вниз по моей шелковой рубашке, а пальцы залезли в глубокий вырез, чтобы коснуться моей кожи. Всегда моей кожи, потому что я принадлежал ей, и она могла делать со мной все, что захочет. Она никогда не забывала мне об этом напоминать, как и прошлой ночью. Я и сам не знал, что злит меня больше: то, что она трахнула меня прямо в гареме, или то, что предварительно накачала меня наркотиком и связала, чтобы это сделать.

— Скажи мне, Страж, ты трахал ее в мире людей?

Я не мог лгать. Ни один Фейри не мог лгать. Я не должен был прикасаться к этим женщинам, ни в мире людей, ни в Неблагом Дворе. Она наказала бы меня, и, хотя в тот момент смирился с этим, я знал, что пожалею о своем решении, когда придет время действительно понести наказание.

Сглотнул, надеясь, что она задаст другой вопрос, прежде чем успею ответить.

— Я чувствую вкус твоего влечения к ней. Оно сильное и сладкое, — она опустила руку ниже. — Сколько правил ты нарушил, мой соблазнительный Темный Страж? — прошептала она мне в ухо. — Как же мне наказать тебя на этот раз?

Она обошла меня и встала напротив, с зловещей усмешкой. Я уже давно понял, что ее прекрасное лицо — величайшая ложь, которую только можно себе представить. Произносить ложь было невозможно, но были другие способы изменить правду, не используя слов. Например, ее способности очаровывать и менять облик, которые усиливались жизненной силой, которую она высасывала из человеческих девушек.

— Возможно, мне стоит наказать ее…

— Оставь ее…

— Тогда скажи мне, что в ней такого? — прошипела она, и ее голос эхом разнесся по коридору.

Я зажмурился. Если расскажу ей о вложенных в портреты тенях, то подвергну опасности всех девушек.

Когда снова открыл глаза, Бевгье стояла передо мной, ее лицо было прекрасной, безэмоциональной маской.

Это уже не имело значения. Я предпочел бы смерть еще пятистам годам в роли ее супруга. И она ничего не сможет сделать, чтобы убрать мои тени из портретов, спрятанных в Доме Привратника. По крайней мере, пока не найдет другого, кто сможет открыть портал.

— Я наделяю портреты девушек силой перед тем, как привожу их сюда. Это помогает приглушить их эмоции и защищает от худшей боли, когда ты высасываешь их жизнь, — чуть не задохнулся, когда произнес это вслух. — Я… — глубоко вдохнул. — Я не закончил ее портрет. И не могу наделить силой незаконченный портрет, — судорожно выдохнул. — Она не защищена от твоей жестокости. И ее эмоции принадлежат только ей.

Бевгье смотрела на меня с неукротимой яростью, пылавшей в ее глазах.

— Значит, ты защитил всех их?

— Да.

— С самого начала?

— После… Сары, — с трудом произнес ее имя.

Когда семья Блэкварденов была поймана на помощи людям во время Войн Фейри, Королева Ведьм дала мне выбор. Меня могли казнить вместе с остальными за измену Неблагого Двора, или я мог стать ее супругом, на столько, на сколько она пожелает. Но я был глупцом. У меня была возлюбленная в мире людей.

Когда она узнала об этом, наказание стало куда жестче, чем мог представить. Она прокляла меня моей же магией, связав мои тени, чтобы я не мог использовать их против нее. Она заставила меня каждые пять лет проводить через портал ее человеческие жертвы. И в качестве последнего дополнения к своему проклятию, она лишила меня возможности говорить об этом.

А потом, будто того, что она обрекла меня на бесконечный круг страданий, было мало, Бевгье замучила мою любимую Сару, а затем высосала из нее всю жизнь, убив ее. Во время всего этого, я был прикован к стене, полностью обнаженный и связанный собственными тенями. Вынужденный смотреть, к чему привели мои ошибки.

Я поклялся себе, что больше никогда никого не впущу в свое сердце. И мне это удавалось почти пятьсот лет.

— И что помешало тебе закончить портрет этой девушки?

Я понимал, что она вернется к этому. Она знала ответ, но хотела заставить меня произнести его вслух. Я закрыл глаза на мгновение, позволяя воспоминаниям о губах Розалин на моих, и о шепоте ее дыхания на коже очистить мысли.

— То… — с трудом сглотнул, стараясь сохранить самообладание, пока моя магия собиралась за спиной, будучи бесполезной против нее. Ярость пульсировала в груди и оседала в животе, словно раскаленные угли. — То, что она провела ночь в моей постели.

Бевгье уставилась на меня, и я ответил ей тем же. Если уж мне суждено быть наказанным за мою оплошность, то позабочусь о том, чтобы каждое слово моего признания пронзило ее сердце, как копье.

— Мы занимались любовью. Медленно. Страстно. Поклоняясь телам друг друга.

Она подняла подбородок, пытаясь скрыть гнев, сочившийся из нее и переплетающийся с моим собственным. Она знала, что не может спрятать свои эмоции от меня. Я ощущал всю ее ревность, ярость и отвратительное удовольствие от осознания, что теперь у нее есть повод издеваться надо мной.