Скованная льдом - Нина Черная

ослабевшими руками, да так и оставила нас единым целым. Не хотелось совершенно его отпускать, продлить момент единения на веки.

Я прикрыла глаза и отдалась приятной истоме, теплу его тела и такому родному запаху. На границе сна и яви я отчетливо поняла, что такое счастье.

* * *

Я проснулась от того, что меня кто-то пристально разглядывал, а кожу щипал легкий морозец. Приподняла веки и недовольно поморщилась. Неужели, я умудрилась уснуть.

— Ты такая красивая, — коснулась моих ушей музыка его голоса, — нежная, милая. Я наглядеться не могу.

Я поежилась от внезапного сквозняка и отыскала моего мужчину взглядом. Он лежал совсем близко на боку, чуть прикрытый легким одеялом, рука согнута в локте, вторая же выводила узоры на моем бедре, а светлые глаза жадно рассматривали мое обнаженное тело. Собралась смутиться, но вспомнила, что незачем. Улыбнулась ласково и пальчиком провела по его скуле, прикусила губу, намекая взглядом, что я не против продолжить.

Ответом мне стал обреченный вздох. Макар взъерошил свои волосы и мигом притянул меня к своей груди. Слуха коснулись удары сердца, набирающие скорость.

— Ненасытная, — произнес он мне в макушку и легко коснулся губами, — я теперь не отпущу тебя ни за что. Даже если придется посадить на цепь, но сначала я хочу понять, что случилось. И как Морена смогла воспользоваться моей магией.

Чары разрушились, а реальность тяжелым камнем надавила на грудь. Хотелось не вспоминать, не думать о том, как круто изменилась моя жизнь, но сбежать от проблем я не смогу. Придется рассказать Макару то, о чем я узнала и то, о чем догадываюсь.

— А еще, — мой мужчина отстранился и посмотрел озадаченно куда-то за мою спину, — что это такое?

Я приподняла брови и, освободившись из захвата его рук, развернулась. Огляделась для начала, ничего особенного не подметив. Только удивила меня величина комнаты и лужи по всему полу.

Но взгляд мой приковал небольшой сгусток медового света, что парил в нескольких сантиметрах от пола. Он еле заметно пульсировал и казался чрезвычайно слаб, а мои губы против воли растянулись в широкой улыбке. Жучка! Она все же смогла пройти за мной по тропе жизни.

Я прикрыла глаза и протянула руку, черпая изнутри силу. Ее оказалось так много, что пространство вокруг дрогнуло. Сзади послышался сдавленный хрип, а кровать подо мной ходуном заходила.

Но я даже внимания не обратила, ощущая, как под моей рукой оживает воздух. Секунда, и пальцы зарылись в густую шерсть. Провела по холке нежно, потрепала за ухом и распахнула глаза, тут же встречаясь взглядом со старой подругой.

Жучка смотрела на меня преданным взглядом, грозясь хвостом проделать в полу дыру. Только я хотела почесать ей бок, как моя рука ослабла, повисла безвольной плетью, а по телу растеклась усталость. Кажется, я еще слишком слаба для такого сильного колдовства.

— Настенька! — взволнованный голос Макара помешал мне уплыть в небытие, а звонкий лай вернул немного сил.

— Все хорошо, любимый, — прошептала я еле-еле. Язык заплетался, а голова закружилась от слабости, — скоро пройдет.

— Ты понимаешь, что ты только что натворила?!

Меня затопила чужая паника, а тело покрыли мурашки. С потерей сил я ощутила жуткий холод, будто вернулась моя человеческая сущность.

— Глупая, — обреченно выдохнул мужчина, а меня тут же укрыли одеялом, прижав к себе, — нельзя же сразу столько энергии тратить.

Он вдруг замер, а я кожей почувствовала его недоверие.

— А как ты смогла вообще использовать такую магию? — спросил хрипло.

— Я же обещала рассказать, — улыбнулась на его недоверие, купаясь в тепле его тела, — и расскажу.

Пальцев коснулось что-то влажное и шершавое. Нехотя разлепила глаза и посмотрела на Жучку, собака вылизывала мою ладонь, негромко поскуливая.

— Со мной все хорошо, родная, — прошептала я нежно, не в силах ответить на ласку, — скоро силы вернутся. Я больше не провалюсь в подземное царство.

— То есть, — Макар все еще сжимал меня в объятиях, но замер, будто камень, — там, на поляне, это ты применила магию, что влияет на души людей?

— Я, — не стала лукавить, — невыносимо мне стало смотреть на то, как семью мою единственную растерзать хотят. Но сил не рассчитала. Да и не с чего мне рассчитывать было, магия только-только пробудилась.

— Значит, ты не обычная человечка?

— А тебя это беспокоит? — спросила ровно, пряча глубоко страх, что Макар оттолкнет меня из-за моей магии, прогонит прочь.

— Скорее удивляет, — усмехнулся мужчина и выдохнул мне в шею, пройдясь по коже щекоткой, — ведь я не заметил в тебе ни капли магии, да отец твой обычный человек.

— Отец — да, — я втянула глубоко носом воздух и задержала дыхание, как перед купанием в реке, — только мать моя оказалась совсем не человеком.

Макар без слов повернул меня на спину, подложив подушек, чтобы я могла полусидеть, и устроился напротив. Во всей позе ощущалось напряжение, смешанное с недоверием и даже удивлением. Приподняла краешек губы, не всякому дано удивлять бога, особенно такого смертоносного.

— И ты даже знаком с ней лично, — пояснила, внутренне замирая.

Макар лишь бровь приподнял, да руки сложил на груди, дожидаясь, пока я договорю до конца. Я вновь втянула носом воздух и выпалила, как на духу:

— Это твоя бывшая жена.

Сказала и зажмурилась, чтоб реакции его не видеть. Слишком страшно стало. Меня оглушило тяжелое молчание. Даже Жучка перестала поскуливать.

— Такого я точно не ожидал, — донеслось до меня неразборчивое бормотание, пружины кровати скрипнули, следом послышались шлепки и громкий возглас, — а это что за хрень?!

* * *

Я распахнула глаза и невольно улыбнулась, прогоняя страх. Макар стоял в одной из луж, руками ловя равновесие. Я пригляделась к убранству комнаты. Она казалась пустынной, да предметы ее населяли странные: оплывшие, потерявшие форму. На стенах образовались подтеки, а в помутневшие стекла пробивались лучи солнца.

— Это союз ваш терем плавит, — донеслось до нас от входа, а я попыталась плотнее закутаться в одеяло, потому что голос оказался мужской, — да погоду меняет. Негодники.

— Панкратий, — выдохнул Макар облегченно, — может хоть ты объяснишь, что творится-то? Я сам запутался по самое не балуйся.

— Объясню, куда ж я денусь? — фыркнул песец, садясь размашисто на попу, — только срам свой прикройте.

Я не увидела, скорее почувствовала, как Макар приподнял бровь и демонстративно уселся на край местами целой кровати. Скрестил руки и выжидательно наклонился в сторону песца. Я же закуталась до самого носа и поджала ноги, силы от испуга вернулись, хоть слабость еще не отпустила тело, да сонливость сковала вдруг. Едва смогла подавить зевок.

— Как хотите, — фыркнул Панкратий, и