Забираю вас себе! - Тина Солнечная

добавила я, всё ещё обвивая его ногами, но внутренне уже готовясь к воде.

Мей рассмеялся, легко, тепло, с тем самым озорством, от которого внутри всё трепетало. — Хорошо, моя чистюля. Но тогда пусть будет ванна, раз ты хочешь меня вымыть перед тем, как использовать.

Он понёс меня в ванную, открыл кран, напуская горячей воды с пеной и маслами, и только после этого поставил на пол. Я уже тянулась к пуговицам на его рубашке, но он перехватил мои руки.

— Нет-нет. Сегодня я. Его голос стал ниже, почти хриплым.

Пальцы заскользили по моему телу. Он медленно, методично расстегнул каждую застёжку, каждый ремешок, каждый слой, а потом аккуратно стянул платье, словно разворачивал долгожданный подарок. И с каждой снятой вещью — касался губами обнажённой кожи. Целовал плечи. Шею. Ключицы. Линию живота. Колени. Внутреннюю сторону бедра.

Я задохнулась.

— У тебя был долгий день, — прошептал он, проводя пальцами по линии моей спины, — и я собираюсь сделать его идеальным. Начнём с ванны… а потом — всё остальное.

Глава 34

Вода в ванне приятно бурлила, пропитывая воздух лёгким ароматом жасмина и чего-то тёплого, как объятие. Я стояла, пока Мей сбрасывал остатки своей одежды, и не могла оторвать глаз. Он был красив. Опасно красив. В этом теле не было ничего рабского — только сила, власть и жажда принадлежать… мне.

Он зашёл первым, сел, протянул ко мне руки: — Иди ко мне, моя маленькая.

Я шагнула в ванну, и он тут же притянул меня к себе. Тело устроилось на нём, словно так и было задумано. Я обняла его за шею, и наши губы нашли друг друга. Поцелуй был мягким, но с каждым мгновением всё настойчивее, глубже, слаще. Его руки блуждали по моей спине, бёдрам, затылку, а мои пальцы скользнули в его влажные волосы.

Я немного отстранилась, взяла мыло, вспенила его и начала намыливать ему грудь, живот, плечи. Он прикрыл глаза и довольно выдохнул, когда я обвела пальцами линию ключиц, сдвинулась ниже. Провела по прессу. По рёбрам. Пальцы скользили по мокрой коже, и я видела, как с каждой секундой он всё сильнее хочет меня.

— Ты моя, — шепчет он, прижимая лоб к моему. — И я не отпущу тебя никогда. Слышишь?

Я киваю, обхватываю его лицо ладонями и целую сама. Долго, медленно. И в этом поцелуе — всё: моё желание, моя благодарность, моя вера.

Вода плещется. Пар окутывает нас. А в его руках я чувствую себя бесконечно нужной и любимой.

Его руки крепко обхватывают мои бёдра, и в следующий миг он сажает меня на себя — плавно, уверенно. Я вскрикиваю от наслаждения, непроизвольно выгибаясь. Горячо, глубоко, невероятно близко. Он зарывается лицом в изгиб моей шеи, прикусывая кожу, вырывая из меня новый стон.

— Вот так… — хрипло шепчет он, приподнимая меня и снова опуская, задавая свой ритм. Медленно. Уверенно. Смакуя каждое движение, каждый мой отклик.

Я обвиваю его крепче — ногами, руками. Он целует мои губы, не давая мне даже вдохнуть, и я тону в этом поцелуе, в его ласках, в его движениях. Горячие ладони скользят по моей спине, то прижимая к себе, то позволяя чуть отстраниться, чтобы снова встретиться глазами.

— Ты идеальна… — шепчет он, глядя мне в глаза. — Моя девочка.

Я киваю, не в силах говорить, только дышу вместе с ним, двигаюсь в его ритме, в нашем. Вода нежно плещется вокруг, и в этой тесной ванне, наполненной паром и стонами, будто исчезает весь остальной мир.

Только он. Только я. И это ощущение… быть любимой. Быть его.

Он двигается медленно, глубоко, сдерживая темп, будто смакуя каждый миг. Его руки держат меня крепко, но бережно — за талию, за бедра, за лицо, где пальцы то сжимают, то ласкают. Он шепчет мне что-то, целует шею, грудь, губы, и каждое прикосновение отзывается дрожью по всему телу.

Я стону, выгибаясь ему навстречу, чувствуя, как волны удовольствия накатывают одна за другой… но что-то во мне просит большего. Не телесного — глубже.

Ощущение внутри нарастает — как будто мне не хватает воздуха. Как будто между нами всё ещё остаётся тончайшая преграда, и если её преодолеть, случится нечто настоящее, необратимое.

Я резко выдыхаю.

— Мей… — шепчу я, едва переводя дыхание. Он сразу замирает, приподнимает голову, вглядываясь в мои глаза.

— Что, родная?

Я прижимаю ладони к его лицу, провожу большими пальцами по скулам. Мне нужно, чтобы он понял. Всё.

— Я хочу быть твоей. По-настоящему.

Он замирает. Совсем. Даже дыхание будто задерживает.

— Ты моя, малышка. Уже.

— Нет. Я хочу быть твоей полностью. Хочу… чувствовать тебя. Не просто телом. Всем. Душой. Сердцем.

Его глаза расширяются. В следующее мгновение он медленно притягивает меня к себе, будто осознавая вес сказанного.

— Ты уверена? — его голос хриплый, серьёзный. — Ты понимаешь, что дороги назад не будет?

Я улыбаюсь, прижимаясь лбом к его лбу.

— Но ты ведь и так мой. Навсегда?

— Да. — Он выдыхает. — Но ты не обязана.

— Я хочу, — твёрдо говорю я. — Хочу быть твоей.

В его глазах вспыхивает пламя. Он резко втягивает воздух, а потом улыбается. Широко, по-настоящему. И прежде чем я успеваю сказать что-то ещё, он впечатывает губы в мои, целуя с новой силой, с неудержимой страстью, от которой у меня перехватывает дыхание.

Он прижимает меня крепче, его движения становятся более уверенными, более глубокими, как будто он тоже почувствовал этот перелом — точку невозврата. Я чувствую, как это нарастает внутри — это желание быть с ним до самого конца. Без фильтров. Без границ. Без этих чертовых меток, что держат нас в рамках ролей: лея и циск. Я больше не хочу так. Я хочу его. Равного. Настоящего. Своего.

Я не знаю, как… Но я хочу, чтобы это исчезло. Он открывает глаза. В них горит жар. И в то же время — тревога.

— Таша... ты уверена?

— Я просто... Я хочу тебя. Всего. Я хочу быть твоей.

И тогда, неосознанно, я тянусь рукой к его груди, туда, где на коже пульсирует его метка. Касаюсь пальцами — и не успеваю даже испугаться, как вдруг всё меняется.

Меня накрывает волной — яркой, горячей, как вспышка.

Я чувствую его. В сего его. Его страсть. Его страх потерять меня. Его трепет от моего взгляда, его восторг от каждой моей реакции. Желание быть нужным. Любимым. Стать достойным. Я слышу его внутренний голос, почти шёпотом: «Пусть это будет навсегда. Пусть она выберет