Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

с высоты. Это было идеальное укрытие, спрятанное от посторонних глаз.

Моя любимая в облике дракона осторожно вошла в воду, ее длинное тело с легкостью уместилось в горячем источнике. Цзинь нырнула, скрываясь под поверхностью, и спустя несколько мгновений всплыла уже в человеческом обличье. Она улыбнулась мне, скрываясь в завесе пара, и принялась стягивать с себя промокшую одежду, перекидывая ее через край источника.

Я с улыбкой поднял ее одеяния, отжал их и развесил на низкой ветке.

– Стирка и купание в одном флаконе, – заметил я. – Восхищаюсь твоей практичностью.

Цзинь подплыла к небольшому водопаду, где вода стекала вниз с каменного выступа, спрятанного в недрах земли. Из воды виднелась только ее голова, волосы черными змейками струились вокруг лица.

– Ты собираешься стоять там или все-таки зайдешь? – вкрадчиво спросила Цзинь, отплывая чуть дальше. – Тут мелко, – с улыбкой добавила она, будто бы успокаивая меня.

Мои губы дрогнули в улыбке. Как я мог ей отказать? Я быстро сбросил одежду и шагнул в воду, прокладывая путь через горячий источник к Цзинь, что ждала меня под водопадом. Дно здесь было ровным, и мне не пришлось бороться с паническим страхом утонуть, как обычно. Горячий пар проникал в легкие, пропитывал кожу, но ничто не могло удержать моего внимания так, как Цзинь.

Капли стекали по ее плечам, скользили по изгибам спины. Жар источника окрасил ее щеки и грудь, придавая коже глубокий, живой оттенок. Ее ресницы дрогнули, когда я приблизился, легко обвивая ее талию руками. Я не знал, кто из нас потянулся к кому первым, но это и не имело значения. Наши губы нашли друг друга, идеально совпав.

Мы потерялись в нетерпеливых прикосновениях, в сбивчивых поцелуях, в тихих стонах желания. Я не понимал, где заканчивается она и где начинаюсь я. Она заполняла каждую мою мысль. Мы двигались с жадностью, сливаясь в одно целое, пытаясь восполнить сотни потерянных жизней, сотни жизней, прожитых в разлуке.

Я молча молился богам, прося их лишь об одном. Пусть в этот раз я останусь с ней.

Цзинь провела языком по моей шее, впиваясь в кожу, оставляя свой след. Жадность в ее глазах вытеснила все прочие мысли. Я крепче сжал волосы девушки у корней, запрокидывая ее голову назад, и прижался губами к ее горлу, едва касаясь зубами нежной кожи.

– Давай же, – прошептала она с хитрым смешком. – Не сдерживайся, Сай. Заставь меня вспомнить, как это было прежде.

Я не удержался. Впился зубами в ее кожу, оставляя крошечные следы. На ее нежной шее, на изгибе плеча, на ключице – неведомый мне инстинкт требовал покрыть ее своими метками. Пусть весь мир знает, что она моя.

Ее удовольствие пронеслось по нашей связи, переплетаясь с моим в совершенной гармонии. Я удерживал ее, позволяя насладиться волной экстаза, а затем последовал за ней.

В тишине, что последовала после, была своя особая близость. Нам не нужны были слова, клятвы, заверения. Небеса сами предначертали нашу судьбу, соединив наши души. Я не мог представить, как смогу вынести даже мгновение без нее.

Мы оставались в воде еще какое-то время, неторопливо смывая следы ночи. Оба устали, заслуживали хотя бы короткой передышки. Цзинь зачерпнула горсть воды и вылила мне на голову с тихим смехом, после чего сжала мои плечи, мягко массируя напряженные мышцы. Я ловил каждую возможность украсть у нее поцелуй, позволяя себе в полной мере насладиться покоем этого мгновения, ведь знал, как быстро он может оборваться.

– Нам придется вернуться в деревню за припасами, – сказал я. – Я могу пойти один. Возьму все необходимое, и мы отправимся на запад так далеко, как сможем.

– А охотница? Если ты вернешься в деревню, не будет ли она тебя поджидать?

– Возможно. Но она не сможет заставить меня говорить или убедить остаться.

В ее взгляде промелькнуло сомнение, и я не винил ее за это.

– Это неразумно, Сай…

– Тогда давай ты будешь следить за мной, – предложил я. – Останься на краю леса, пока я схожу в деревню. Просто заберу припасы, поблагодарю за гостеприимство и исчезну. Фэн не рискнет ничего предпринять при свидетелях.

– А если она расскажет им? О том, кто мы на самом деле. Она видела меня. Как думаешь, они ей поверят?

– Не знаю, – признался я. – Тем более мне нужно действовать быстро. Если что-то пойдет не так, ты будешь рядом.

Я почувствовал ее тревогу сквозь нашу связь, но она сказала:

– Хорошо.

Мы выбрались из горячего источника, быстро вытерлись и оделись. Я заплел ее волосы, коротко поцеловав перед тем, как добавить в ее прическу серебряную заколку.

– Нам пора.

Глава 33

Мы шли пешком, зная, что охотница наверняка следит за небом. Цзинь, полагаясь на свое чутье, вела нас по тропе прямо к деревне. Я внимательно наблюдал за любым движением в зарослях, настороженно размышляя, какие еще существа могли прятаться там. По крайней мере, теперь я знал, что обладаю силой разорвать их в клочья, хотя отсутствие контроля по-прежнему оставалось серьезной проблемой.

Я не мог избавиться от воспоминания о том, как едва не утонул в той всепоглощающей силе. Если бы не Цзинь, которая остановила меня, кто знает, что бы я натворил?

– Как думаешь, у меня получится? – спросил я у Цзинь на ходу.

– Что именно?

– Полностью превратиться.

Цзинь взглянула на меня, когда я протянул ей руку, помогая перепрыгнуть узкий ручей.

– Ты уже на верном пути.

– Это всегда так непросто? Ты так легко меняешь формы.

– Я делала это всю свою жизнь, Сай, – ответила она. – А ты только вспоминаешь. С достаточной практикой это снова станет для тебя естественным.

Я прикусил щеку изнутри.

– А что ты чувствуешь, когда превращаешься? Злость, которая захлестывает меня… она будто разрывает меня изнутри.

Цзинь взяла мою руку, сплетая наши пальцы, пока мы шли дальше.

– Я чувствую не злость, а печаль.

Я замер на полушаге, всматриваясь в ее лицо.

– Мне это совсем не нравится. Мне жаль, моя дорогая.

– Ничего не поделаешь, – вздохнула она. – Сильные эмоции помогают нам управлять магией.

– Но почему?

– Никто не знает. Возможно, потому, что они исходят из самой глубины души. Нам легче использовать магию, когда мы сосредоточиваемся на одном чувстве.

Я задумался, а затем спросил:

– А как насчет принца? Синего дракона. На какую эмоцию он опирался, чтобы трансформироваться?

В глазах Цзинь мелькнула тоска, но она все же улыбнулась.

– На радость, – прошептала она. – Он черпал силу в чистом счастье.

Что-то болезненно сжалось в груди.

– Каким он был? – осторожно спросил я.

– Непоседой, – ответила она с нежностью в голосе. – А-Цянь был настоящим проказником. Прямо как ты.

– А-Цянь, – повторил я, пробуя имя на вкус. Оно ложилось на язык так же легко, как и имя Цзинь. Знакомое, родное, оно наполняло сердце тоской, о существовании которой я даже не подозревал. В этой жизни у меня не было детей, но стоило лишь вспомнить молодого Синего дракона из прошлого, как из глубины души поднялась какая-то необъяснимая отцовская гордость.

– Он любил плавать, – сказал я, сам удивленный тем, как из глубин памяти всплыло это знание. – И постоянно просил меня рассказывать ему истории.

Цзинь засветилась улыбкой.

– Каждый день. И твои шутки, и твои песни… хотя пел ты ужасно.

Я усмехнулся:

– Будешь рада узнать, что в этой жизни у меня превосходный голос. Мой доктор так сказал.

Цзинь тихо рассмеялась:

– Может, когда мы найдем безопасное место, ты меня серенадой одаришь?

– Для меня это будет величайшей честью.

Мы вместе взбирались на крутой холм, скользкий от опавших листьев и ночного дождя. В воздухе витали аппетитные ароматы жареного мяса и пряностей. Деревня была уже близко.

Я замялся на секунду, а затем задал вопрос, внезапно вспыхнувший в голове:

– Он когда-нибудь возвращался? Наш сын. Он переродился? Было бы чудесно снова найти его. Как думаешь…

Я осекся, когда понял, что Цзинь резко остановилась. Она вдруг замолчала, а ее лицо стало абсолютно непроницаемым.

– Любовь моя? – позвал я ее. – Что случилось?

– Он не может вернуться. – Ее голос прозвучал так тихо, что я едва его расслышал. – Никогда.

Я нахмурился:

– Почему?

Цзинь продолжила путь, ускоряя шаг, словно стараясь уйти от меня и моих вопросов. Тревожный холод прошел по моему телу, и я рванул за ней, схватил ее за руку и осторожно притянул к себе, обвив другой рукой ее талию.

– Но ведь та гобеленовая история… Та, что о монахах Альбеона и их учении о перерождении. На Ступенях Небес душа получает выбор – переродиться или нет.

Цзинь стиснула