Эрик Эддисон - Червь Уроборос

— Но посмотри! — воскликнул стриж, когда зазвучала прекрасная и яростная музыка, гости обернулись к помосту, а драпировки разошлись в стороны, — Вот, наконец, и трое правителей Демонланда! Играй, музыка, улыбайтесь, Парки[14], в этот праздничный день! Да снизойдут счастье и покой на этот мир и на Демонланд! Обрати сначала свой взор на того, кто величаво ступает в середине, в одеждах из оливково-зеленого бархата с тайными эмблемами, вышитыми золотой нитью и бисером из хризолита. Взгляни, как сверкают золотом и янтарем башмаки на его крепких икрах. Взгляни на темный плащ, расшитый золотом и подбитый кроваво-красным шелком; этот плащ, сделанный сильфами[15] в незапамятные дни, заколдован и приносит удачу его носящему, сохраняя в нем мужество и бесстрашие. Взгляни на того, кто носит этот плащ: на его прекрасное угрюмое лицо, на фиолетовый огонь в его глазах, на мрачную теплоту его улыбки, подобной осеннему лесу в солнечном свете. Это владелец сего древнего замка, лорд Юсс, которого почитают в Демонланде, как никого другого. Он сведущ в искусстве магии, но не использует его, ибо искусство это истощает жизненную силу, да и не подобает Демону полагаться на магию более, нежели на собственную силу и разум.

Теперь обрати свой взор на мужа по левую руку от Юсса, пониже того ростом, но, пожалуй, покрепче сложением; на мужа, облаченного в черный шелк, мерцающий золотом при каждом движении, и увенчанного перьями черного орла в желтых волосах меж рогов. Вид у него неистовый и страстный, как у орлана; из-под своих густых бровей он бросает взгляды, острые, словно копья. Бледное пламя, подобное блуждающим огонькам, вырывается из его расширенных ноздрей. Это лорд Спитфайр, неодолимый в битве.

И, наконец, узри по правую руку от Юсса того лорда, что возвышается над толпой будто Геркулес[16], но ступает легко, как нетель. Когда он движется, мышцы и сухожилия вздуваются под его кожей цвета слоновой кости; его золотой плащ усеян самоцветами; на его одеяниях из черного шелка вышиты рубинами и красной шелковой нитью огромные сердца. За его плечами бряцает двуручный меч, в головку эфеса которого вделан громадный звездчатый рубин в форме сердца, ибо сердце является его символом и гербом. Этим мечом, сработанным эльфами, он сразил морское чудовище, каковой подвиг ты можешь видеть на одной из картин на стене. Он имеет благородную внешность, как и его брат Юсс, но волосы его темнее, лицо румянее, а скулы шире. Хорошо рассмотри его, ибо никогда впредь не узрят твои глаза воителя более могучего, нежели лорд Голдри Блусско, военачальник армии Демонланда.

И вот приветствия затихли, напевы лютней и рекордеров затерялись под темным сводом потолка, виночерпии наполнили огромные драгоценные камни в форме кубков старинным вином, и Демоны выпили в честь лорда Юсса и дня его рождения. Теперь они были готовы по двое или по трое начать предаваться развлечениям: кто прогуливаться по прекрасным садам вокруг рыбных прудов, кто охотиться на диких зверей на заросших лесом холмах, кто играть в кольца, или в теннис, или кататься верхом, или заниматься военными состязаниями. Так, в радости и движении и без лишних хлопот, могли они подобающим образом провести этот бесконечный праздничный день, чтобы впоследствии вернуться пировать в приемный зал до глубокой ночи, есть и пить в свое удовольствие.

Но в тот самый момент, когда они собирались идти, снаружи донеслись звуки трубы: три резких ноты.

— Кто там портит все веселье? — произнес Спитфайр. — Труба извещает только о прибытии иноземных странников. Нутром чую, какой-то негодяй явился в Гейлинг, чтобы принести с собой несчастье и омрачить этот праздничный день.

— Не пророчь беды понапрасну, — ответил Юсс. — Кто бы это ни был, мы быстро уладим это дело и без помех предадимся удовольствиям. Кто-нибудь, отправляйтесь к воротам и ведите его сюда.

Один из слуг убежал, но вскоре возвратился со словами:

— Господин, это Посол из Витчланда со своей свитой. Их корабль пристал в Обзорной Гавани с наступлением ночи. Они переночевали на борту, а наутро ваши солдаты сопроводили их в Гейлинг. Посол требует немедленной аудиенции.

— Хм, из Витчланда? — произнес Юсс. — Так и дым обычно предшествует пожару.

— Должны ли мы принимать его во время нашего пиршества? — спросил Спитфайр. — Будет жаль, если подобный посланец отравит нам праздник.

Голдри рассмеялся и сказал:

— Кого он к нам послал? Думаете, Лакса? Чтобы вновь примириться с нами после того низкого трюка, что он выкинул у Картадзы, самым отвратительным образом не сдержав данного нам слова?

— Ты видел Посла? — спросил Юсс у слуги. — Кто он?

— Лорд, — отвечал тот, — Его лицо показалось мне странным. Он невелик ростом и, с позволения вашего высочества, нисколько не похож ни на одного лорда Витчланда, которого я когда-либо видел. И, с вашего позволения, сколь бы ни были богаты и роскошны его одеяния, он больше похож на фальшивый бриллиант в дорогой оправе.

— Так, — сказал Юсс, — Затхлый воздух от времени не свежеет. Пусть Посол войдет.

Лорд Юсс сел на трон посреди помоста, Голдри по правую руку от него на трон из черного опала, а по левую — Спитфайр, на александритовый. На помосте также разместились прочие лорды Демонланда, а менее знатные гости столпились у скамей и полированных столов. В это время двери на серебряных петлях широко распахнулись, и Посол церемонно ступил на сверкающий пол из мрамора и зеленого турмалина.

— Ну и что это за мерзкий тип? — прошептал лорд Голдри на ухо своему брату. — Его волосатые ручищи достают ему до колен. А шаркает он, как хромой осел.

— Не нравится мне гнусная харя этого Посла, — сказал лорд Зигг. — Его нос пришлепнут на лицо, словно комок глины, а в ноздри ему свободно въедет телега. И будь я проклят, если его верхняя губа не выдает в нем редкостного спесивца. Будь она хотя бы в ширину пальца длиннее, и он мог бы заправлять ее за воротник, чтобы согреть подбородок зимними ночами.

— Не нравится мне запах этого Посла, — молвил лорд Брандох Даэй и послал за курильницами и сосудами с лавандой и розовой водой, дабы освежить воздух в зале, а также приказал открыть хрустальные окна, чтобы впустить небесные ветра.

Посол прошествовал по сверкающему полу и остановился перед лордами Демонланда, восседавшими на тронах меж золотых гиппогрифов. Он был облачен в длинную алую мантию, подбитую мехом горностая, с вышитыми золотой нитью крабами, мокрицами и многоножками. Его голова была покрыта шапкой черного бархата с павлиньим пером, приколотым серебряной брошью. Сопровождаемый своей свитой и прислугой он, опираясь на золотой посох, сиплым голосом продекламировал свое послание: