Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански

Сержан несколько раз моргнул и медленно покачал головой, прикидывая такой вариант.

— Честно?

— Да!

— Даже в голову не пришло, — призрак почесал затылок без выражения каких-либо угрызений совести и стал поторапливать меня: — Собирайтесь. Стыдить будете потом.

Что-то скользкое и необычно раздражающее было в поведении призрака и том, как он отреагировал на моё замечание. В душе прямо все скребла мысль: «Этот усатый собачий сын что-то скрывает».

Но, разумеется, вслух я ничего не сказала. Выяснять отношения времени не было. Да и не хотелось.

Кряхтя, я кое-как поднялась на ноги. Пол качался, как палуба корабля, угодившего в шторм.

— Темните вы, ваша светлость, — пробурчала я себе под нос. — Ой как темните…

Сержан ничего не ответил. Он был слишком занят, потроша мой комод с нижним бельём. Панталоны, сорочки, неглиже, чулки — всё летело на кровать, превращаясь в некрасивую кучу, белеющую на тёмном покрывале.

— Ну что вы застыли, как майский столб с титьками? — Сержан повернулся ко мне. Тараканьи усики недовольно подрагивали. В руках он сжимал панталоны, отчего походил на бедолагу, который обокрал магазин женского белья и теперь не знал, что с ним делать. — Вы будете собираться или нет?

Я хрюкнула, давясь от смеха, и тут же застонала. Поясницу прострелила такая боль, что перед глазами звёздочки поплыли. Всё же падение в кадку не обошлось без последствий.

— Боюсь, вам придётся упаковывать вещи без меня, — простонала я и кое-как добралась до кровати.

Когда прохладное покрывало коснулось щеки, я выдохнула с облегчением и прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Боль стягивала мышцы подобно жгутам с острыми колючками, сворачивалась клубком в районе копчика. Для полного счастья не хватало, чтобы ещё кость накололась.

Пустяковая травма. Такие в детстве залечивались на раз-два. Нужно только сосредоточиться на самих ощущениях и увидеть внутренним взором этот пульсирующий комок.

Я заворочалась, спрятала лицо в смятое покрывало и прошептала заклинание.

Перед внутренним взором вспыхнули золотистые нити магии. Они потянулись вверх от пяток к пояснице. Прохладная волна разгоняла ноющую боль. Я млела, издавая невнятные звуки облегчения. Ещё несколько секунд, — и болезненный узел исчез.

— Вот это да! — присвистнул Сержан.

Я повернула голову и удивлённо воззрилась на него. Призрак стоял, по-прежнему держа в руках панталоны, однако на его лице отразилась странная смесь эмоций: изумления, недоверия и непонимания.

— Ваша светлость, — строго сказала я, взглядом указывая на моё бельё. — Вы сейчас выглядите неподобающим для аристократа образом. Что вы застыли на месте? Надо собираться, пока нас не кинулись искать.

Соскочив с кровати, я забрала у него панталоны и принялась складывать вывернутые вещи в аккуратные стопки.

Когда боль окончательно утихла, сознание прояснилось.

Вряд ли Вэлиан узнает о том, что я сбежала раньше утра. Даже если и узнаёт, то что? Бросит все дела и побежит разыскивать меня? Вряд ли. Но он может отправить своих людей в Дом Преподавателей, хотя они даже не поняли, что в доме у министра были призрак и библиодари. Если они придут, то никого не найдут.

Была вероятность, что О'Рэйнер предупредит Эриана о библиодари. Но это было маловероятно. Скорее всего, он не вспомнит, что у меня есть такой чудесный фамильяр.

В любом случае, можно не спешить. Суета ещё никогда не приводила ни к чему хорошему.

Сложив вещи, я собрала настойки в переносной ящичек, поставила его на стол и окинула придирчивым взглядом. Пара чемоданов и несессер с магической утварью. Остальное можно будет докупить на новом месте.

В глубине души я порадовалась, что не успела спустить всю зарплату на новое платье и цирюльников. Было немного жаль, что приходилось снова срываться с места и нестись неизвестно куда. «Как же меня всё это достало! — подумала я и тяжело вздохнула. — Каждый раз одно и то же. Как только появляется мужик, — да хотя бы на пять минут где-то на горизонте, — мне приходится заново отстраивать свою жизнь».

Я повернулась к Сержану. Лицо призрака нисколько не изменилось. Стоял столбом, как будто в него случайно попало заклинание заморозки. Он даже не моргал.

Я помахала рукой перед его носом и несколько раз щёлкнула пальцами.

— Э-эй, ваша светлость, что с вами? Я вас вроде не заколдовывала.

Призрак моргнул и уставился на меня, как на неведомое чудище.

— Госпожа де Вальдан, — медленно произнёс он и прищурился. — Вы только что вылечили себя?

Я посмотрела на него, как на внезапно обезумевшего старика.

— Конечно. Травма-то пустяковая. Да и заклинание я знаю с детства. А что?

— Ваша магия…

Я покачала головой, по-прежнему не понимая, к чему клонит призрак.

— Эй! Я бежала по парапету с помощью магии. Мне пришлось разломать кадку с треклятой орхидеей, чтобы высвободиться. Опять же с помощью магии. Вы же сами подтрунивали надо мной, а не разучилась ли я колдовать?

Вместо ответа Сержан отшатнулся от меня. Его взгляд мне нравился всё меньше и меньше.

— Ваша светлость, да не смотрите вы на меня так, будто увидели во мне вестника Бездны! Объясните, в чём дело?

— А дело всё в том, госпожа де Вальдан, — призрак отошёл к окну. Он смотрел уже не изумлённо, а скорее испуганно. — А дело всё в том, что ваша магия стала меняться.

* * *

В нашем мире магия — это сила, данная от рождения. Она сопровождает человека от появления на свет до гробовой доски. С начала существования человеческой цивилизации учёные, философы и религиозные деятели всех мастей пытались выяснить, что такое магия. Откуда она берётся, почему она проявляется в одном человеке, а в другом — наоборот, её нет. С ней боролись, её пытались уничтожить, потом приручить. Она неизменно пугала простых обывателей и в то же время заставляла тянуться к ведьмам и колдунам, когда все способы были перепробованы.

Учёные писали трактаты, создавали таблицы и классификации, искали родственную взаимосвязь и даже пытались определить ведьморожденных на глаз. Уж сколько погибло на кострах и в застенках инквизиции людей не перечесть. И всё только потому, что они внешне отличались от остальных. Рыжеволосые, зеленоглазые, худенькие или, наоборот, чрезмерно полные. Боящиеся солнечного света или страдающие от падучей. А если вдруг ребёнок рождался с зубами или был седьмым сыном седьмого сына, то от него избавлялись по-тихому, чтобы не привлечь внимания соседей и храмовых служителей.

Ведьморожденных отлавливали, над ними ставили опыты, протаскивая через все круги инквизиторской Бездны. И только спустя сотни, если не тысячи лет человечество пришло к осознанию: чем больше оно пытается подавить данную природой и богами силу, тем сильнее