Стивен Браст - Дзур

Михи подал блюдо с обычной своей небрежной элегантностью, и рот мой увлажнился.

– Это что? – указал Телнан.

– Засахаренные розовые лепестки.

– Засахаренные розовые лепестки?

– Угу.

– Это такой термин, или настоящие лепестки розы?

– Настоящие лепестки розы. Засахаренные.

– Несильно засахаренные, – добавил Михи, – чтобы не были слишком сладкими.

– Э…

– Ты просто ешь, – сказал я. – Доверься мне.

– Ладно.

Он отправил в рот первую порцию со странным выражением на лице. Я тем временем радостно погрузился в свою.

А потом спросил:

– Ну?

– Хм?

– И как оно?

Он проглотил салат.

– Чудесно.

Хотел бы я иметь под рукой кого-то вроде Крейгара, чтоб было с кем шерстить собранную информацию. Собеседником он был великолепным, пожалуй, в некотором роде именно этого мне больше всего недоставало. Я, конечно, всегда мог поболтать с Лойошем, но его работа – держать в равновесии мои чувства, а не помогать мне в сборе сведений и поиске зацепок. Так уж, наверное, функционирует его рептилий разум.

Но вовлекать в нынешнее дело Крейгара я не хотел, и значит, мне самому предстояло обрабатывать поступающую информацию, а еще – провести несколько часов в Имперской библиотеке, разыскивая то, что он мог просто добыть. Я несколько выше оценил всю ту помощь, которую прежде получал от Крейгара. Если мы когда-нибудь снова сойдемся, непременно об этом упомяну.

Или нет.

Но урок я получил.

Имперская библиотека не упорядочена по такому принципу, чтобы, скажем, спуститься в дальнее крыло третьего подземного яруса и взять там книгу «Описание тайных замыслов Левой Руки Джарегов». Она не упорядочена даже и для того, чтобы найти историю Левой Руки Джарегов. Говорят, в сравнении с университетсткими библиотеками тут вообще никакого порядка нет. И чтобы сделать картину еще темнее, библиотекари не особенно склонны помогать восточникам; смотрели они на меня в лучшем случае с умеренным удивлением, в худшем же – с откровенным недружелюбием.

Но в конце концов, после длительных бесцельных блужданий, я разыскал горы нерассортированных рукописей и среди них – очень высокого и, как для драгаэйрянина, тучного старика с дымчато-седыми волосами и полусомкнутыми веками, которому было, по-моему, все равно, к какой породе «людей» я отношусь. Занимался он тем, что делал на рукописях какие-то пометки и перекладывал их из одной кучи в другую.

Когда я объяснил, что пытаюсь проследить историю Левой Руки Джарегов, глаза его озарил какой-то дикий огонек.

– Сюда, – кивнул он и повел меня по закоулкам библиотеки.

Звали его Делин или как-то в этом роде. Он был тсалмотом и, кажется, любил свое занятие. Он ни разу не спросил, откуда взялся такой странный интерес, ни разу не выказал, что заметил мое восточное происхождение, и не прочел ни одной лекции относительно важности своей работы – а это практически естественно для любого специалиста, вынужденного сотрудничать с любителем. Я так понял, что смысл жизни он видел в том, чтобы копаться в нерассортированных документах и неразборчивых рукописях, выуживая из них крохи информации.

Мне, впрочем, особенного дела до этого не было.

Я видел, как время от времени он пускает в ход странные чары, и спросил о них. Он проворчал что-то насчет повторяющихся фрагментов текстов в документе. Понятия не имел, что волшебство способно на такие штуки.

Мы проводили вместе не менее одиннадцати часов на протяжении трех дней. Он все это время главным образом копался в документах и делал выписки, а я стоял рядом, иногда держал или подавал ему то, что надо было удерживать или подать, а иногда бегал к коллегам Делина с записками, результатом чего обычно оказывались рукописи или документы, каковые мне следовало отнести ему. Каждый день я приглашал его перекусить, и всякий раз он отказывался и исчезал, чтобы поесть самостоятельно, а через час мы встречались и продолжали. Он копался попеременно в исторических хрониках и дневниках современников (большая часть последних состояла из местных слухов и анекдотов). Я как-то заметил: удивительно, что в Имперской библиотеке сберегается подобное барахло. Он ответил что-то крайне неразборчивое, и я не стал продолжать.

Это не было самым увлекательным периодом в моей жизни. Лойошу тоже не понравилось – мы вообще предпочитаем не разделяться, и он долго жаловался на скуку и одиночество. Прекрасно понимаю, как он себя чувствовал.

По вечерам я разговаривал со своими, так сказать, «исследователями», и выяснял, удалось ли им что-нибудь узнать.

Не хотел бы я снова прожить эти три дня. Исключительно по доброте душевной я передаю их конспективно, а не заставляю вас выслушивать подробности о том, как именно я их провел. Все «спасибо» принимаю в золотом и серебряном эквиваленте.

Во-первых, Киера оказалась права – каких-либо сведений о связях Левой Руки с деятельностью прочих джарегов не имелось. Они были или, вернее, оставались собственной организацией, и единственным пересечением между ними являлось использование общих представителей во Дворце. Далее, я узнал (а вернее, Делин выяснил), что хотя Империя следила за действиями Левой Руки самым тщательным образом, им так ни разу и не удалось осудить их за что-либо, помимо отдельных волшебниц, пойманных на владении запрещенными артефактами. И третье – кажется, в Левой Руке порядки были еще более вольными, чем в Правой, она практически никак не контролировала своих членов.

Делин продолжал копать.

Как-то он спросил меня:

– Вы слышали такое имя – Дайфан?

– Нет.

Он кивнул, что-то проворчал и продолжил труды.

Еще Делин спрашивал о некоторых случаях из истории Дома Джарега, вроде «Резни на Каретном рынке». Я рассказал, что знал, и он с ворчанием возвращался к работе.

На второй день он спросил:

– Кем был Куритне?

– Был? – переспросил я.

– Был, – кивнул он, – он мертв. Кем он был?

– А когда он умер?

– Года полтора назад.

– Убит?

– Нет. А если и да, то это никому не известно. Кем он был?

– Если верить слухам, номером первым в Доме Джарега.

– А вы верите?

– Да.

– Понятно.

– Значит, он умер?

Но Делин уже снова вовсю перебирал страницы чего-то, озаглавленного «Голос Адриланки».

Пока меня не было, Куритне умер. Интересно. И кто же сейчас во главе стола? Демон? Полетра? Смерть Куритне должна была начать…

– Можете взять у Дотти «Огни Кэндлтауна» за прошлый год?

– Уже иду, – отозвался я.

Вскоре – утром следующего дня – Делин сообщил, что в высших слоях Дома Джарега идет борьба за власть. Я в общем и сам пришел к тому же выводу.