Товарищ Йотунин - Адель Гельт

нам с тобой встретиться… Не очень срочно, но надо бы.

— Это можно, — согласился я, — раз нужно. Но я ведь теперь того, работаю…

— Я тоже, как ты понимаешь, на службе, — не стал спорить капитан. — Можем вечером. Там же, где в прошлый раз.

Уж не знаю, зачем егерю понадобилась странноватая и не очень действенная конспирация, но возражений не вызвала ни она, ни само предложение встретиться, поэтому и спорить я не стал.

— Хоть сегодня! — предложил я. — Рабочий день заканчивается через… — Посмотрел на часы, удачно висящие на стене прямо напротив меня, — ровно два часа. Добраться до дому, взять трайк и друга…

— Потом доехать до места встречи на этом твоем, извини, недоразумении, имея все шансы потеряться по дороге, — подхватил собеседник. — Есть предложение получше.

Что-то отвлекло мое внимание — как оказалось, это Пакман дернул меня за рукав халата.

Я посмотрел на завлаба и сделал лицом вопрос — что, мол?

Пухлая рука описала в воздухе круг. «Время», — понял я, и показал поднятый вверх указательный палец — «закончу через минуту». Иватани Торуевич кивнул, отстал, отошел.

— Извините, господин капитан, — сказал я в микрофон трубки. — Начальство…

— Ничего, я повторю, — проявил понимание егерь.

Через два часа и еще три минуты — столько понадобилось мне на то, чтобы скинуть халат, попрощаться за руку с начальником, да выйти из здания — я уже стоял на крыльце морга, все еще странно называющегося городским.

— Заеду за тобой на служебной, — сказал мне тогда по телефону Кацман. — Летать не боишься?

Не стал отвечать что, мол, не только не боюсь, но и сам немного умею — правда, что твой крокодил, низенько-низенько… Просто сказал, что благодарен за предложение и с радостью то принимаю.

«Служебная» оказалась мобилем — я уже приучился применять это слово без привычной приставки «эсо», означающей, всего-навсего, «эфирно-силовое обеспечение». Вид транспортное средство имело весьма брутальный: резкие рубленые обводы, низкий стелющийся силуэт, мощный протектор на каждом из шести колес.

— Привет и пристегнись, — посоветовал капитан, стоило мне занять пассажирское кресло — рядом с водителем. — Насчет полета я пошутил, но прокатимся — с ветерком!

Выезд из сервитута — тот, кстати, самый, которым обычно и пользовались мы с орком — расположен совсем неподалеку от здания морга: в самом конце улицы, сохранившей посвящение еще одному химику, знакомому мне по старому миру — Александру Ермингельдовичу Арбузову.

Раз уже есть что-то подходящее, зачем изобретать элосипед?

Выехали, добрались до выезда, выехали еще раз.

Путь до моего болотного замка занял время совсем небольшое — раза в три, наверное, меньше, чем требовалось нам троим: мне, Зае Зае, трициклу. При этом, мы еще и объехали вымерший поселок по широкой дуге, да воспользовались совсем другими воротами: не то, чтобы работающими, просто распахнутыми настежь. И то дело: в привычную мне воротную щель широкий мобиль егерской службы не протиснулся бы нипочем!

Уже вошли в дом, когда я вдруг кое о чем вспомнил.

— Господин Капитан, скажите, можно ли как-то связаться с моим приятелем?

— Наверное, можно. А зачем?

— Вы ведь не повезете меня обратно в сервитут? А мне надо — с утра на работу! — пояснил я. — Связаться с другом, он приедет, меня заберет…

— Цивилизация изобрела такое чудо света, как телефон, — ехидно ответил Кацман. — Например, держи.

Разъехались пластины на железном бедре егеря — ради разнообразия, не на том, из которого в прошлый раз было извлечено ружье. В руке капитана — и почти сразу же — моей, оказался портативный аппарат дальней связи… Очень сильно похожий на те, что бытовали в моем мире лет пятьдесят назад.

Оставался нерешенным вот какой вопрос: установлен ли в квартире Вани Йотунина, вообще, телефон?

Оставался, но недолго.

— Твой домашний номер здесь тоже есть, — порадовал меня егерь. — Я сохранил, на всякий случай, как и рабочий.

Спрашивать о том, откуда целый капитан очень серьезной — судя по вооружению, снаряжению и связям — службы узнал оба моих номера даже раньше, чем я сам, не пришлось: вернее, я попросту решил этого не делать. Многие знания, многие печали…

— Алло! — требовательно заявил я, стоило кому-то принять вызов на той стороне. — Алло, братан!

— О! — обрадовался, действительно, Зая Зая. — С работы звонишь? Задерживаешься?

— Да как бы уже нет… Трайк на ходу?

— Чего ему сделается, — уверил урук. — Подвеска только… Не, она тоже в порядке.

— Я, типа, в замке, — похоже, тяга к конспирации — штука заразная. — Беседую. Ты как, сможешь меня забрать часа через, — я посмотрел на капитана, — три?

— Не вопрос, заберу, — согласился орк. — Щас только котлетосов пожарю, и в руль.

— Огонь, — одобрил я.

Разорвал соединение — нажатием на совершенно знакомую кнопочку, вернул аппарат капитану.

— Итак, у нас разговор, — напомнил я зачем-то.

— Да, он, — согласился егерь. — Причем — предметный.

Тут я и решил больше слушать и меньше говорить: капитан представлялся мне источником ценнейшей информации, и, следовательно, чем реже я буду его перебивать, тем больше он мне расскажет.

Нам понадобилась карта.

Кацман извлек чертеж земель оттуда же, откуда, перед тем, телефон — и я вдруг понял, отчего егерь не носит с собой сумку: ему не надо.

— Вот, гляди, — лист альбомного формата развернулся, потом еще раз, и еще — став в восемь раз больше себя самого по площади, но сохранив, при этом, все ту же толщину.

Удивляться такому я и не подумал: истечение эфира, причем до зряшного обильное, заметно было прямо невооруженным — моим — глазом. Стало быть, карта оказалась не техническая, но — волшебная.

Смотрел во все глаза еще и потому, что понимал — карту, очень сильно похожу на ту, что сейчас лежала передо мной, я уже видел, и далеко не один раз. В том, своем, мире.

— Вот твое болото, — капитан тронул пальцем продолговатое пятно неровной формы. То послушно сменило цвет с грязно-бурого на ярко-зеленый: подсветилось. Еще поверх пятна появилась надпись «Khton» Boloto 22'.

— Вы их еще и нумеруете? — вырвалось у меня вопреки намерению помалкивать.

— Ну да, а как еще? — удивился егерь. — Тут их несколько, в смысле, малых хтоней, и двенадцать из них — болота, так что пришлось придумать сквозную нумерацию… Так, дальше. Вот это — Хтонь «Derbograd 1».

— Дербоградов что, тоже несколько? — удивился я.

— Не то, чтобы совсем много, — согласился Кацман. — Конкретно, два.

Я присмотрелся к карте: действительно, похожих надписей оказалось — одна и еще одна.

— Малый — который номер один, к нам ближе всего, и большой, номер два, чуть подальше, — продолжил егерь. — Между ними приличная такая полоса ничейной земли…