Джозеф Дилейни - Ведьмак: Алиса (ЛП)

Но как только она ушла, я продолжила с того, на чем остановилась. Я проводила с каждым ребенком около десяти минут, прежде чем снова закрыть его в клетке. Она покашливали и всхлыпивали, посматривая на клетки с голодными скельтами.

На следующую ночь, за несколько часов до полнолуния, их принесут в жертву, и я сейчас обмывала девочку, которую украла Лиззи. Она говорила без умолку, и ее было больно слушать.

- Мама мертва! Она убила ее. Она упала мертвой на пол. – причитала девочка.

- Она не умерла, - я постаралась сделать голос как можно мягче. – Это было заклинание, которое заставило ее уснуть. Сейчас она уже проснулась. Не волнуйся, твоя мама в полном порядке.

- Она ударилась головой, когда упала. Удар был громким. У нее их уха текла кровь. Я видела это!

- Твоя мама очень сильная, она выздоровеет! Это не страшнее, чем шишка на голове, - я снова попыталась ее успокоить, и взяла ее за руку.

Несмотря на обнадеживающие слова, я начинала верить в то, что мама девочки, скорее всего, мертва. Лучше бы она не говорила про кровь из уха. Однажды на Пендле я видела, как мальчик взобрался на высокое дерево, его друзья подбадривали такое решение. Он вылез слишком высоко, и тонкая ветвь не смогла выдержать его вес. Он сорвался с дерева и упал на землю, ударившись головой о камень. Кровь текла из его ушей, и он никогда уже не проснулся. Его отнесли домой, и вскоре он умер.

- Что если мама ранена и не сможет ходить? Она умрет от жажды и помощи. Может быть, она умирает сейчас!

Затем девочка вырвалась из моих рук и побежала к двери. Я успела поймать ее, прежде чем она ступила на первую ступеньку. Хорошо, что я успела, иначе цена была бы очень высокой. Я потащила ее к клетке, заперла внутри и была вынуждена кормить через решетку.

- Как тебя зовут? – спросила я, когда она наконец успокоилась.

- Эмили. Меня зовут Эмили Дженкс. – ответила она, всхлипывая.

- Что ж, Эмили, не стоит беспокоиться. С твоей мамой все хорошо.

- Я когда-нибудь увижу ее снова?

- Конечно, увидишь.

- Может быть лучше, если моя мама умерла. – тихо сказала Эмили.

- Зачем ты так говоришь? – спросила я.

- Тогда я точно увижу ее снова. Мы встретимся с ней снова после смерти, и снова будем вместе.

- Не глупи, ты еще всего лишь ребенок. Ты не скоро умрешь, - соврала я.

- Так сказала толстая леди. Она сказала, что нам предстоят ужасные вещи, - закричала Эмили, указывая в сторону клеток со скельтами. Они смотрели на нас с явным интересом. – Она сказала, что они выпустят их, и они высосут всю нашу кровь, а затем наши сердца остановятся.

Дети услышали это, и начали плакать. Я была в ужасе. Они были так напуганы. Зачем делать все еще хуже, и говорить им о том, что их ожидает?

Что за чудовище эта Бетси Гаммон? В некоторых отношениях она была еще большим чудовищем, чем ведьмы, за которыми она присматривала. Без нее убийства были бы реже. Она командовала водяными ведьмами и отправляла их убивать невинных людей, в больших масштабах. Конечно, в этот раз начало этим убийствам положила Лиззи со своим яйцом.

- Не бойся – ничего не случиться, - сказала я и посмотрела в сторону ступенек, надеясь, что ведьмы не спустятся, чтобы проверить, как я смотрю за детьми. – Она лишь пытается тебя напугать.

- Почему тогда нас украли у наших мам и пап и притащили сюда? И почему эти существа в клетках непрерывно смотрят на нас. Они голодны? Они хотят нашей крови? – плакала Эмили.

Я была не так виновата, как Лиззи.

- Не волнуйся, им не нужна твоя кровь, - сказала я.

- Толстая дама сказала, что нужна.

- Это не правда. Я не позволю этому произойти.

- Ты девочка. Что ты можешь сделать? Ведьмы свирепые, с острыми зубами, и их очень много!

Прежде чем ответить, я на мгновенье задумалась. До сих пор я старалась быть оптимистичной и дать ребенку какую-то надежду. Затем слова сами вырвались из моего рта, будто за меня говорил кто-то другой.

- Я Алиса, и я не позволю им причинить тебе боль: я могу остановить их! Я могу, и я сделаю это!

Я сказала это с искренним убеждением, от чего у девушки расширились глаза и она открыла рот. Впервые за все время она выглядела спокойной.

Мои дела в подвале закончились, и я пошла вверх по ступеньках в дом. Я услышала как Бетси и Лиззи все еще болтают и смеются на кухне. Я их терпеть не могла, и потому вышла на улицу, и уставилась на пруд, пытаясь все хорошенько обдумать.

Какой я была глупой, пообещав ребенку, что не дам его в обиду. Что я на самом деле могу сделать? Я задумалась над этим.

Ничего! Абсолютно ничего!

Нет… это не совсем так. Через несколько часов все эти дети будут мертвы, но я могу кое-что сделать для себя. Я могу сбежать из этого ужасного места, и когда они будут умирать – меня здесь не будет. Тогда я не буду так виновата в том, что произойдет.

Мало того – я могу сбежать от Лиззи. Таким образом, я не стану ведьмой.

Но что если она захочет вернуть меня назад? В прошлый раз она забрала меня силой, когда я была у Агнессы. Агнесса не смогла противостоять такой сильной злокачественной ведьме. На этот раз я могу сбежать далеко от Пендла, и Лиззи не сможет меня найти. Даже если она и сможет найти мое местонахождение, она будет сильно занята - орудуя силой, которое ей может дать яйцо.

Так зачем тратить время? Лучше идти сейчас, в эту самую минуту.

Глава 15. Костяная Элизабет

Не оборачиваясь, я покинула двор и пошла на восток, в сторону канала. Потом я намеревалась пойти на юг, но не в сторону Пендла. Я буду идти, пока не окажусь далеко за пределами Графства. Говорят что на юге погода теплее и не так много дождя. Немного солнце будет полезно для моего лица. Я ненавидела этот влажный климат Графства.

Начинало темнеть, солнце склонилось над горизонтом. Его было едва видно. С запада неслись тучи. В ближайшее время пойдет дождь.

Я не чувствовала что что-то изменилось после решения убежать от своей старой жизни. Должно быть у меня в груди вместо сердца кусок свинца, который затрудняет мое дыхание. Я все время думала о детях в клетках и голодных скельтах. Семерых из них принесут в жертву, для того чтобы освободить силу из яйца; остальные достанутся этим кровожадным тварям.

Чем дальше я отходила от дома, тем хуже себя чувствовала. Даже если я буду за мили отсюда, когда они убьют детей, неужели я буду чувствовать менее виноватой?

Я продолжала смотреть, как Лиззи тащит ребенка из дома – может даже убила ее мать. Я чувствовала себя виноватой, я сожалела о том, что мы сделали. Но с другой стороны, я ничего из этого не делала! Если я каким-то образом не помогу детям, я буду чувствовать себя виноватой до конца своей жизни.