Я один вижу подсказки 5 - Никита Красавин

бы это в наших терминах. Вместо этого они сказали:

– Мы спали семь раз.

Семь раз... Целая неделя. Удивительно, ведь действительно, я задержался ровно на семь дней.

Этот временной парадокс заставил меня задуматься. Что-то в моих действиях, кажется, нарушает привычный ход времени. Я пока не могу объяснить, почему это происходит, но факты говорят сами за себя.

В любом случае, сейчас важнее другое. Я улыбнулся и произнёс:

– Знакомьтесь, это моя семья.

Затем я перешёл на русский язык.

– Голубая хобгоблинша – это Небула, зелёная – Травинка, а коричневый – Скай.

Тут же посыпались вопросы:

– Почему голубая – Небула, а коричневый – Скай?

Я подумал, что хотя бы с Травинкой попал в точку. Но мать тут же заявила:

– Травинка – неподходящее имя для девушки...

Я закатил глаза. Они ведь ожидали увидеть детей. А хобгоблины, мягко говоря, выглядели совсем иначе.

Во-первых, они были другой расы. Гуманоидные, но отличались от людей: длинные, утончённые уши и слегка причудливые черты лица. Внешне напоминали людей в гриме.

Во-вторых, они выглядели взрослыми, на вид лет 18-20.

– Да, и какое имя им подошло бы?

– Ей бы подошло имя... ну, например, Маша, – предложила мать.

Я перевёл взгляд на неё, потом на Айгуль и отца. Маша? Они хоть понимают, о чём говорят? Вы вообще видели Машу в жизни?

В этот момент из кухни выскочил рыжий кот.

– А это кто? – спросила Айгуль.

– Это кот.

– Необычный?

Я остолбенел от такого вопроса. Как на это отвечать? Это был самый обычный кот.

– Да... необычный, – выдавил я.

– И что он делает?

– Ворует женские трусы. Так что будьте с ним осторожны.

Айгуль посмотрела на меня с осторожностью, словно пыталась понять:

«Это шутка была? Или нет?!»

Из всей троицы больше всего выделялся Скай. Когда я давал ему имя, сказал, что его цель – выбраться из катакомб и увидеть небо. И сейчас мне не терпелось исполнить это обещание.

– Идём, – позвал я его.

– Куда?

– На улицу.

Я вывел всех на крыльцо и указал на небо.

– Скай, твоё имя значит «небо». Посмотри же на него.

Он замер, подняв взгляд вверх.

– Это... моё имя? – спросил он с благоговением, словно только сейчас понял, насколько оно красиво.

– А что значит моё имя? – спросила Травинка.

Я сорвал пучок зелёной травы и протянул ей.

– Вот что.

– Это потому что я зелёная? – спросила она, надув губы.

Но было видно, что ей всё равно приятно.

***

Весь день ушёл на то, чтобы их друг с другом познакомить. Я бы не сказал, что это было тяжело: и одна сторона, и другая искренне старались наладить контакт.

Впрочем, отсутствие общего языка всё же доставляло определённое неудобство.

Я уверен, мои родители быстро решат эту проблему. Они ведь смогут научить их языку. Тем более, у Небулы явно был некий лингвистический талант.

Она уже начала улавливать некоторые слова и даже пыталась пародировать русскую речь. Это выглядело забавно и, если честно, немного трогательно.

Когда мы с отцом добрались до склада, было уже поздно – почти ночь. Здесь, на складе, мы оказались совершенно одни. Это место – результат моего второго испытания.

Хобгоблины аккуратно принесли сюда все добытые вещи, кроме одного – голема, стоявшего в главном зале. Скай уже успел его починить, и тот был полностью готов к работе.

– Смотри, отец, – я указал на вещи вокруг. – Как тебе моя добыча?

– Знаешь, один только этот дом уже стоит всех усилий, – отец задумчиво осмотрел всё вокруг.

– Ага.

– А уж хобгоблины... просто потрясающие.

Отец сразу увидел в них не просто вещи или инструменты, но нечто большее. Он словно принял их как часть семьи.

Эти существа, шумные и забавные, напоминали детей – требующих заботы и внимания. Конечно, такие «люди» ценились бы где угодно, особенно в нашем, скажем прямо, скучноватом доме.

Первым делом я достал Корону короля дварфов. Это была изящная вещь, сделанная из фиолетового кристалла, сверкавшего в тусклом свете:

– Очень ценная штука, – сказал я отцу. – Сейчас у нас только один голем, но представь, если бы их было сто... или тысяча. Тогда это был бы по-настоящему беспрецедентно.

– Вот как?

– Мы могли бы потеснить императора… – в шутку сказал я. Её отец не оценил и нахмурился.

– Не смей…

– Понял, понял. Это всего лишь шутка.

Проблема в том, что сейчас я не могу создавать големов. В нашем мире крафт попросту не работает.

Всё, что создавалось во время испытания, было связано с системой. А теперь даже книга Дугласа с чертежами стала бесполезной.

Хотя Скай её, конечно, «прикомандировал» к себе. В принципе, мне она и не нужна – толку от неё никакого.

– Можно примерить? – вдруг спросил отец, поглядывая на Корону короля дварфов.

– Нет. Точно нет.

Отец явно хотел её надеть. Я небрежно заметил, что если он это сделает, его голова лопнет, как переспелый арбуз.

– А ты сам можешь?

– Нет, – покачал я головой. – Я не настолько глуп, чтобы носить такую опасную вещь вне второго испытания.

Навык «Всеведущий» здесь не работал, а без подсказок системы рисковать я не собирался.

– Тогда она бесполезна?

Я ухмыльнулся:

– Не совсем. Скай может её надеть.

И вот так корона, минуя меня, перешла тоже к Скаю. Теперь он стал её законным наследником, как я и обещал.

Да, он не дварф, но какая разница?

Пока в молодом хобгоблине есть жажда познания и изобретательность, корона будет «довольна».

Следующей вещью, которую я показал, был Гроб Вриколакаса. Чёрный, массивный гроб. Если бы его увидел кто-то другой, точно покрутил бы пальцем у виска. Даже отец не удержался:

– Мне ещё рано, – хмыкнул он.

– Он не для тебя.

Когда отец хотел прикоснуться к гробу, я сразу остановил его:

– Его лучше вообще не трогать.

– Почему?

Я объяснил, что гроб способен высосать из человека всю кровь и влагу.

– А плюсы есть? – спросил он с сомнением.

– Конечно. Он возвращает силу.

Я подробно рассказал, что благодаря этому артефакту получил по +10 ко всем характеристикам. Отец был впечатлён.

– Ну, я попробую его наполнить…