Я один вижу подсказки 5 - Никита Красавин

бык-осеменитель. У меня, между прочим, тоже есть чувства. Если уж доходит до такого, то хотелось бы, чтобы это был мой выбор – с кем и когда.

Ведь это, чёрт возьми, личное.

А что личное, то не должно зависеть от мнения окружающих. Я сам решу, как поступать, и никак иначе.

Ситуация, мягко говоря, абсурдная. Впрочем, у меня есть проверенный лайфхак на такие случаи. Я пожал плечами, поднялся и сказал:

– Ну, я пошёл.

Без лишних слов открыл дверь, вышел и закрыл её за собой. Мысленно хлопнул в ладоши. Всё, дело сделано.

И после этого мне ещё будут рассказывать о воспитании?

Лучше бы моя бабушка для начала взялась за воспитание своей дочери. Может, тогда мне бы не пришлось выслушивать весь этот бред.

Честно говоря, я в шоке от людей в этом доме. За окном творится бог знает что, а они: «А давайте жить, будто ничего не происходит».

Выйдя на крыльцо, я остановился и задумался.

Мне нужно жить одному. Тогда бы и проблем стало меньше…

Проблема ведь вовсе не в наследниках или семейной традиции. Маме просто скучно. Ей всё время нужно чем-то заняться. И у неё всего два занятия: первое – выносить мозг отцу, второе – выносить мозг мне.

В любом случае, этот разговор я решил просто стереть из памяти.

Закрыл глаза и попытался полностью очистить мысли. Насколько это вообще возможно. Не выходило.

Тогда я посмотрел на Марфу, мою няню. Она вместе с другими служанками убирала лужайку. Вчерашняя ночь оставила после себя неприятные следы. Остатки битвы.

Работа была мерзкая: собирать чьи-то останки, закапывать кровь, чтобы на их место посадить траву или цветы. И всё же в этом всём был и другой аспект – вещи. Те, что остались после схватки.

Служанки, проявляя похвальную ответственность, проводили своеобразную инвентаризацию. Всего три категории: то, что пригодится для дома, что следует выбросить, и главное – что можно продать.

Ого…

Мне нравился их подход. У меня самого столько хлама... Вот бы кто-то взял всё это, разложил по трём категориям. Хотя нет, в моём случае хватило бы двух: то, что продать, и то, что оставить.

И тут я вспомнил: хобгоблины! Их же надо вытащить!

Точнее, не только достать. Их нужно познакомить с семьёй. Да и вообще проверить, как они там.

Возник новый вопрос: установить дом или просто открыть дверь?

Два варианта. Один более скрытный, другой – эффектный.

Если уж родители… ну, скажем так, не устраивают. Вечно пилят: дети, их мечты, обязательства... Есть один простой выход. Нужно переехать и жить отдельно.

Решено. Перееду. Дом у меня уже есть!

Я начал размышлять, где бы установить дом. Долго голову ломать не стал – это ведь не навсегда. Ценность этого дома в том, что его можно поставить где угодно, а потом легко собрать обратно.

Решил, что неплохо бы впечатлить семью. Пусть увидят, какой я «надёжный». Ведь что говорит за мужчину лучше всего?

Правильно – собственный дом. Если у тебя есть дом, то всё остальное приложится. Ну, по крайней мере, у обычных людей так.

У нас есть основное поместье, за ним раскинулся сад. Рядом – конюшня. А ещё здание для дружины. Сейчас оно пустует, закрыто и убрано.

И вот там, на задворках, есть как раз свободное место. Примерное, но подходящее, чтобы уместить ещё одно поместье.

Я пошёл туда, прикидывая размеры. Всё делал на глаз, измеряя шагами. В принципе, место оказалось неплохим.

Достав свой шар, я активировал его. Дом развернулся передо мной. Огромное поместье, практически копия главного, выросло на глазах.

Оно не могло остаться незамеченным. Стоять там, где вчера было пусто, и не вызывать вопросов.

А я просто стоял рядом, наблюдая и ожидая реакции.

Спустя пару минут все прибежали.

Родня, слуги – каждый, кто был неподалёку. Они сразу окружили меня. Радости на лицах было мало, особенно у моей матери. Она явно кипела от гнева, но причина была не в доме, а в том, что я ушёл без предупреждения.

И, конечно, у всех возник только один вопрос:

– Что это?

Я спокойно ответил:

– Это мой новый дом. Теперь мы с вами соседи.

Когда кто-то говорит, что съедет от родителей, обычно подразумевают переезд куда-то далеко. Но не я. Мой вариант был гораздо проще – в соседний дом. Им явно было сложно это принять.

А ещё сложнее стало, когда я начал рассказывать про испытания. Не всё, конечно, только то, что звучало менее фантастично. Например, про пространственную базу и какие улучшения пришлось внести.

– Так это «выросло» из какой-то маленькой хижины?

– Ага. Результат моих трудов.

Но затем я повысил голос, чтобы привлечь внимание:

– А теперь главное. Я хочу, чтобы все поняли…

Я посмотрел на отца. Он кивнул, поддерживая меня. Затем на мать. Та осталась холодна, но ладно, надеялся, что и она услышит.

– Внутри находятся мои… – я на мгновение задумался, подбирая слово, – дети, – и улыбнулся.

– Что?!

– Сами всё увидите. Только запомните: не пугать их, не кричать, не дразнить, а главное – не баловать. Всем ясно?

– Ясно... ясно... Показывай уже!

Я кивнул, готовясь открыть двери.

– Х... Хозяин?

Все трое стояли в главном зале, глядя на меня с удивлением и тревогой. Их глаза широко раскрылись, когда свет из окон залил помещение.

Они тут же заметались, явно собираясь выбежать из дома, чтобы посмотреть, где оказались.

– Что это за место?!

– Это рай?!

– Мы что, умерли?!

Конечно, наш мир был для них чужим. Всё равно что всю жизнь провести в замкнутой, тёмной комнате, а затем оказаться под открытым небом.

Хорошо, что хобгоблины были ещё молодыми. Их ум оставался гибким и восприимчивым, готовым впитывать новое.

Этот запас гибкости будет долго служить им. Сейчас они лишь начинали познавать мир.

Хоть основные знания – язык, базовые представления о мире и обыденных вещах – в них уже были заложены.

И тут они сказали что-то необычное:

– Мы думали, что вы умерли.

Нужно отметить, что те говорили исключительно на языке катакомб. Остальные члены моей семьи, конечно, ничего не поняли.

– Почему вы так решили?

– Вас не было очень долго.

– Сколько?

Они не смогли дать точный ответ – в их понятии не существовало привычных нам суток и часов. Даже если бы они знали, всё равно не объяснили