Райдо Витич - Обитель Варн

`Приплыли', - похолодела девушка и медленно встала, вытянулась, как положено

перед старшим по званию:

— Так точно, рядовая Сталеску.

— Лейтенант Федосов. Отдел расследований. Попрошу пройти со мной.

— Зачем? — вот ведь спросила!

— За премией, — бросил лейтенант, развернувшись к ней спиной. Автоматчик

качнул дулом: ну что, побежали?

Глава 9

— Ваши документы, пожалуйста, — остановил Бэфросиаста патруль у метро.

— А в чем дело? — улыбнулся он хмурому мужчине в военной форме. Тот забыл, чем

привлек его внимание этот холеный мужчина в дорогой куртке. Ах, да — ростом и

ленивой походкой, в которой угадывалась грация хищника.

Сержант вздохнул, почувствовав себя виноватым за то, что побеспокоил человека с

такой очаровательной улыбкой и приятным голосом тенора.

— Вы артист? Я вас где-то видел, — заулыбался молоденький сопровождающий из

рекрутов академии правопорядка.

— Да, — качнул пепельными волосами мужчина и вновь посмотрел на сержанта, —

так, что вы просили?

— А-а… нет, ничего… По-моему это вы что-то хотели, — промямлил тот,

совершенно сдаваясь на милость карих глаз и мелодичного голоса, от которого

мурашки шли по коже и хотелось лишь одного — слушать его бесконечно.

— Да, если вам не трудно, не могли бы вы мне помочь? Я проездом в вашем городе,

и вот хочу навестить старых друзей, но, — мужчина развел руками, смущенно

улыбнувшись, — забыл их адреса и другие данные. Ничего кроме описания внешности

у меня нет.

Голос стал жестким, тон приказным, но сержант не уловил смены интонации. Для

него было важно лишь одно — он мог помочь этому замечательному человеку, явно

звезде мирового масштаба. И с готовностью отстегнул от пояса портативный

компьютер с базой данных городского отдела правопорядка.

— Давайте поищем.

— Эти двое засветились у парка отдыха, — Бэф ткнул пальцем в стопку фотографий,

предоставленную услужливым сержантом. — Сегодня возьмем их, — заверил

Дейнгрина, внимательно разглядывающего снимки.

— Ох, и лица, прямо выставочные экземпляры неандертальцев, — вздохнул тот. —

Н-да-а, прелести дикой природы…

— Согласен, они не очень фотогеничны, — хмыкнул Бэф и подал снимки Таузину. —

Охота сегодня в парке.

— А-а…Лесс? — осторожно спросил Дейнгрин, ноготком пытаясь пододвинуть

фотографию девушки.

Бэф накрыл ее рукой, пресекая маневры гостя:

— Про нее ничего не известно.

И отвернулся от сородича, чтоб скрыть обуявшую тоску.

В окна замка уже смотрел закат, и полумрак принялся растекаться по мебели,

стенам и полу, очерчивая их силуэты кривыми линиями сумрака.

— Бэф, Бэф…, - неосознанно шептали, казалось, покрытые инеем губы.

Лесс с трудом разлепила слипшиеся наверняка ото льда веки: холод внутри, снаружи,

и нет начала ему, и нет края. Бесконечность в стылом пространстве вечной жизни,

что отмерила ей чья-то жестокая рука.

Она со скрипом в каждой мышце расправила скрюченные пальцы и, опираясь на руки,

с трудом встала. Тело непослушно качнулось, ноздри дрогнули, улавливая странный

запах. Пахло теплом и уютом обжитого человеческого жилища, в котором смех звучал

чаще, чем слова печали, злости и раздражения.

Но почему тогда ей холодно настолько, что тело трясет от озноба и челюсть

брякает в такт шагам?

Лесс вышла из спальни и пошла на манящий запах фруктов и тепла, выглянула из

дверей и увидела стройную, невысокую женщину у плиты. Та что-то жарила на

круглом предмете, придерживая его рукой в большой варежке в темно-синий ромбик.

Сон? Мама?

Женщина повернулась и, увидев застывшую на пороге кухни Лесс, доброжелательно

улыбнулась:

— Здравствуй, девочка. Кушать будешь? Я пончики с клубникой напекла. Игнат их

очень любит.

Из сковороды на вогнутую тарелку упало пять золотистых колец.

Лесс прислонилась к косяку, хмуря лоб: она решительно не помнила эту миловидную,

светловолосую женщину в переднике того же тона, что и варежка на ее руке. Она не

помнила ее лицо, манеры, как не помнила и не понимала слов `пончики', `Игнат'.

Впрочем, слово `Игнат' что-то будило внутри, какое-то неуютное чувство

загнанного в ловушку зверя, но еще не осознающего этого до конца.

Лесс огляделась, пытаясь вспомнить жилье: огромные окна, красивые светильники,

длинный столик на лесенке, огораживающий пространство кухни, где хлопотала

женщина, и гостиную с диванами, плоским блином монитора, голограммными картинами

и неприятно жужжащей штучкой на столе, плоской и светящейся неровными линиями.

— Игнат не выключил компьютер, — пояснила женщина, увидев интерес Лесс к

предмету, стоящему на столе сына.

— А где сам Игнат? — несмело спросила Лесс. Женщина и помещение больше не

казались ей незнакомыми, наоборот, стали почти родными. — Мама…

Протянула она не послушными губами, признавая за женщиной право родительницы. Та

окинула ее странным напряженным взглядом и резко отвернулась к плите:

— Он в ванной.

Голос прозвучал слишком жестко для родителя. Лесс поежилась: чем она разозлила

маму? Наверное, не стоило спрашивать про брата…

Игнат вышел из ванной комнаты, закатывая на ходу рукава водолазки. Вскинул

взгляд и увидел Лесс:

— Проснулась?

Странно, чего он боится? — насторожилась та, заметив, как парень переменился в

лице. В воздухе запахло серным амбре лжи и тленом страха.

— Ты кто?

— Я твой муж, — упрямо сжались губы, взгляд ушел в сторону. Парень начал

тщательно расправлять рукава, разглаживая каждую морщинку.

Муж?.. Что ж…

Лесс не знала этого слова, но предполагала, что за ним стоит нечто среднее между

братом и мамой. И повеселела — у нее есть родня, она не одна.

— На охоту пойдем? — с улыбкой двинулась к Игнату.

— На охоту? — задумался тот и качнул головой. — Нет, не сегодня…

— Разве ты не голоден?