Хозяйка Монстрвилля. Чудовищная уборка - Константин Фрес

как серый картон. Голубые, с выныривающими дельфинами и пятнами тропических островов.

Только Анжелика могла додуматься украсить ванную комнату такой пошлятиной!

От сырости обои отходили от стен и завивались кокетливыми завитками.

Оторвать их было легко.

Бобка приволок откуда-то старый пыльный мешок и в нем ржавый молоток.

Не бог весть какой инструмент, но сгодится!

Я сложила в мешок, скомкав, все ободранные обои и куски прилипшей к обоям и отлетевшей от стены штукатурки.

Над самой ванной, вдоль ее ботиков, шел поясок из белого кафеля в две плитки высотой.

Разумеется, это была не та смальта, о которой говорил скелет.

Самая дешевая и уродливая грязно-белая керамическая плитка, вот что это было. Приклеенная неумело на шпатлёвку, которая от влаги испортилась, раскрошилась и осыпалась.

Чтобы прикрыть огрехи шпатлевки, ее вместе с плиткой покрасили белой краской.

Но это не помогло — краска сходила слоями, и все вместе выглядело еще более ужасно.

Плитку я с удовольствием поколотила ручкой от старой облезлой метлы.

А самую непослушную посбивала молотком вместе с раствором, на который эта плитка была приклеена.

Бедная ванна! Она гудела и гремела, когда осколки туда сыпались.

Приходилось их доставать и складывать в мешок.

— Весь мусор туда! — пыхтела я.

Белая плитка лопалась от самого легкого удара и осыпалась вместе со шпатлевкой, крошащейся, как высохший песок.

Той же метлой я сметала со стены весь строительный мусор, шкрябая прутьями по обнажившимся камням.

И ужасно злилась на хитрую Анжелику.

— Это надо же, в ванной использовать шпатлевку! — ворчала я, колошматя ручкой метлы крошащиеся куски. — Кого она хотела обмануть? Что может держаться на этих соплях? Сразу видно, она и не думала ничего улучшать и чинить. Она прикрывала абы как дыры! Которые сама и создала, утащив… розовую раковину, блин!

Пыль стояла столбом.

Я все сгребала и сгребала отвалившиеся со стен серые куски песка, штукатурки, неумело разведенного цемента, битую плитку, и складывала все это в мешок.

— Нет, одной метлой тут не обойтись, — пробормотала я, когда мусор был собран, а все кругом — в строительной пыли, включая меня. — Надо бы пропылеглотить.

Пока я возилась с крупным мусором, Бобка прикатил мой Тыкводжек, дергая его за шланг.

Кое-как, руками, я выбрала из ванны крупный мусор.

Мелкий собрала раскисшими штанами принца и тоже отправила все это в мешок.

Метлой принялась подметать под ванной, и вымела… кучу битых стеклянных осколков и затвердевшую кучу сами понимаете чего.

Заглянувший на грохот и мою ругань Маркиз стыдливо прижал уши.

— Серьезно?! — вскричала я. — Вы, Маркиз, нагадили под ванну?!

— Мне нужно было уединиться в момент наивысшего волнения! — ответил кот и удрал, пока я не огрела его перепачканной черт знает в чем метлой.

Кое-как справившись с крупным мусором, я не без удовольствия завела Тыкводжек. Моющего я не пожалела; налила так много, что аромат должен был стоять невыносимо острый.

Но иначе изгнать смрад, тлен и кошачий запах не получилось бы.

Задрав щетку, я полила стену пенным кипятком, и в ванну потекла серая жижа.

Я яростно отдраивала все углы на потолке, ошпаривала стены.

Мне текло под ноги, и я тотчас же собирала воду с пола, вместе с кошачьими вонючими застарелыми лужами.

Противоположная ванне стена была покрашена в уродливый желтый цвет.

От сырости и под мощной струей Тыкводжека желтая краска сходила пластами, а под ней обнаруживалась синяя. А потом голубая.

Безобразие!

Щеткой я яростно драила плинтуса, поливая их душистым кипятком с ароматом цветущих лип.

Изничтожала грязь, застрявшую в сколах шелушащейся краски, гниющие опилки и песок.

Кажется, я ободрала весь пол до голого бетона.

По крайней мере, он стал равномерно серого цвета. Ровный и чистый.

Из углов исчезли кучи наивысшего волнения, оставленные Маркизом.

Осталось самое страшное — сантехника и ванна.

Ванну я попыталась наполнить водой.

Но из позеленевшего медного крана текла тонкая мутная струйка.

— Где-то засорились трубы, — заметила я.

— Отключили! Воду! За неуплату! — прогавкал Бобка. — Мы! Последнее! Слили! Когда мыли! Кухню!

— Думаешь? — удивилась я. Тот кивнул. — А ну, идем к скелету!

Скелет отыскался на кухне.

Он сидел на отмытой мной стуле, за отмытым мной столом, и пил купленный мной какао из фарфоровой чашечки!

Какао вливался в его костяной рот и исчезал! Я-то думала, что он испачкает синий халат или выльется снизу. Но ничего подобного не происходило!

Какао исчезал в костяных недрах скелета.

Что еще раз подтверждало, что скелет скорее жив, чем мертв. По крайней мере, внутри. А то, что снаружи — это лишь неприятная видимость.

Итак, скелет пил какао, да еще и разговоры приятные вел с котами!

По всей кухне валялась обкусанная рыба!

На чистом полу! И на отдраенной мойке!

Коты ее ели, таскали, играли ею.

Сиськасос с урчанием и фырканьем отгрызал хвост у огромной рыбины, которую ему целиком нипочем было не съесть.

А сам скелет, который, несомненно, эту рыбу и раздал бездумно и без меры, в своем синем банном халатике шушукался с Маркизом, время от времени удивленно вскрикивая и хохоча.

— Что, в самом деле, Маркиз? Даже так?! Ах, как это весело!

— Весело?! — с видом убийцы вскричала я, сжимая в руках грязную мокрую метлу и изо всех сил сдерживаясь, чтоб не садануть ею наглого скелета по спине. — Что вы тут устроили?!

Оба весельчака с удивлением глянули на меня.

— Мы завтракаем, — культурно ответил скелет. — Ужинаем, точнее. Что не так мы устроили?

— Вы испачкали всю кухню! Рыбой! — сердито выкрикнула я. — Фу, фу! Все ею провоняло!

— Ну так уберешь, — невозмутимо ответил скелет. — Для этого ты тут и находишься.

— Да что вы говорите! — саркастически расхохоталась я. — Меня наняли привести тут все в порядок, а не бегать и подтирать грязь за нахальным скелетом!

— Это кто это тут скелет! — возмутился костяной красавец.

— Это не скелет! — заступился за скелет подхалим-Маркиз, облизывая пахнущие рыбой усы. — Это принц Константин.

— Костя, значит, — выдохнула я. — Вот и познакомились.

— Какие еще кости?! — заверещал скелет, угрожающе щелкая челюстью. — Что за издевательство?! Что за неуважение?!

— Не издевательство, а сокращение имени. Константин — Костя.

— Никаких костей! — выл разъяренный скелет. — Только Константин! И никак иначе! Подумать только — такое хамское отношение к монаршей персоне! Кстати. Ты уже приготовила мне ванну?

— Вот об этом я и пришла поговорить, — едко ответила я. — Мне нужна вода, чтоб навести там порядок. А ее нет. Она из крана не течет. Не отключили ли вам ее за неуплату?

Скелет Константин и кот Маркиз переглянулись.

— То есть, Анжелика еще и за воду все это время