Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

Хью, выпучив глаза, уставился на них, развернулся и сильно ударил Магнуса по лицу. От удара Магнус отлетел назад, а Хью схватил Грегори, повернул его к себе спиной, приставил кинжал к глотке малыша и стал пятиться.

— Не подходите! — рявкнул он. — Не пробуйте приближаться, а не то я ему горло перережу!

Джеффри гневно прищурился. От земли оторвался увесистый камень, подпрыгнул ввысь и упал на макушку Хью. Руки разбойника разжались, глаза закатились, и он мешком рухнул наземь.

— Грегори? Ты ранен? — с криком бросилась к младшему братишке Корделия и подняла его на руки, но Грегори, широко раскрыв глаза от ужаса, уставился на висевших между деревьями разбойников.

— Корделия… — пролепетал малыш. — Что с ними такое случилось?

К подвешенным посреди чащи разбойникам шагнул эльф росточком в восемнадцать дюймов и возгласил:

— Слушайте меня, о люди без сердца, ибо я знаю, что пока вы еще способны слышать, но через несколько мгновений вы перестанете дышать! Перед вами стоит Пак, собственной персоной, а ваши мерзкие глотки сжимают петли из тончайшего и крепчайшего паучьего шелка, сплетенные эльфами, сидящими на высоких ветках!

— Подлецы! Поганцы! — послышался неистовый выкрик из густой листвы. Развернувшись, дети увидели Келли, который восседал на ветке рядом с маленьким человечком, а тот не спускал глаз с невидимых узлов и петель. — Ну так что, соберем эти подгнившие плоды, а?

— Пак, не надо их убивать! — вскричала Корделия. — Спору нет, они очень гадкие, но не настолько же!

— Ну, это ты зря, положим, — процедил сквозь зубы бледный и дрожащий Джеффри. — Они бежали от своих братьев по оружию. Такие мерзавцы наверняка способны на все.

Разбойники перестали дергаться. Их выпученные глаза потускнели.

Пак кивнул Келли:

— Перережьте веревки.

Ирландский эльф дал знак брауни, и разбойники с треском рухнули на землю. Следом за ними на землю попрыгали коротышки-брауни, росточком всего с фут, поработали маленькими блестящими ножичками, и вскоре поверженные разбойники начали медленно дышать.

— Они живы, — брезгливо заключил Пак. — Хотя лично мне жаль, что это так. Однако не хотелось вас чересчур пугать, ребятки.

— Спасибо вам всем, — облегченно выдохнула Корделия, а Грегори, прижавшись к сестре, молча кивнул.

Эльф протопал к неподвижно валявшемуся на земле Хью, встал возле того, подозрительно нахмурился.

— Он без чувств, — сообщил Пак, — но думаю, детки, вы могли бы заглянуть в его разум. Там вы найдете образы тех подлецов, что натравили на вас этих негодяев.

— Они старые, — сказал Магнус, — Тощие, с горящими глазами и редкими волосами.

Грегори кивнул:

— И они из тех, кто не желает никакой власти.

— Ясное дело, — процедил сквозь зубы Джеффри. — И они уже неплохо в этом преуспели. — Он поежился. — Подумать только! Какая ж это власть, если воины бегут из войска!

6

Все тронулись вперед по залитому лунным светом лесу. Первым шел Пак, сразу за ним — Корделия верхом на единороге. Процессию замыкал Келли, усевшийся за спиной девочки.

— И чего, спрашивается, — хмыкнул он, — я раньше ноги сбивал?

— А еще меня в недогадливости попрекал, — фыркнул Пак.

Но примерно через полчаса единорог неожиданно остановился, поднял голову и посмотрел на восток.

Джеффри нахмурился:

— Что это с ним?

— Думаю, он чувствует что-то такое, чего не ощущаем мы, — решил Пак, приставил ладонь, сложенную чашечкой, к уху и прислушался. Через несколько мгновений он покачал головой. — Нет, я ничегошеньки не слышу. А ты что скажешь, Лошадиная Морда?

— Минутку, сейчас включу усилитель, — отозвался Векс, запрокинул голову и повернул уши в том направлении, куда смотрел единорог. — Слышу крики, — сообщил он немного погодя. — Крики высокой частоты… В смысле — пронзительные, тоненькие. Они приглушены расстоянием.

— Тоненькие, говоришь? — нахмурился Пак. — И к тому же эти голоса привлекли внимание единорога? Значит, это зовет на помощь кто-то из Колдовского Народца. Скорее, дети! Надо разыскать их!

Детей не пришлось долго уговаривать.

С полчаса они торопливо шли по лесу. Пак перебирался через корни, вилял между колючими кустами. Векс шел за ним и протаптывал дорогу для остальных. Следом за ним шел единорог. Он взволнованно раздувал ноздри и таращил глаза.

Наконец и дети услышали крики. Действительно, голоса были очень тоненькие и испуганные. По мере приближения дети различили слова:

— На помощь!

— На помощь!

— Помогите, люди добрые!

— Похоже, прямо сейчас опасности для них нет, — заключила Корделия. — Они в отчаянии, но не слишком сильно напуганы.

— Давайте поищем, откуда слышатся голоса, — предложил Магнус.

— Отсюда! — крикнул Пак.

Дети остановились. Голоса слышались настолько слабо, что казалось — издалека. А Пак нырнул в кусты прямо под носом у Векса и принялся раздвигать ветки. Единорог мелодично заржал и шагнул вперед, осторожно наступая на невысокие кустики и опавшую листву. Вскоре перед глазами детей предстала маленькая железная клетка, а в клетке — двое крошечных человечков ростом не выше фута. Оба были одеты в зеленые одежды, но у одного из них она была украшена цветами, а у другого — красными, желтыми и оранжевыми листьями. Человечки опасливо глянули на детей и очень обрадовались, увидев единорога.

— Он… он из Серебряного Народца! — радостно воскликнул первый человечек.

— Приветствуем тебя, о чудесный зверь с бархатной шкурой! Какая великая удача привела тебя сюда?

Единорог негромко заржал и ткнулся носом в прутья железной клетки.

— Он хочет, чтобы мы выпустили их на волю, — поняла Корделия, опустилась на колени возле клетки. Фэйри примолкли и уставились на нее, широко раскрыв глаза. — О, не бойтесь меня. Я вам ничего плохого не сделаю!

— Это просто девочка, — успокоила свою сестрицу фея в одежде, украшенной цветами.

— Верно. Человеческое дитя не пожелает нам зла, — откликнулась другая — в платье, украшенном разноцветными листьями. — Меня зовут Осень, а это моя сестрица Лето.

Лето сделала учтивый реверанс. Она была пухлая и розовощекая. Ее губы не покидала улыбка — казалось, фея улыбается непрестанно.

— А меня зовут Корделия, — сказала девочка и вежливо склонила голову. Реверанс, стоя на коленях, сделать было бы трудновато. — Что это за гадкое узилище, в которое вы угодили?

— Да это всего-навсего ловушка для кроликов, — подсказал Пак. — Как же так, феи? Что же вы за недотепы такие, если так глупо попались?