Принцесса степей - Чжань Ань

Все так говорили, но матушка всегда утверждала, что я намного красивее. Без конца поправляла отца, потому что считала этот факт законом Неба и принципом Земли.

Потому сейчас она лишь улыбнулась и продолжила жарить ягненка, которого готовила для приехавших вчера иноземных гостей. Я не знала, кто это, но они наверняка очень благородных кровей, если уж самой знатной женщине среди двухсот тысяч кочевников приходится собственноручно готовить мясо для их предводителя. Они не были выходцами из Ебэя, а их одежда была великолепнее и прекраснее той, что мы могли бы себе представить. Я заметила зависть в глазах молодых людей племени – всех, кроме Чу Е, который ко всему равнодушен. Я это точно знаю, ведь в его глазах только я.

– Ступай! – сказал мне отец. – Тебе не нужно помогать матери с ягненком. Вчера вечером ударил мороз, и на лугах, должно быть, распустились первые снежные цветы. Беги, повеселись, разве ты не обожаешь снежные цветы?

Я только и ждала этих слов. Если бы не плохое настроение отца с утра пораньше, давно бы улизнула. Матушка любит говорить, что хорошие дети всегда должны быть на виду и пореже выходить наружу, но мне никогда не удавалось следовать этому правилу. Стоило этим словам сорваться с отцовских уст, как мне стало весело..

Большая рука отца дважды с нежностью погладила меня по голове, и он сказал:

– Посмотри на себя, сразу загорелась. Ну, ступай!

В его голосе наконец появилась радость. Все говорили, что моя улыбка делает людей счастливыми, даже моего отца.

Со скоростью ветра я выбежала из большого шатра с золотым навершием, сразу же заметив Е Цзы, ждавшую снаружи. Она схватила меня за руку, и вместе мы помчались прочь, смеясь как безумные. Е Цзы – моя служанка и лучшая подруга. Ее отец – астроном племени, и сама она с детства изучала звезды. Когда вчера вечером Е Цзы смотрела на небо, она сказала, что скоро выпадет иней. Она также сказала, что вчера одна маленькая звезда сияла особенно ярко, и имя той звезды Сюжун.

– Что означает эта звезда Сюжун? – спросила я тогда Е Цзы.

– Это… – Е Цзы прижала ладонь ко лбу и крепко задумалась.

Я знала, что в астрологии она разбирается не лучше трехпалой кошки.

– Вспомнила! – объявила Е Цзы. – Это звезда означает красоту. Ее появление говорит о том, что молва о красоте нашей принцессы Чжуянь[11] разошлась во все уголки материка и даже снежные цветы, что вот-вот распустятся, тоже должны передать это послание.

– Снова болтаешь чепуху. – Я покраснела и защекотала Е Цзы. Все говорят, что я очень красива, но я не считаю себя особенной. Когда стою рядом с Е Цзы на большом голубом камне у берега реки Сяоцзинь, я вижу два одинаково юных лица, отражающихся в воде. Е Цзы тоже очень красивая! Но она всегда подшучивает надо мной из-за восхвалений племени.

– Никакая это не чепуха. – Е Цзы так рассмеялась, что с трудом перевела дух. – Я правда не помню подробностей, но эта звезда точно как-то связана с красотой.

Как звезды могут означать красоту? Звезды ведь всегда символизируют что-то важное. Как может красота, что исчезнет в мгновение ока, удостоиться сияния на ночном небе? Тем более мир такой большой и в нем столько девушек, живущих за пределами Ебэя, что красивы, как Е Цзы, а то и лучше!

Что бы ни предсказывали звезды, сегодня мы собирались пойти посмотреть на снежные цветы. Об этом мы договорились с вечера. Только распустившиеся снежные цветы так нежны и прекрасны. Если есть звезды, действительно означающие красоту, то они должны говорить и о снежных цветах.

На бегу Е Цзы свистнула. Понятия не имею, у кого она этому научилась, но свистела она даже лучше мужчин. Так громко и пронзительно, что даже напугала телохранителей у шатра. Бородатый стражник с копьем поморщился и громко крикнул нам вслед:

– Принцесса Чжуянь, это же личный шатер вождя, зачем вы зовете его сюда?

Мы лишь рассмеялись и проигнорировали его, все равно крик стражника уже услышали мои родители. К Золотому шатру запрещено подходить на лошади ближе четырехсот шагов. Это правило, установленное нашими предками, но с тех пор, как отец подарил мне Ветерка, я никогда не соблюдала его. Что значат четыреста шагов для быстроногой лошади? Лишь один миг.

Только затих свист Е Цзы, и показался Ветерок. Он остановился перед нами, беспокойно топча землю копытами. Снежные цветы расцвели, и он наверняка заскучал по возлюбленной из пустыни! Отец и матушка говорят, что девушкам нельзя говорить слово «возлюбленный», ведь это нескромно, но я не слушаюсь. Даже мой младший брат знает такие слова, почему я должна скрываться? А еще знаю, что Ветерок – жеребец!

Мы отправились на луга.

Сегодня рано рассвело.

Костры возле шатров еще сияли алыми точками, а небо уже посветлело. Как-никак мы на плато, в Ебэе.

Никто из моих подчиненных еще не проснулся. Я слышал, как они посапывают в палатках, и звук их дыхания смешивался с холодным завывающим ветром, а потому казался громче обычного. Пи Бу сказал, что мы, пришедшие «с низин», еще хлебнем горя на этом проклятом плоскогорье.

Пи Бу хвастался, что он лучший наездник в Ебэе, и, чтобы доказать свои слова, запрыгнул в седло и прошелся кругом. Он и правда сидит в нем как влитой – не зря всю жизнь провел верхом. Было как раз время ужина, и мой помощник Янь Шэцзянь так смеялся, что выплюнул полный рот спиртного в костер да спалил свою бороду, которой так гордится. Сжег – и ладно: пока шла война, моим солдатам запрещалось даже волосы растить, не то что бороды. А после двух лет мира они совсем позабыли о правилах.

Не знаю, правда ли то, что Пи Бу – лучший наездник Ебэя, но в одном он точно не солгал: здесь мы изрядно страдаем. Вот уже несколько ночей меня мучают головные боли такой силы, что невозможно спать, а в груди без конца давит. Пи Бу сказал, что это еще пустяки. Тогда какой же худший вариант? Я сомневаюсь, что так уж много людей «с низин» побывали в этом диком и холодном Ебэе и что Пи Бу многих повидал. За больше месяца пути мы не видели ни одной порядочной дороги. По правде сказать, даже у моих воинственных солдат нет большой охоты покорять эти убогие земли вдоль берегов Сяоцзинь, где живут лишь неотесанные пастухи.

Я оглядел