Занимательная некромантия. Сердце демона - Марина Николаевна Александрова

родился с сильнейшим даром к некромантии. И Лизи, просто девочка, которая точно маленькое солнышко, готова была согревать брата в лучах своей улыбки столько, сколько это было необходимо, лишь бы он улыбнулся в ответ.

И никто в целом свете, кроме четверых собравшихся в кабинете семьи потомственных некромантов, не знал, какие скелеты хранятся в шкафах благородного рода Ро.

Глава 1

Какими тропами приходится брести, чтобы однажды найти своё счастье? У кого-то они ровные и незатейливые, кто-то просто получает от жизни всё, что захочет. А кому-то приходится идти долго и мучительно, не разбирая дороги, босиком по битому стеклу. И, сколько бы ты ни шел, это вовсе не гарантирует тебе счастливый финал.

Когда я думаю об этом, мне кажется, что я принадлежу именно к последней категории. Не то чтобы я была склонна к излишнему драматизму, но… К чему придумывать и приукрашивать, если моя жизнь, которая начиналась как ясное летнее утро, где, казалось, было всё для прекрасного солнечного дня, вдруг превратилась в промозглый осенний вечер.

Нет ничего хуже, чем надеяться на исполнение сказки в реальность. Несбывшиеся мечты — вот то, что убивает в нас веру в добро. Когда-то я верила, что они помогут мне найти себя. Глупая. Именно их осколки изрезали всё внутри так, что я больше не вижу снов.

Думаю, стоит начать с истоков, чтобы понять, о чем именно я говорю. Вернуться туда, где я всё ещё беззаботная, излишне наивная и совершенно ничего не понимающая в жизни просто принимала этот мир, как нечто само собой разумеющееся. Там было куда больше смысла, чем осталось теперь…

Средняя школа Блэквуд, Королевство Роана.

— Чего уставилась, Джустина? М? Это ты надежда Роаны, будущий великий некромант⁉ А, по-моему, ты больше похож на придурка!

Я слышала голоса ненавистной мне шайки ребят, пока бежала по извилистым тропам школьного парка. И, к сожалению, я знала, кого именно они задирают сейчас. Мой брат действительно родился с огромным потенциалом. Это знали все. Отец возлагал на него большие надежды и не стеснялся об этом всячески упоминать. На самом деле моего брата звали Джастин, а в семье просто Джесси. Прада было кое-что ещё, что выделяло его, как будущего одаренного в некромантии: Джесси имел определённые странности. Он сторонился людей. Не любил начинать разговор или поддерживать беседу. Ребята считали его не от мира сего. Что ж, пожалуй, для них он таким и был. То ли дело я, сущая бездарность и по воле судьбы вынужденный телохранитель для того, кто был самым родным на свете для меня. Отец говорил, что по мере развития дара, Джесси станет другим. Оставалось только надеяться, что так и будет прежде всего ради самого брата. Ему было действительно тяжело взаимодействовать с окружающим миром.

— Отвали от него, Брайан! — заорала я, не успев толком вынырнуть из кустов.

Этой весной нам с Джесси исполнилось по пятнадцать лет. И, как любая девушка, я сильно прибавила в росте, в отличие от своих одноклассников и брата.

— О, Джустина, смотри, твоя спасительница тут как тут! Жду не дождусь, когда ты поступишь в Академию, куда бездарностям ход заказан, — с вызовом посмотрел на меня этот ненавистный рыжий мерзавец.

Брайан Верто и пятеро его дружков окружили Джесси, прижав его спиной к стволу дерева. Брат никогда не кричал и не отбивался от них. На первый взгляд, он казался совершенно потерянным и забитым, но я знала, как тяжело ему даётся общение с окружающими. Ещё тяжелее ему было выражать свои эмоции. И неважно, будь то гнев, обида или радость. Он просто стоял, молча снося все насмешки, вперив взгляд в пол. Сквозь нашу связь близнецов, я чувствовала отголоски его гнева, боли, ярости, желание дать отпор. Но всё это будто клубилось под тончайшей и совершенно непроницаемой оболочкой его тела. Это было ужасно! И в такие моменты именно я находила выход для этих чувств пропуская их сквозь себя.

— А, ты доживёшь до Академии-то? — зло бросила я, а взгляд сам собой упал на ближайшие кусты и торчащую из них засохшую палку.

Долго не думая, схватила её и дернула на себя. То, что палка подалась, было неожиданно, как и то, что я больше ни о чем не думая, размахивая ею во все стороны, ринулась вперёд.

— Кто из вас ещё мужик⁈ А, Джусти…

Договорить он не успел. Коряга, точно импровизированная булава, выполнила свою функцию попав рыжему аккурат по подбородку, заставив прикусить язык и завыть на одной высокой ноте. Брайан упал на колени, в то время как ребята, бросились наутёк.

— Можешь считать, что я! — вызверилась я, стоя над телом поверженного врага и беря брата за руку.

Рука Джесси была ледяной. Я чувствовала, в какой ярости он находился сейчас. Как и знала то, насколько ему тяжело. То, что другие расценивали как слабость и возможность причинить ему боль, было тем, с чем он ничего не мог поделать. Наш отец говорил, что это нормально. Что с раскрытием способностей Джесси сможет преодолеть это. Но… пока мы имели то, что имели. И нам приходилось с этим жить.

— Идём отсюда, — потянула я его на себя, уводя подальше от мерзавцев, которых вряд ли когда-нибудь смогу простить.

Так проходило наше детство столько, сколько я себя помню. Гениальный Джесии и бездарная Лизи, а по факту мальчик, который не мог постоять за себя и девочка, которая так любила его, что должна была сражаться с целым миром, чтобы защитить.

— Каков мерзавец, — причитала я, когда мы возвращались домой со школы. — Не могу понять, что у него в голове⁉ Зачем он это делает?

Путь наш пролегал через улицу Роз, где собиралась вся творческая молодёжь Роаны. Эта совсем неширокая, но уютная улочка, порой превращалась в настоящий музей под открытым небом или развернувшийся прямо на улице театр, смотря к какому событию, было приурочено собрание. Порой, это весьма затрудняло попадание домой к ужину, поскольку мы могли часами разглядывать очередные творения художников, актёров, музыкантов. Но только не в этот день.

— Он не виноват, что я жертва, — вдруг сказал Джесси, посмотрев на меня так, что мне стало не по себе.

Его взгляд уже тогда был не по-детски взрослым и порой пугающим даже меня.

— Не смей так говорить, — с силой сжав его руку, сказала я. — Как только попадёшь в академию, и твоим даром займутся профессионалы, то сможешь, — нахмурилась я, подбирая слова, — разбираться с подобным сам, — только сказав, вдруг поняла, что