Александр Петровский - Оружие Кроноса

— Милый, ты живёшь один?

— Да, мама умерла пару лет назад. Раз уж ты припёрлась в гости, наверно, надо тебя чем-нибудь угостить. Сейчас поставлю чай.

— Лучше коньяк, — попросила Ромуальдовна.

— Спиртного не пью, и в квартире, соответственно, эту гадость не держу.

— Коньяк — это не гадость, а прелесть. Ну, нет, значит, нет. Чай уж точно не нужен. Давай тогда сразу перейдём к делу. Где мы это сделаем? На диванчике?

— Что «это»? Зачем ты вообще пришла?

— Я полюбила, и не в силах удерживать внутри свою безграничную любовь!

— И при чём тут я?

— Дело в том, Женечка, что я влюбилась именно в тебя.

Ромуальдовна извлекла из кармана халатика сигареты и зажигалку, закурила, глубоко затянулась и эротично выпустила дым к потолку длинной струйкой.

— Терпеть не могу табачный дым, — брезгливо сообщил Евгений Викторович.

— А я — обожаю. Он так приятно горчит на языке… И вообще, если внутри женщины клокочет вулкан безумной страсти, должен же из неё идти дым?

— С отвращением отношусь к курящим женщинам, — презрительно проинформировал объект любви.

— Любимый, считай, что я уже бросила, причём навсегда, — пообещала соблазнительница, но курить, струшивая пепел на пол, не прекратила. — Может, потанцуем? Или я сама потанцую, заодно под музыку разденусь.

— Ненавижу танцы, да и музыку вообще! Ну, кроме разве что гитары в бардовских песнях.

— Тогда обойдёмся без танцев.

Она, наконец, погасила сигарету, точнее, окурок, догоревший до самого фильтра. Затем подошла к Евгению Викторовичу и поцеловала его в губы.

— Поцелуй с курящей женщиной по ощущениям подобен облизыванию пепельницы, — сообщил он.

— Неужели я для тебя совсем не привлекательна? — расстроилась Ромуальдовна. — Ну, посмотри на меня как следует. Особенно на босоножки.

— Зачем мне на них смотреть? Я не фетишист.

— Моя любовь безответна, — женщина горько заплакала (за редким исключением, в нужный момент любая женщина может горько заплакать, и некоторые неопытные в подобных делах мужчины иногда принимают эти слёзы всерьёз).

— Ты что, хочешь меня соблазнить? — догадался хозяин квартиры.

— Дошло, наконец! — она зарыдала ещё сильнее.

— Понимаешь, в чём тут дело, — попытался её утешить Евгений Викторович. — Ты ведь замужем. Я не хочу ломать чужую семью. Да и одна из заповедей Божьих велит не прелюбодействовать.

— Любовь выше всех заповедей, вместе взятых! — сквозь слёзы выкрикнула Ромуальдовна. — Она их напрочь отменяет!

— Давай так. Если твой супруг не против, то всё в порядке. В его присутствии это, пожалуй, уже не будет прелюбодеянием. Зови его.

— У меня нет с собой телефона, а номеров я не помню.

— Это — мелочь, — Евгений Викторович вынул из кармана мобильный телефон, и не просто телефон, а именно принадлежащий Ромуальдовне. — Время относительно, я взял телефон из будущего.

— А что, в будущем он будет лежать в твоём кармане?

— Не беспокойся. Пространство тоже относительно. Понимаешь, время и пространство — всего лишь четыре оси континуума с бесконечным количеством измерений, и все эти измерения относительны.

— Какой ты умный, — восхитилась Ромуальдовна. — Как это меня заводит!

— Погоди заводиться. Звони.

Она вызвала номер Жоры, но ответил не он, а Сатана.

— Уважаемая Ромуальдовна, к сожалению, милейший Георгий Борисович крайне занят. Я не смогу его заменить? Как там, кстати, обстоят наши дела?

— Вы не сможете его заменить. Чтобы произошло то, что мы запланировали, требуется личное присутствие Жоры.

— Зачем? Неужели там темно и он должен подержать свечку?

— Это требование Евгения Викторовича.

— Ладно, успокойтесь. Сейчас Георгий Борисович к вам подъедет. Раз надо, значит, надо, — Сатана оборвал связь.

Глава 3

Жора, выхваченный из объятий богини любви, имел крайне недовольное выражение лица, но возражать Сатане не посмел. Эту сверхъестественную личность он боялся, хотя вида старался не подавать и иногда маскировал свой страх демонстративной бравадой.

— Что-то не получилось у вашей дражайшей супруги, — проинформировал его Сатана, тяжко вздохнув. — Вся эта затея с самого начала мне совсем не нравилась. Я согласился на неё только от безысходности, ведь других идей просто нет. А теперь всё оно вообще проваливается.

— А что конкретно вам не нравится? — поинтересовался Жора.

— Ну, вот смотрите, уважаемый Георгий Борисович. Предположим, милейшая Ромуальдовна достигнет успеха, половой акт между нею и любезнейшим Евгением Викторовичем состоится со всеми положенными по такому случаю оргазмами, и завершится всеобщим удовлетворением. После этого якобы существует ненулевая вероятность, что оный Евгений Викторович прекратит делать глупости и в дальнейшем займётся традиционным делом всех богов во все времена, а именно сексом. Порнографические мифы с участием Зевса вам известны?

— А что такого делал Зевс? Это же тот мужик, что молниями швыряется, да?

— Он, помимо прочего, имел интимные отношения с Европой.

— Как это «интимные отношения со всей Европой»? Если в прямом смысле, так это невозможно, а если в переносном, так я тоже имел всю эту Европу.

— Короче, уважаемый Георгий Борисович, нормальное занятие для богов — это секс. Бог есть любовь, как я уже имел честь вам сообщить. Но я, увы, отнюдь не уверен, что дорогой наш друг Евгений Викторович после близкого знакомства с вашей супругой передумает устраивать этот бардак в Северной Америке и всё своё внимание сосредоточит на сексе. Далеко не уверен. А теперь вдруг оказывается, что наш план вообще безнадёжно проваливается. Ну не верю я в то, что если мужчина не совокупился с прекрасной дамой, будучи с нею наедине, то он это сделает в непосредственном присутствии её мужа. Что-то там у них фатально не сложилось, это точно.

— Так я не понял, на ней же волшебные босоножки были. Неужели они не сработали?

— Волшебные, как же. Развесил уши Георгий Борисович, вешайте на них лапшу, люди добрые, кто хочет и сколько хочет. Чтоб вы знали, это обычная пара обуви. Босоножки качественно сделаны, красиво выглядят и отменно смотрятся почти на любой женщине с не очень уродливыми ступнями соответствующего размера, но никакой приворотной магии они не содержат. Запомните, Георгий Борисович, магии, волшебства и прочей мистики в природе вообще не существует!

— Значит, вы нас обманули, — расстроился Жора. — А, может, вы нам и в остальном соврали?

— Что за грязные инсинуации? Я действительно иногда лгу, но ничуть не больше остальных. Это не повод тупым людишкам подвергать сомнению все мои слова и называть меня Отцом Лжи!