Марица. Исток - Александра Европейцева

но настойчиво парировал он. — Мы переписывались. Ты шутила в своих письмах, рассказывала о поездках. А теперь смотришь на меня как на прокаженного.

Он был прав. Я злилась. Злилась на него за его молчание, за его боль, которую он скрывал даже от меня. За то, что я узнала обо всем последней. За то, что он не доверился.

— Почему ты не сказал мне о Ладении? — выдохнула я, и голос мой наконец дрогнул, выдав все спрятанное напряжение. — Почему я должна была узнавать об измене твоей жены и о том, что дети не твои, из сплетен горничной? Мы же… мы друзья. Разве не так?

Тишина в карете стала гулкой, давящей. Он откинул голову на подголовник, и слабый свет фонаря выхватил резкую линию его скулы, сжатые губы.

— Потому что это мой позор, Марица. — Его слова прозвучали тихо, но с какой-то свинцовой тяжестью. — Как я мог написать тебе об этом? Что я должен был сказать? «Привет, Марица. Как твои дела? А у меня жена оказалась шлюхой, а дети — не мои. Как твои успехи в магии?» — Он горько усмехнулся. — Да и не только в измене дело. Я не хотел вываливать на тебя свое горе. Ты и так всегда несешь на себе слишком много.

Гнев во мне поутих, сменившись чем-то острым и щемящим.

— Но я бы выслушала. Я бы поняла.

— Я знаю, — он повернул голову ко мне, и в его глазах, едва различимых в полумраке, читалась усталая, неприкрытая боль. — Именно поэтому я и не написал. Проще было делать вид, что ничего не происходит, пока я не соберу все доказательства и не получу, наконец, свободу.

Карета свернула на знакомую улицу, ведущую ко дворцу. Огни главных ворот уже виднелись впереди.

— Я не хотел тебя обидеть, Марица. Для меня наша дружба… она всегда значила очень много. — Он произнес это так просто и так искренне, что у меня перехватило дыхание.

Карета плавно остановилась у бокового входа, который я обычно использовала. Кучер спрыгнул с козел, чтобы открыть дверцу.

— Спасибо, что довез, — сказала я, берясь за ручку двери. Мои пальцы дрожали.

— Марица, — он дотронулся до моего рукава, едва касаясь ткани. — Завтра… в полдень. Ты действительно приедешь?

Я встретилась с ним взглядом и впервые за весь вечер по-настоящему увидела его — уставшего, израненного предательством, но все такого же сильного человека, который просил о помощи для своей дочери.

— Конечно, приеду. Я обещала.

На его лице мелькнуло облегчение.

— До завтра, Марица.

— До завтра, Демитр.

Я вышла из кареты и, не оглядываясь, поспешила к спасительной двери в стене. Сердце бешено колотилось, а в ушах стоял звон. За спиной я услышала, как карета тронулась и покатила прочь, увозя его и всю ту сложную, болезненную правду, что снова ворвалась в мою жизнь.

* * *

На следующее утро я надела простое платье, и отправилась на конюшни. Может и стоило взять дворцовую карету, а Его Величество с удовольствием добавил бы к ней еще и гвардейцев, но это было слишком официально.

Дорога к поместью Янгов была до боли знакомой. Я часто за последние пять лет проезжала мимо, отправляясь по тому или иному поручению, но внутри не была ни разу за эти годы. Маршалу я предпочитала отправлять поручения от короля через гонцов. И вот теперь, вновь, я буду невольной гостьей, снова оказывающей Янгам личную услугу.

Фергус нервно перебирал ушами, чувствуя мое напряжение. Поместье появилось вдали — то же самое, строгое, величественное здание из светлого камня, окруженное высокими дубами. Я остановилась у ворот и стража, предупрежденная о моем появлении, пропустила меня на территорию поместья.

Услужливый дворецкий ждал у входа, а конюх забрал Фергуса в конюшни. Меня проводили в главный холл. Я готовилась к долгому ожиданию, разглядывая фамильные портреты на стенах, но тяжелые шаги послышались почти сразу.

Из глубины коридора вышел маршал Янг. Он стал еще выше и массивнее за эти годы, а время добавило седины в густые волосы и бороду, но взгляд остался прежним — острым, как клинок, и пронзительным. На нем был простой, но безупречно сидящий дублет, без всяких регалий. Он остановился передо мной, скрестив руки на груди.

— Тэба Лантерис, — его голос, низкий и густой, прокатился под сводами холла. — Не ожидал вас увидеть в этих стенах. Его Величество прислал? Или у Совета появились вопросы к моему сыну в связи с моей отставкой?

Я встретила его взгляд, стараясь не отводить глаз, вспоминая, как когда-то он готов был назвать меня своей дочерью. Шер! До возвращения Демитра, эти мысли даже не приходили в мою голову!

— Нет, маршал. Я здесь не от короля и не от Совета, — ответила я, и мой голос прозвучал на удивление ровно. — Вчера Демитр пришел на нашу общую встречу с друзьями и поделился, что у Иларии проблемы с магией. Я согласилась посмотреть на нее и провести диагностику.

— Демитра нет, — отрезал он. — Его срочно вызвали в Столичный гарнизон — знакомиться с делом полковника Юварга. Это займёт полдня, если не больше. Демитр говорил, что сегодня подойдет специалист. Но я не думал, что речь идет о вас. — Он обвел меня оценивающим взглядом, и в нём читалось нечто, похожее на одобрение, приправленное старой горечью.

— К сожалению, Сервина, Гондера, Нарос и Хестал оказались заняты, а у меня как раз выдался выходной. — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

— Ну что ж. — маршал помолчал, изучая моё лицо. Илария в своей комнате. Ждёт. Ден Орус, её преподаватель, тоже пожелал присутствовать, но Демитр запретил. Думаю, оно и к лучшему. Идемте, я вас провожу.

Он развернулся и пошел вглубь дома широким, уверенным шагом, не оглядываясь, не сомневаясь, что я последую за ним. Я шла, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Воздух в поместье пах старым деревом, воском для полировки и легкой пылью — запах устоявшейся, но застывшей жизни.

Маршал остановился перед высокой дубовой дверью в восточном крыле, украшенной резным изображением синего дракона на серебристом фоне — герб рода Янг.

— Она внутри, — сказал он тихо, и в его голосе впервые прозвучала не привычная твердость, а усталая тревога. — Будьте с ней… осторожнее. Она стала бояться магии.

Он отступил, давая мне пройти, и я,