Марица. Исток - Александра Европейцева

могилой нашего младшего сына, нашего Валериана, погибшего в той глупой, бессмысленной пограничной стычке, которую уже никто и не помнит. Его кровь так и осталась самой горькой каплей в чаше наших потерь.

И сквозь этот тихий, светлый строй я вижу его. Адорда Лантериса. Человека, бывшего моим отцом всего тринадцать лет, но навсегда оставшегося той самой нерушимой скалой, опорой всей моей жизни. На него и на Демитра. Всегда только на них двоих. Он стоит чуть в стороне, такой, каким я запомнила его в последний день — с сединой на висках и добрыми, усталыми глазами. Он смотрит на меня с безграничной любовью и пониманием. И я знаю, что он ждал. Все эти годы ждал.

И вот он делает шаг вперед, наклоняется надо мной. Его дыхание, которого я не чувствовала почти два века, касается моей щеки, как легкий ветерок.

«Пора прощаться, тигренок», — говорит он тихо, и в его голосе нет ни грусти, ни сожалия. Лишь спокойная, вселенская уверенность.

Я смотрю на Демитра, на его руку, все еще лежащую на моей. Вижу, как он всматривается в мое лицо, пытаясь разглядеть в полумраке комнаты то, что я уже вижу так ясно. Я вбираю в себя его образ — седого, сильного, любимого. Моего дракона. Мужчину, с которым мы прошли не одну жизнь, а целую вечность.

И я закрываю глаза. Навсегда.