Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь

и унаследовал его мастерство. Хотя… «унаследовал» – слишком громкое слово. Во многом он уступал своему отцу. Да, Верблюд мог показывать спектакли с марионетками, но он так и не постиг искусства иллюзионизма. Верблюд был хорошим ребенком. Он вырос тихим, скромным, простым и приземленным человеком, который, вопреки завывающему ветру и расплакавшемуся дождю, шел показывать спектакли. Актерское мастерство помогало ему заработать на жизнь. Мне было жаль его, и я заботился о нем время от времени, потому мы и сблизились. Но потом он неожиданно исчез.

– Неожиданно исчез?

– Да. Кажется, ему тогда было лет шестнадцать или семнадцать. Когда я пошел искать его, то обнаружил, что дом пуст и даже куклы исчезли. Тогда я подумал, что мальчику стало трудно жить в Чанъани и он ушел в другой город, за что я втайне винил себя в течение многих лет. – Вэй Лин глубоко вздохнул. – То были неспокойные годы. Я думал, что больше никогда его не увижу, но в прошлом году он неожиданно нашел меня.

Чжан Чжо пристально смотрел на Вэй Лина, не говоря ни слова.

Старик Вэй сказал:

– Ему было шестнадцать или семнадцать лет, когда он ушел, но вернулся он уже тридцатилетним. Он так и не нашел себе жены. Я был удивлен, когда обнаружил, что он практически не изменился… Разве что его поведение стало более странным. Верблюд еще больше замкнулся в себе. Я знал, что у него нет родственников в Чанъани, поэтому предоставил ему этот дом. Ему приходилось нелегко, но он не стал бы жить здесь просто так, поэтому мне пришлось брать с него крохотную плату за аренду, хотя я этого и не хотел.

– Знаешь ли ты, чем он занимался все годы, что жил не в Чанъани? – спросил Чжан Чжо.

– Я спрашивал его об этом, но он ничего не ответил. Я перестал задавать лишние вопросы. – Вэй Лин покачал головой. – Сначала все было как обычно. Он уходил рано и возвращался поздно, целыми днями разыгрывая кукольные представления, но со временем… Он стал вести себя чудно.

– Это как?

– Он никогда не пускал меня к себе и запирал дверь, когда уходил и даже когда возвращался домой. Со двора посреди ночи часто раздавалось жалобное мяуканье. Сначала я думала, что это были бродячие кошки, которые просто забежали во двор, а потом… – Вэй Лин судорожно вздохнул. – Потом я услышал, как он играет на флейте посреди ночи. И звуки эти отличались от привычных. Его инструмент всегда звучал… необычайно скорбно. А еще часто слышался женский голос.

– Женский голос?

– Да! Придворный историограф, это очень странно. Верблюд никогда не горел желанием беседовать с друзьями, что уж говорить о женщинах. Очень необычно, когда со двора холостяка ночью доносится женский голос. Я спросил его об этом, но он сказал, что я ослышался. Хотя я и стар, но у меня очень хороший слух. Я никогда бы не ослышался. – Вэй Лин задумчиво нахмурился. – Все эти события, вместе взятые, заставили меня думать, что тут что-то неладно. Есть еще кое-что, из-за чего я понял, что у Верблюда были некие… секреты.

– Что же это?

– Однажды, когда он вернулся ночью, во дворе снова раздалось пение флейты и зазвучал тихий женский голос. Терзаемый любопытством, я подставил лестницу к стене, вскарабкался и увидел, что он сидит во дворе. Руки его измазаны кровью, а за спиной – ящик. Когда он открыл ящик, я был удивлен до глубины души – внутри лежало несколько больших золотых слитков. Он был бедным, откуда у него могли взяться такие богатства? Я метался и ворочался всю ночь, а на следующий день, когда его не было дома, я открыл дверь в его двор. Стоило мне войти, как я обнаружил несколько трупов кошек!

– А женщина, о которой ты говоришь, куда подевалась?

– Не знаю. Я обыскал весь дом и никого не нашел. – Лицо Вэй Лина помрачнело. – А вот золотые слитки нашлись.

– Что было потом?

– Я взял золотые слитки и сел ждать Верблюда. Вернулся он поздно вечером. Когда я стал расспрашивать его, он сначала отказывался говорить, но, увидев, что я нашел золотые слитки, сказал, что получил их благодаря чуду.

– Благодаря чуду? – Чжан Чжо не удержался и прыснул от смеха.

Вэй Лин криво усмехнулся в ответ:

– Он рассказал, что, толкая тележку мимо угла улицы, часто натыкался на какой-то валун и несколько раз чуть не упал. Однажды он остановил свою телегу, выкопал валун, убрал его и обнаружил, что под ним был закопан глиняный горшок, в котором лежали эти золотые слитки. Я был вне себя от злости, так как понимал, что он говорит ерунду. Я не сдержался и сказал, что все знаю.

– Ты говорил, что он держал котов-демонов?

– В этом и сомнений нет! – вскричал Вэй Лин. – Трупы кошек во дворе, флейта, поющая посреди ночи, неожиданно появившиеся золотые слитки и странный женский голос… Разумеется, здесь замешаны коты-демоны! Я прожил в Чанъани всю жизнь и знаю, что такое нечистая сила.

– Он признался?

– Да, – кивнул Вэй Лин. – Он горько плакал и говорил, что у него не было выбора, ведь он беден. Я не смог разоблачить его, духу не хватило… Как-никак Верблюд был единственным оставшимся в живых сыном Цюй Сы. После этого он стал гораздо честнее. Я думал, что на этом все закончится, но все продолжилось, как прежде. Когда я приходил к нему, он не слушал моих увещеваний. Я решил оставить его в покое, но в конце концов случилось то, что случилось. Знаешь, придворный историограф, коты-демоны – это воплощение зла… А тот, с которым он связался… Я не знавал такой свирепости! Скольких людей, что держат котов-демонов, ждет хороший конец?

Вэй Лин украдкой смахнул слезу. Слушатели глубоко вздохнули вместе с ним. Чжан Чжо взял деревянный ящик из рук Ди Цяньли, открыл его и достал флейту. Все уставились на музыкальный инструмент. На лицах застыло странное выражение. Чжан Чжо поднес флейту к губам и подул. Звук получился очень резким и жутким, словно кто-то всхлипывал и стонал. Закончив дуть, Чжан Чжо спросил:

– Вэй Лин, это тот звук флейты, который ты слышал?

Вэй Лин на мгновение задумался и сказал:

– Да. Верблюд исполнял другую мелодию, но звук такой же.

Чжан Чжо отложил флейту и кивнул:

– Хорошо. Я узнал, что мне нужно. Можешь идти.

Вэй Лин поднялся на ноги и спросил:

– Придворный историограф, смерть Верблюда…

Чжан Чжо кивнул:

– Судя по тому, что я увидел во дворе и услышал от тебя, могу с уверенностью сказать: здесь замешан кот-демон.

– Я же говорил! Ах! – Вэй Лин ударил себя в грудь. Стоило ему уйти, как остальные тоже разошлись.

Чжан Чжо позвал Ди Цяньли, и они некоторое время тихо разговаривали. Наконец и Ди Цяньли ушел.

Чжан Чжо встал и попросил помощников Ди Цяньли привести в порядок двор и снять с веревки труп Верблюда, как вдруг увидел Кан Ваньняня, что ранее сопровождал Вэй Лина. Он вернулся с застенчивой улыбкой на лице.

– Чего тебе? Что это вдруг известный в Чанъани чужеземный торговец перестал заниматься своими делами и слоняется вокруг места преступления? – ехидно поинтересовался Чжан Чжо.

В глазах Кан Ваньняня блеснули искорки, и его взгляд остановился на деревянном ящике в руке Чжан Чжо.

– Придворный историограф, откуда взялась эта флейта? – Кан Ваньнянь высоко поднял голову, и его тучное лицо смялось в складки.

– Ты сам прекрасно знаешь, так к чему задаешь такие вопросы? Очевидно же, что эта флейта принадлежала Верблюду.

– На флейте еще можно играть? – тихо спросил Кан Ваньнянь.

Чжан Чжо задумчиво хмыкнул и, не мигая, посмотрел на Кан Ваньняня:

– С чего бы ты так заинтересовался этой флейтой? Неужто…

Кан Ваньнянь тут же поднял руки и замахал ими:

– Придворный историограф, не вини непричастного, я никого не убивал!

– А я и не говорил, что ты кого-то убил. Чего ты сразу заволновался? – Чжан Чжо прищурился и, уставившись на Кан Ваньняня, усмехнулся. –