Драконьи булочки (СИ) - Лариса Петровичева

в нем, скованное проклятием. Оно никуда не делось.

Никто не сможет погасить огонь в драконе.

— Оран, нет, — повторила я. — Надо звать шефа Ристерда и допросить их. Пожалуйста. Мы ничего не узнаем, если ты их убьешь.

Оран вздохнул и вдруг посмотрел так, словно увидел меня впервые. Словно только сейчас понял, где находится.

И я добавила, глядя ему в глаза:

— Спасибо, что ты меня спас.

В последнее мгновение я дернула головой, так что иголка с сонным зельем, которую в меня выплюнули, скользнула по коже и почти не подействовала — так, осталась легкая слабость, вот и все. Оран подошёл, протянул руку, помогая мне подняться, и спросил:

— Как ты?

— Вроде бы ничего, — откликнулась я. Мы перешли на “ты” — вот и прекрасно. Когда спасаешь человеку жизнь, то невольно с ним сближаешься.

Громилы, которых Оран отметелил тростью, со стоном возились на земле, в соседних дворах лаяли собаки, и хлопали двери: люди, привлечённые шумом, выходили узнать, что случилось. Очередной скандал готовился расплескаться по улицам поселка.

А Оран держал меня за руку, под его кожей плыл огонь, и я чувствовала эти пылающие ручейки так, словно они проникали в меня и будили что-то важное, но давно забытое. Что-то такое, без чего я не стала бы настоящей собой.

Мне казалось, что я вижу сон. Что стою на пороге невероятных чудес. Это предвкушение заставляло волосы шевелиться на голове — я сама не знала, чего жду, но ждала.

— Господь всемогущий! — воскликнул женский голос из-за соседней калитки, и я узнала госпожу Тоуль. — Тут кого-то поубивали! Насмерть поубивали! Что ж это делается-то? Люди, люди! Сюда!

Тотчас же на улицу выбежали несколько крепких мужчин с палками, и началась та суета, которая всегда возникает после того, как дело сделано. Толпа собралась за несколько минут, но Оран по-прежнему держал меня за руку, и я давно не чувствовала себя настолько спокойно и легко.

— На Джину Сорель напали! — воскликнул кто-то, и вдова Тимоти сразу же завизжала:

— А я говорила! Где эта распутница, там всегда одни проблемы!

— Шин тихое место! — поддержали её с правого фланга. — А приехала Джина Сорель и на тебе пожалуйста!

— Гнать ее отсюда!

— Из-за нее вон, парней отмутузили!

— Распутницу долой! Гнать ее из поселка!

— Это парни из банды Гироламо, я видел их ориентировки в газете, — Оран сказал негромко, но так весомо, что его услышали все — услышали и сразу замолчали. Потому что это говорил не странный кондитер из пекарни, а существо, способное обратить всех в пепел и осознающее свою силу.

И он держал меня за руку, и отблеск его мощи падал на меня, окутывая светом.

— Они похищают людей, чтобы родственники дали выкуп, — продолжал Оран, и кто-то из мужичков сразу же поддакнул, что тоже о таком читал, да и рожи у побитых знакомые. — Узнали, что леди Макбрайд вернулась домой и решили, что у нее много денег.

Оран пнул одного из громил, который завозился на земле, и добавил:

— Их нужно отвести к шефу. Вперёд.

* * *

Я никогда не видела, чтобы вперед шли так быстро, в ногу и не глядя по сторонам.

Сразу же нашлись помощники — бандитов подхватили и поволокли в сторону полицейского участка. Толпа поселян двинулась за ними, и в ней больше никто не вопил о том, что распутницу надо прогнать. Все выглядели испуганными и напряженными. Я ничего не знала о банде Гироламо, но упоминание о ней смогло произвести впечатление.

На Орана косились с опаской. Он спокойно шел сквозь зимний вечер, держа в руке трость, жар битвы угас в нем, и теперь это был знакомый кондитер — странный такой молодой парень с золотыми руками и идеальными круассанами. Но все помнили, каким он был несколько минут назад, и я знала, что теперь никто не рискнет связываться со мной.

Я была под надежной защитой. От этого даже дышалось легче.

Шеф Ристерд пришел через четверть часа после того, как бандитов Гироламо засунули за решетку. Народ высыпал на улицу — никому не хотелось лишнюю минуту стоять в полицейском участке, и я сказала:

— Спасибо еще раз. Не знала, что ты такой боец.

Оран улыбнулся — мягко и тепло, и ему очень шла эта улыбка. Она будто озаряла лицо изнутри.

— Всех драконов учат драться, — ответил он, — а не только дышать огнем. Просто не всегда есть возможность обратиться, не всегда можно использовать пламя… Нужно уметь защитить себя и близких.

Оран вдруг замолчал так, словно понял, что и без того наболтал уже очень много. Миг — и он укрылся в раковине, снова сделавшись замкнутым и отстраненным. А тут как раз и Ристерд подоспел — вошел в участок в мундире нараспашку и в фуражке набок и проворчал:

— Вот что ты будешь делать, только-только малых уложил, а тут скандал.

— Жениться вам надо, шеф, — пискнул лопоухий паренек, который был младшим офицером и служил на очень важной должности “подай-принеси-уйди-не мешай”. Ристерд посмотрел на него так, что паренек мигом стушевался и съежился за рабочим столом с видом предмета интерьера.

— Жениться… — пробормотал Ристерд. — Я Эве клятву дал в церкви, что буду ее всегда любить. Какая мне еще жена, кроме нее? И запомни, Питер, клятва это не то, что можно дать, а потом обратно забрать. Так-то!

Он поправил фуражку, вздохнул и, подойдя к решетке, стукнул по ней так, что с потолка посыпалась побелка.

— Ну что, сучьи дети? На мирных поселянок нападаете?

Бедные бандиты зашевелились на лавке, и один из них простонал, потирая бок:

— Бес попутал, шеф! Знали бы мы, что у вас так привечают, и близко бы не подошли!

Ристерд покосился на Орана и спросил:

— Это он вас так отму… кхм, откалибровал?

Оран сдержанно улыбнулся, а бандиты заголосили:

— Он! Он самый!

— Мы-то чего, а он вон чего!

— Палкой своей так отходил, что Господи, помилуй!

— Командир, я ля буду, у меня ребро треснуло!

Ристерд одобрительно усмехнулся. Он всегда любил хорошую драку и уважал тех, кто понимал в ней толк.

— У тебя сейчас и харя треснет, я уж постараюсь, — пообещал шеф. — Давайте, рассказывайте. Почему напали на леди Макбрайд? Выкупа хотели?

Бандиты умолкли. Некоторое время они сидели, рассматривая впечатляющие кулаки Ристерда — пожалуй, трость бьет намного легче. Потом один из них, долговязый, со старым шрамом через все лицо, пробормотал:

— Так нет, выкуп-то не при чем. Гироламо нашему стукнули сегодня через пушинку, что леди приехала в Шин. И если эту леди прибрать, то рыжья