Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь

– Тогда государство будет процветать, и люди будут жить счастливо! – Чжан Чжо преклонил колени и поклонился.

– Кажется, есть еще кое-что, что не сходится, – Авата-но Махито задумчиво почесал подбородок. Его взгляд пылал, когда он посмотрел на придворного историографа.

– Вы говорите о коте-демоне, который разорвал человеку горло, верно? – Чжан Чжо усмехнулся, а затем уставился на Чжан Ичжи. – Это то, что должен прояснить Хэн гогун.

Все посмотрели на Чжан Ичжи.

Чжан Ичжи молча склонил голову:

– Хотя до сих пор я не знаю, что было внутри парчовой шкатулки, которую оставил вам старейшина государства из рода Ди, вы служите Ее Императорскому Величеству и являетесь самым приближенным к ней человеком, поэтому вы знаете хотя бы немного о ее делах, – заметил Чжан Чжо.

Его слова потрясли всех присутствующих. Чжан Ичжи тихо вздохнул и медленно вытащил что-то из рукава – на свет показалась та самая шкатулка.

– Когда придворный историограф пришел ко мне, я знал, что причина его визита кроется в шкатулке! И это меня испугало. – Чжан Ичжи поставил парчовую шкатулку перед Чжан Чжо.

Придворный историограф протянул руку и осторожно открыл шкатулку. Все затаили дыхание. Внутри оказался кусок шелка.

Стоило Чжан Чжо развернуть кусок шелка, он обнаружил, что на нем было всего несколько слов. В глаза бросались крупные иероглифы: «Охраняй восьмого».

– Это действительно почерк деда! Но… «Охраняй восьмого»… Что это вообще значит? – озадаченно спросил Ди Цяньли.

Чжан Чжо облегченно вздохнул, будто с его сердца упал большой камень:

– Наконец-то я могу быть в этом уверен.

– В чем дело, придворный историограф? – спросил Ли Сянь.

Судорожно сжимая в руках послание, Чжан Чжо встал и посмотрел на собравшихся людей:

– Итак, мы знаем о коте-демоне, что говорит разными человеческими голосами и разрывает людям глотки. Кот-демон творил ужасные дела и внутри, и снаружи дворца. Цяньли, посчитай внимательно, сколько разных человеческих голосов мы услышали за время расследования?

Ди Цяньли принялся загибать пальцы:

– Девочка лет десяти по имени А Жу, которая казалась довольно доброй и мягкой. Девушка лет четырнадцати-пятнадцати по имени А Хуа была свирепой – да, кажется, она умела использовать стрелы. Кокетливая дама лет двадцати пяти по имени А Мэй. Достаточно добрая девушка лет двадцати по имени А Цзин. Безжалостная тридцатилетняя женщина по имени А Чэнь. Соблазнительная тридцатилетняя особа по имени Хэ Ну, что дословно означает «журавлиная рабыня». Верно? Это только шесть имен… Какое отношение это имеет к восьмерке?

Чжан Чжо опустился на оба колена и сказал:

– Ваше Высочество, я действовал своевольно и долгое время хранил это в тайне от вас.

– Придворный историограф, если вам есть что сказать, никто здесь вас не упрекнет.

Чжан Чжо встал и обратился к Ди Цяньли:

– Цяньли, ты назвал шесть имен. Если добавить У Чжао, то сколько имен получится?

– Ах! – воскликнули все от удивления.

– У Чжао? Это же одно из имен императрицы!

– Семь… семь… – Голос Ди Цяньли дрогнул.

– Плюс тот монстр, А Ли, который не может говорить и лишь издает ужасающие крики… Сколько получается? – Голос Чжан Чжо был подобен колоколу. Его слова отмеряли удары сердца собравшихся.

– Восемь… восемь.

– «Охраняй восьмого»! Хэн гогун, похоже, вы плохо охраняли его, и все равно позволили ему уйти! – Чжан Чжо повернулся и уставился пылающим взглядом на Чжан Ичжи.

Чжан Ичжи беспомощно опустился за свое место за столом.

– Придворный историограф, это… это … – Ли Сянь был на грани нервного срыва.

Чжан Чжо снова упал на колени:

– Ваше Высочество, настоящий кот-демон, тот, что говорит разными голосами и разрывает жертвам горло, на самом деле… Ее Императорское Величество – императрица У Цзэтянь!

– Невозможно! – Ли Сянь вскочил на ноги и почувствовал, что его голова идет кругом. – Как такое может быть?!

В комнате стояла гробовая тишина.

– Хэн гогун, это правда? – громко спросил у Чжан Ичжи Ли Сянь.

Встретившись с убийственным взглядом Ли Сяня, Чжан Ичжи тяжело кивнул. Ли Сянь бессильно опустился за свое место за столом.

– С тех пор как я прибыл во дворец, чтобы служить Ее Императорскому Величеству, я заметил, что у императрицы… есть некоторые странности! – сказал Чжан Ичжи очень низким голосом. – Однажды Ее Императорское Величество призвала меня ночью в свою опочивальню. В полночь Ее Императорское Величество позволила мне уйти. Я ушел. В спальне не осталось никого, кроме нее. Дверь зала должна была быть заперта снаружи. Однако… я услышал, что в опочивальне Ее Императорского Величества разговаривают несколько человек – разного возраста и с разной манерой речи. Я очень встревожился: как в комнате может быть столько людей в такое время? – Чжан Ичжи с трудом поднял голову. – Я прокрался туда и обнаружил, что Ее Императорское Величество была в опочивальне совершенно одна! Она стояла, скрытая темнотой, и разговаривала сама с собой, словно… словно она играла, притворяясь разными людьми! Увиденное зрелище я все никак не мог выбросить из головы. Тогда я решил поговорить об этом с канцлером Ди, которому Ее Императорское Величество доверяла больше всего и который хорошо относился к нам, братьям Чжан. Пробыв во дворце несколько дней, старейшина государства ничего не сказал, кроме того, что мы должны охранять Ее Императорское Величество и что никто не должен знать об этом. После возвращения в Чанъань Ее Императорское Величество часто пугалась без причины, а из-за того случая с наложницей Сяо она стала очень… чувствительной. Днем ей снились кошмары. Она перестала разрешать нам, ее фаворитам, сопровождать ее в постель. Однажды вечером я пошел подавать вечернюю трапезу и обнаружил Ее Императорское Величество на четвереньках, распростертой на полу, как кошка. Я был в ужасе! Я поспешил доложить об этом канцлеру Ди, и тот рассказал мне правду, поведав, что Ее Императорское Величество всю жизнь провела в метаниях и страданиях, что к преклонному возрасту пошатнуло ее рассудок. Те вещи, которые она пережила в прошлом, те разные состояния, в которых она пребывала, переплелись и превратили ее в семь разных людей. Семь человек, живущих в одном теле. Кошка – новая личность, которая стала восьмой. Как только императрица окончательно позабудет о себе и растворится в личности кошки… все закончится. Впоследствии старейшина государства приходил во дворец, чтобы поболтать с Ее Императорским Величеством, когда ей нечего было делать, и облегчить ее заботы. Не смотрите на то, что она великая императрица, повергающая мир в страх. На самом деле под всем небом она была самой одинокой и несчастной. Хорошо, что канцлер Ди сопровождал ее на протяжении долгого времени. Ей стало намного лучше, и она больше не притворялась кошкой, стоя на четвереньках. Но… после смерти старейшины государства… – Чжан Ичжи не мог не содрогнуться. – Ее Императорское Величество пережила большой удар – больше не было никого, как канцлер Ди, кто мог бы понять ее и составить ей компанию. Ее слова звучали все реже и реже. С каждым днем она все больше и больше тонула в пучине одиночества. Наконец… однажды ночью… я снова увидел ее на четвереньках, как кошку, шипящую и странно кричащую… – Чжан Ичжи больше не мог продолжать.

Чжан Чжо похлопал Чжан Ичжи по плечу:

– Значит, когда Ее Императорское Величество покидала свою опочивальню в полночь или уходила из дворца, именно вы подчинялись приказу выпустить ее и издалека присматривали за ней, так?

Чжан Ичжи кивнул.

Чжан Чжо посмотрел на Ли Сяня:

– Ваше Высочество, те несколько имен, которые Цяньли перечислил только что, вам на самом деле хорошо знакомы. Если вы хорошенько подумаете, то все поймете.

– Что? – Ли Сянь все еще был в шоке.

Чжан Чжо долго и протяжно вздохнул:

– Итак, мы знаем про маленькую девочку по имени А Жу. Ей около десяти лет, она добрая и нежная. Детское имя Ее Императорского Величества – Жу И, верно?

– Верно! – медленно кивнул Ли Сянь.

– Мать Ее Императорского Величества, госпожа Ян, была второй женой У Шихоу. – Каждое слово давалось придворному историографу с большим трудом. – Когда Ее Императорское Величество родилась на свет, у нее было еще два