Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

за боль, что мог причинить тебе по неосторожности. Ты моё сердце. В глазах — облегчение. И ещё впервые — внутренний покой и сила того, кто на своем месте. Властная вальяжность зверя, отстоявшего свои владения. В бокалах, которые раздобыл где-то Тир, вода. Но она кажется особенно вкусной. — За тебя, Тир, — мой голос звенит, — за того дракона, который показал мне, что никогда нельзя сдаваться. Что можно преодолеть почти все на свете — и выйти из этого победителем. Если рядом бьётся сердце того, кого ты любишь...Вымаливание прощения, должно быть, будет долгим и интригующим. Не то, чтобы я была против (когда ещё появится возможность вдоволь подергать за усы дракона), но мне немного жаль, что мы с Эйком не успели присоединиться к всеобщему веселью с упырями. И это единственное, о чем я жалею. Самую капельку. Сейчас же хочется отпраздновать мою окончательную победу и новый статус. И новую жизнь. Хищный жар и зелёные огни в драконьих очах. И ощущение, что я дома. Наконец, дома. И голова так удобно ложится на плечо дракона — пусть и на мгновение. Но у нас впереди — целая вечность. Да, она не будет простой. Да, за пару месяцев отношение к некромантам не изменится. Не все сразу найдут свои пары — и бури впереди тоже будут. А обучение наверняка будет не самым простым — но невероятно интересным. Я искренне предвкушаю его. Я слышу краем уха, как отец отдаёт приказы. Как к нему подходит несколько чело... драконов, командующих Ордена. Я знаю, что им предстоит выяснить, кто виноват в том, что задание выпускников оказалось у первокурсников. И кто этих самых шустрых первокурсников отправил к несчастным упырям. Знаю, что и Орден ждут новые времена. Знаю... Чили совсем скоро узнаю, что тех троих старшекурсников, которые умудрились на одном из заданий подхватить заклятье рассеянности, ждёт суровое наказание. Потом выяснится, что именно эти здоровенные лбы устроили весь сегодняшний переполох. Искренне считая при этом из-за заклятья, что делают всё правильно. А почему мастера не заметили? Да потому, что эти одарённые личности успели всё провернуть ровно перед началом экзаменов. Благодаря заклятью, у них возникла навязчивая мысль всё перепроверить. И испортить. Но об этом уже узнали позднее. Заклятье рассеянности вообще штука коварная, как нам потом объяснили. Оно ничем не обнаруживается, большую часть времени чело... дракон ведёт себя совершенно естественно. И только иногда вдруг внезапно срывается, и начинает... творить тихий хаос вокруг. Так что обучение эти ученики закончат ещё не очень скоро. Сначала лет пять наказания отбудут, без магии. А потом снова на первый год — учиться защищаться от заклятий. Им не повредит. Пусть это все выяснится немного позднее, уже сейчас все в Ордене гудят. Но некоторые перемены на пользу некромантам. Немного дисциплины им не помешает. Я точно знаю, что после этого посвящения всё обернется к лучшему. И знаю, что...Мы преодолеем все. Потому что только рядом с тобой, моя тьма, мой дракон, глава рода Кальсиар, мое сердце поет. Рядом с тобой я стала собой. Это и есть настоящая любовь. И она сильнее любой парности.

Эпилог

Химера волкозмея тоскливо взвыла — и рассыпалась прахом. — Эй, это была моя добыча! — Возмущенный вопль Эйка. Белое лицо с горящими алым глазами могло бы сделать любую леди заикой, но я к выходкам друга уже привыкла. Эйк за прошедшие три года отъелся, заматерел и обрел абсолютную уверенность в своих силах. — Кто успел — тот и получит «высшего дракона»! — Фыркнула и показала язык паршивцу. Ужасно неподобающе, но я привыкла к тому, что некроманты вели себя куда более раскованно, чем другие маги, и уж тем более клановые аристократы. — Ну и воняет же от тебя, — сморщил нос Эйк — и стряхнул со лба прилипшую прядь. — Ой, от тебя тоже не розами пахнет, — рассмеялась. Волосы растрепаны, на щеке царапина, с волос что-то стекает, весь костюм для практики угваздан в слизи, и… — Надеюсь, это не чьи-то кишки. Иначе я потеряю аппетит, а Тир обещал сегодня какой-то торжественный ужин, — деловито сообщила я напарнику. — Да ты погляди, как будто сама целовалась с парочкой дубов и ела паутину на завтрак, — ткнуло в меня пальцем это приведение. — Истинно так, леди! У вас в волосах, кстати, чья-то лапа застряла, — любезно подсказали мне сверху. Над нами парил лиловый комок шерсти. Тоже отъелся, как и хозяин, отрастил наглость, когти и способность увеличиваться в размерах до хорошего коршуна. Фарек, хранитель Эйка. Если он решил, что я буду громко орать… — Так вытащите ее из меня! Опять эти пауканы-переростки всю шевелюру испортили! — Искренне возмутилась. Так скоро и скальпа лишусь, буду первой лысой леди клана! — Сейчас, моя госпожа, будет сделано, — спаясничал Эйкер. Я повернулась спиной, чувствуя, как чужие пальцы ловко выпутывают лишнее из волос. Сразу стало легче держать голову. — Любишь ты, Кейрин, какую-нибудь гадость притаскивать. Или тебя муж не кормит, мяса запасаешь? — Расстроился всё-таки. Вот и язвит. У Эйка была какая-то почти болезненная потребность быть лучшим. На парах и в бою, на первой самостоятельной практике и в плетении заклинаний. Нет, я понимала, как для него это важно. Если он достигнет ступени мастера после окончания учебы — сможет подать заявку на основание своего рода в императорскую канцелярию. Но всё-таки он все принимает слишком близко к сердцу. — Эйк, мы и так лучшие, — ткнула его перчаткой в грудь, — а обнаружил логово тварей именно ты. И ты нашел первого заражённого в Вырунках. Это правда. Мы с Эйкером учились как проклятые. Я… Наверное, уже не для того, чтобы что-то кому-то доказывать, нет. Я своё давно всем доказала. Просто не может леди Кальсиар, дочь лорда Ардантэ, плохо учиться. Зачем позорить и себя, и род? К тому же, учеба меня завораживала. Эйкер мечтал о новой жизни. О своем прошлом он говорил мало, его клан был из тех драконьих любителей старых порядков, которых даже император не мог призвать к ответу. Кажется, они даже не входили в империю, сосуществуя бок о бок с ней на особых договоренностях. Насколько я смогла вызнать по обмолвкам друга — из-за интриг своих братьев и отца, который боялся и ненавидел магов смерти, его, в конце концов, обвинили в гибели то ли сестры, то ли какой-то гостьи и едва не замуровали в темнице под родовым замком. Но он сумел бежать. Эйкер хотел возвысится. Он мечтал обрести силу и власть и больше никогда в