Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

а вы очень похожи на своего отца, — качнул головой в сторону Кейарганта молодой некромант. — Я благодарна вам за вашу корыстную помощь. Торжественно обещаю, что не подведу — и обязательно возьму вас в следующее приключение, — произнесла, вдруг чувствуя себя очень лёгкой, веселой и счастливой. — Тогда уж и меня не забудь, моя возмутительно смелая леди, — нотки бархата проникли в самую глубину души, — я начинаю думать о том, как приятно иметь тихую покор... — Избавь нас от своих семейных разборок, Тир, мы сейчас от зависти удавимся, — закатил глаза высокий худощавый дракон в традиционно черных одеяниях. Его виски были совершенно белыми. — Не торжественная церемония, а балаган, — холодно отрезал кто-то из собравшихся. — Тихо! — Вроде бы сказал это лорд Ардантэ своим обычным тоном. Спокойно и негромко. Но голос раскатился по всему залу, заставил заметаться тени. — Возмутительное нарушение хода испытания будущих адептов Ордена будет всесторонне расследовано, — прокатился рыком голос отца, — также хочу заверить, что вопрос дисциплины... как мастеров, так и учащихся, я рассмотрю лично. Я терпел и ждал достаточно. Указом императора женщины-некромантки обязаны будут проходить испытания независимо от того, есть ли у них пара или нет. И их пара не может им этого запретить. При слове "пара" поднялось волнение. А Тиарграт — в черном с серебром мундире, со знаком Ордена некромантов на груди, шагнул ко мне. К нам с Эйкером. — Вы сдали этот экзамен. Вы достойны, — просто произнес он.

Глаза дракона сияли. Его глаза говорили мне гораздо больше, как и наша связь. Будь его воля — меня бы завернули в большой пушистый плед в три слоя. И никуда бы отпускали. Меня окутали его сожаление, беспокойство, восторг — и жаркая терпкая нежность. Похоже, Тир считал себя виноватым за то, что я просто не прошлась по усыпанной лепестками дорожке до зала посвящения. Но также знал, что мне нужно было это — нужна была полная уверенность в себе. Он дал мне гораздо больше, чем мог бы. Мне и подсказки хватило перед отъездом. Я ждала этого экзамена. И, хоть призраки стали некоторой неожиданностью, теперь была уверена. Серебро, дружба и вовремя вынутый кинжал помогут справиться со всеми неприятностями. Я послала мужу мягкий ответный импульс. Не нужно. Разве ты не видишь, что я по-настоящему счастлива? Теперь я с полным правом могу считать себя некромантом. Ты учил меня. И отец, и Мройн. Свой личный экзамен по имени "жизнь" я сдала на отлично. Вот, что для меня по-настоящему важно. Наши руки встретились — но на этот раз сияние магии было почти незаметным. Союз уже заключён. Шаг вперёд. Толпа расступилась — и мы оказались у большой каменной плиты. — Клятва приносится каждым из нас на могиле основателя Ордена, — произнес муж. Сердце бешено стучало в груди, его пальцы рисовали круги на моей ладони. Чернеющие глаза смотрели на меня, не отрываясь. — Чувствую себя лишним, — пробормотал Эйкер. — Никогда, — ответила ему, сжимая тихонько ладонь Тиарграта, — ты не будешь лишним. Не знаю, как так быстро ты сумел проникнуть в мою душу, но ты мой друг. Отныне и навеки. Считай, дальний родич. Это то, что я чувствовала. Немного пугающе, но искренне. — Количество твоих добрых знакомых мужского пола заставляет меня невольно напрягаться, счастье моё, — мягкий шепот. Волна прохлады обнимает меня, магия дракона ласкается довольной кошкой. — Думаю, это последний, Тир, — ответила, едва размыкая губы. Новый друг ехидно оскалился, но я-то видела, как дрожат его пальцы и губы. Кажется, традиция подбирать "котят в беде" становится у нас семейной. Медленно рокочут барабаны. Или это иной инструмент? В моем сознании он — или в реальности? Я вижу призрак высокого молодого мужчины, который сидит на белоснежном камне. Он болтает ногами, перекидывая из руки в руку череп с глазницами-васильками — и подмигивает. — Обычно они такие нудные, — читаю я по его губам, — с вами будет веселее...Обхохочешься! Доведём до сердечного приступа, признания в страстной ненависти, бардака, дергающегося глаза и каземата! Накатывает одна волна мелодии за другой. Она невидима, неслышима, но сплетается с душой, входит в неё, окрашивает мир совсем иными красками. Качаются колокольчики, серебрится поле у подножия Некрополя. В темном чертоге на тронах, изукрашенных костями, что стоят на три стороны света, восседают мрачные боги. Где-то в далёком древнем храме, за семью печатями, дрожит пол. Медленно открываются веки спящего бога. Он все ещё слаб, но его верные стражи уже спешат к нему. Больше они не допустят ошибки. Все эти видения скользят на грани сознания — и рассыпаются искрами. Откуда-то я знаю, что это правда. Мелодия становится громче и ярче. Здесь не нужна наша кровь. Камень знает. Камень видит и помнит все, в чем ему клялись. Нарушить клятву невозможно.

— Во имя предвечных богов и мрачных Владык! Силой, данной мне миром грани, я, Кейрин Кальсиар из рода Ардантэ...

— Я, Эйкер, лишенный Рода и имени...Кто посмел так поступить с драконом? — Клянусь, пока стоит костяной трон и существует мир живых. Пока я существую — живой ли, или шагнувшей за порог, нести свое служение и достойно использовать мою силу во благо миру. Прими мою верность, Владыка Ийрэ'Нхато'нир. Прими мою веру, Владыка Микрис, — добавляю от себя. Призрак приподнял бровь и засмеялся. Смех льдинками врезался в кожу. Ладонь Тиарграта обхватила мою. Он наклонился над камнем — и впился в мои губы. Магия клятвы зелёным покрывалом осела на лоб и плечи. Магия вошла под кожу тонкой сетью. Мир вокруг сиял и пел. Счастье, нежность, восхищение, что-то глубже, шире, больше обычной любви распирало горло. Наша связь была нерушима. Мой дракон, моя пара, мой муж. Вот там, дальше — мой отец. На его губах — довольная, светлая улыбка. Тиарграт сжимает мою ладонь в своей. — Позвольте представить вам вторую женщину-некроманта в истории нашего Ордена! Кейрин Кальсиар, дочь рода Ардантэ. Моя жена и пара! Недовольных почти нет. Меня преследуют восторг, и скрытая боль, и надежда, и тоска в драконьих глазах. Эйкер кажется удовлетворённым. Спокойным. Что он там видит? Мое хищное счастье накидывает на меня форменный плащ с капюшоном и лично прикрепляет кокетливо подмигивающий череп с левой стороны накидки. — За тебя, Кейрин. За ту девочку, которая нашла в себе силы залезть на балкон к приезжему нелюдю. Я никогда этого не забуду. И не смогу восхищаться тобой меньше, — муж накручивает прядь моих волос на коготь, — я буду вымаливать у тебя прощения хоть день и ночь. Хоть всю бесконечную вечность рядом с тобой. За всё, что не понял, упустил,