Гордон Диксон - Дракон на границе

Джиму не удалось поднять даже английских драконов, живущих в окрестностях его замка, для поддержки английского войска; только с помощью шантажа он заставил французских драконов показаться над полем сражения в Пуатье. Французские драконы должны были лишь сделать вид, будто собираются атаковать. Но они, конечно, не сделали бы и этого, если бы не оказались в весьма щекотливом положении, чем и воспользовался Джим.

Однако, как уже знал Джим, люди четырнадцатого столетия охотно верили в самые невероятные вещи, особенно связанные с чем-нибудь сверхъестественным. А драконы – вообще-то довольно обычные животные, разве что крупные – большинству людей представлялись сверхъестественными существами.

Джим немного повысил голос.

– Пусть только приблизится к замку де Мер, тогда узнает сам! – угрожающе заявил он. – А теперь идите! И упаси вас Бог не передать это мое послание!

– Я передам, милорд, – заверил Мак-Дугал. – Я не забуду! Уверяю вас, все передам в точности!

– Тогда идите! – разрешил Джим и немного посторонился, чтобы Мак-Дугал мог выйти из того угла, в котором оказался.

Мак-Дугал вложил меч в ножны и выпрямил спину. которая невольно согнулась в подобострастном поклоне. Он осторожно прошел мимо Джима, не сводя с него глаз, и скрылся за башней. Вскоре Джим услышал быстро удаляющийся топот копыт.

Джим вернулся в свое обычное тело и оделся. Потом он направился к друзьям, но по пути его встретил Геррак. Хозяин замка де Мер отвел Джима в сторону и заговорил вполголоса:

– Все было сделано превосходно.

– Вы слышали? – спросил Джим.

– Я слышал более сильный голос одного из собеседников и думаю, он мог принадлежать только вам. Сила вашей магии произвела ошеломляющее впечатление.

Мак-Дугал покинул замок столь поспешно, словно у него земля под ногами горела.

Джим был немного смущен и раздосадован. Ему следовало помнить, какой проникающей силой обладал голос дракона, даже приглушенный, его трудно не услышать. Джим решил, что теперь можно рассказать и остальное.

– Я превратился в дракона, – тихо сказал он Герраку, – только прошу вас, не рассказывайте об этом, и велел Мак-Дугалу передать шотландскому королю, что, если тот нападет на замок де Мер или кого-нибудь из вас, я соберу всех драконов Англии и Шотландии и поведу их войной на него и его двор.

Джим с удивлением заметил, что Геррак побледнел.

– И вы это можете? – шепотом спросил Геррак после небольшой паузы.

– Нет, и в этом вся проблема. Но если он поверит и поверит шотландский король, то вы в безопасности. Большего я не мог сделать.

– Большего не мог бы сделать никто! – заявил Геррак более уверенным тоном.

– Давайте же вернемся к остальным. Даже в кругу своей семьи не скажу ничего из того, что услышал от вас.

Во дворе по-прежнему стояли все де Меры и Дэффид; но к ним присоединился еще и Лахлан Мак-Грегор. Лизет держала Лахлана под руку; она почти повисла на его руке, что несколько озадачило Джима. Вероятно, Лахлан также собрался уезжать, и она с ним сердечно, по-дружески прощалась.

– Думаю, мне удалось убедить Ивена Мак-Дугала сообщить шотландскому королю, что полые люди отобрали у него все золото, не спрашивайте меня как, сказал Джим, – и что это золото уже не вернуть, потому что некий отряд английских приграничных жителей, которых он не видел и не знает, истребил всех полых людей и забрал деньги себе. Так что теперь ни один полый уже не воскреснет.

– Чудесно! – воскликнула Лизет, снова прижимаясь к плечу Лахлана. – Ты слышишь?

– Еще бы не слышал! – ответил Лахлан куда мягче, чем обычно. – Значит, все заканчивается хорошо для замка де Мер и для всех нас. И теперь ничто не мешает нам с тобой, Лизет, отправиться завтра в Шотландию.

– Как это ничто не мешает? – возразила Лизет, отпуская его руку. – Сначала нужно устроить свадьбу, как полагается. А значит, потребуется по крайней мере месяц, чтобы сшить мне платье, все приготовить, созвать гостей и…

– Ты выходишь замуж за Лахлана? – удивился Джим.

– Да, – ответила Лизет. Она снова прижалась к плечу Лахлана и взглянула на него:

– И как можно скорее, дорогой. – Последние слова были адресованы Лахлану, а не Джиму.

– Но я думал… – Джим запнулся. – Когда мы стояли в коридоре возле комнаты Брайена, я думал, что ты о нем…

– При чем тут сэр Брайен? – осведомился Лахлан. Он нахмурился, и его голос звучал угрожающе.

– Я… – начал Джим, но Лизет перебила его:

– Это моя вина, Лахлан. Я сказала ему, как я люблю тебя, но забыла упомянуть твое имя, а поскольку мы находились как раз возле спальни сэра Брайена, сэр Джеймс, вероятно, пришел к заключению, что я люблю Брайена. – Она снова повернулась к Джиму:

– С самого раннего детства я думала только о Лахлане. Мы дали друг другу клятву много лет назад. Он приехал сюда в этот раз, чтобы сообщить нам вести из Шотландии и позаботиться обо мне, если явится шотландская армия.

– Хм, – пробормотал Джим. – Понимаю.

Лицо Лахлана немного смягчилось. Он обратился к Лизет:

– Ты уверена, что это просто недоразумение?

– О, конечно! – поспешно заверил Джим. – Теперь я понимаю. Как же я раньше не догадался?

Он театрально хлопнул себя ладонью по лбу, зная, что с этими людьми никогда не переиграешь.

– Ну, в таком случае… – Лахлан окончательно успокоился, и на его лице снова появилась улыбка, – все в порядке. – Он опять нахмурился, правда, на сей раз не так сильно. – Только ждать свадьбы даже месяц – это уж слишком, Лизет. В Шотландии так дела не делаются.

– Не знаю, как там они делаются в вашей дикой стране, – заявила Лизет, но здесь Нортумбрия, это замок де Мер и мой дом, и я хочу, чтобы моя свадьба была устроена как следует, а для этого понадобится два месяца! – Она чуть ли не гневно взглянула на Лахлана, и тот немедленно смягчился.

– Ладно, – согласился он. – В конце концов, я и так уже столько прождал, что лишние два месяца ничего не меняют. И все же…

– Хватит языком молоть, – неожиданно перебил его Каролинус. Он уже давно нетерпеливо притопывал носком своей туфли.

Лахлан удивленно уставился на него.

– Как? – пробормотал он. – Моя свадьба – и языком молоть?

– Да помолчи же ты! Тихо! – приказал Каролинус, и хотя Лахлан продолжал шевелить губами, его никто не слышал. – Я просто хотел попросить отложить все ваши разговоры. У меня есть более важное дело, и мне бы хотелось сделать его в вашем присутствии. Я буду беседовать кое с кем другим, а вы слушайте.

– …сказать снова? – внезапно произнес Лахлан; очевидно, это был конец его речи, которую Каролинус сделал неслышной.

– Если угодно, если угодно. – Каролинус махнул рукой. – Но только, пожалуйста, не сейчас. И пусть никто меня не перебивает. Вы здесь в качестве свидетелей, а также как бы вещественных доказательств.