Джордж Локхард - К востоку от Эдема. Хищники

— Надвигается гроза, — шепнул ведьмак.

— Я знаю.

— Молния может ударить в этот… корабль, он весь из металла.

— Не волнуйся… — Лиар застыла. Почти рядом с дверью раздался голос Тигра.

— Панта, отвечай… Видели взрыв?!

Ответил приглушённый голос Пантеры. Несколько секунд парды говорили на родном языке, затем тонко пискнул отключаемый селектор и мимо дверей кто-то прошёл.

— Ягуар! — позвал Тигр. — Быстро, в корабль! Стартуем!

Ирбис долго не отвечал. Когда его голос наконец проник сквозь пластмассу, в нём слышалась смертельная усталость и горечь.

— Ты иди, Тигр, — Ягуар медленно сошёл с аппарели и опустился на камни. — Я остаюсь.

— Что?!

— Я остаюсь, — ирбис взглянул на ощетинившегося десантника. — Сита ждёт меня.

Тигр отшатнулся.

— Ягуар, послушай…

— Ты бы оставил здесь Пантеру? — просто спросил тёмно-серый ирбис.

Тайрр запнулся. Потом медленно опустил голову.

— Вот и не задавай глупых вопросов, — Ягуар встал. — Если Сита жива, я найду её. Если же нет…

Он посмотрел на луну, уже почти скрывшуюся за скалами. Приближалось утро.

— Если же нет, я постараюсь отомстить, — угрюмо закончил ирбис. Полосатый тайрр долго смотрел вслед товарищу, уходящему к пещерам.

— Тигр! — с платформы лифта спрыгнул Барс. — Почему ты всё ещё здесь?!

— Ягуар ушёл, — глухо ответил десантник. Серебристый ирбис отпрянул.

— Как?… Но почему ты…

— Его подруга не вернулась.

Барс замер. Повернув голову, он взглянул на одинокую точку среди каменной равнины, медленно двигавшуюся к скалам.

— Рысь… — невольно прошептал десантник.

— Мы вернёмся за ней, — Тигр положил руку на плечо друга. — Не пройдёт и полгода.

— Я… я должен остаться, — Барс поник. — Должен…

— Нет, не должен.

Тигр стиснул плечо Барса.

— Ты должен думать о Ферре, — произнёс он на родном языке. — О родине, которая доверила нам свою судьбу. Вспомни, что зависит от нашей миссии!

Серебристый ирбис долго не отвечал.

— Долг — или любовь… — прошептал он наконец.

— Долг, — твёрдо ответил Тигр. — Вы с Рысью всё равно не сможете стать счастливыми с таким пятном на совести.

Он почти насильно оттащил Барса от люка и нажал кнопку на стене. Массивная аппарель плавно поехала вверх.

— Стой! — внезапно ирбис вздрогнул. — Открой!

— Барс…

Десантник обернулся к Тигру и схватил его за руку.

— Открой! Мне показалось… — вся шерсть Барса встала дыбом. — Там, на плато…

Гидравлические домкраты натужно завыли. Оба парда попятились: за край аппарели с лязгом зацепились несколько титановых крючьев, взревели моторы и массивная стальная плита начала опускаться.

— Это правда, — повторила Пантера. Карфакс всё ещё качал головой, не в силах поверить.

— Нонсенс… Бред! Как могла Хаятэ перехватить контроль над вашими зондами?! Она всё время была здесь!

— Нет, не всё время, — возразила Пантера. — Она улетала искать Аримана, кроме того — пока ты лежал без сознания, она легко могла перехватить над нами контроль!

— А техника?! — взорвался Карфакс. — Где ей взять технику?!

— Нигде, — тихо ответила Пантера. — Аппаратура вживлена в её тело, как нам вживили зонды. Карфакс, она следит за тобой! Неужели ты до сих пор не понял, что ты — главный персонаж этой дьявольской игры?! Наше появление нарушило планы Хаятэ и её хозяев, поэтому она решила немедленно ликвидировать опасных гостей. Что может быть проще — отлететь на сотню метров от корабля, подключиться к нужному зонду и убить его носителя?!

— Бред!!!

— Это правда!

Грифон угрожающе зарычал.

— Предупреждаю, кошка — хватит. Хаятэ ни в чём не виновна, я готов поставить жизнь в заклад!

— Этого я и боюсь, — с горечью ответила Пантера. — Как бы нам не пришлось расстаться с жизнями по твоей вине!

Она положила руку на могучее плечо грифона.

— Карфакс, я верю Барсу, как себе самой. Если он говорит, что ощутил мысли Хаятэ и узнал её — значит, так и есть.

— Откуда ему знать, на что похожи мысли дракона?! — грифон резко дернул головой. — Нет, Пантера. Я никогда не поверю, что ребёнок — тем более юный дракон, и тем более Хаятэ! — способен на хладнокровное убийство.

— Ей не обязательно быть ребёнком! — Пантера хлестала хвостом. — Пойми, птица, это война! Для людей, любой дракон — враг, будь то ребёнок, самка или раненный. Им ничего не стоит стереть малышке память и записать новую личность, личность агента!

Чёрная пардия ткнула когтем прямо в клюв Карфакса.

— Ты же сам говорил, Хаятэ необычайно похожа на похищенную Ариэль. Неужели не ясно, что она — и есть Ариэль, в чью память записали личность агента и приставили к тебе?! Как считаешь, что более вероятно — моя теория или случайная встреча с клоном похищенной драконочки?! На планете площадью в миллионы квадратных километров?!

Грифон отпрянул. Было видно, что слова Пантеры его потрясли.

— Нет… — прорычал Карфакс. — Не верю! А Ариман?! Он тогда откуда взялся?

— Здесь живут драконы, — отозвалась десантница. — Ариман вполне может оказаться одним из них. Вспомни, он не говорит на террале! Всё что ты знаешь о нём — ты знаешь от Хаятэ!

Пантера шагнула вперёд.

— Карфакс, сейчас не время спорить. Надо решать, что делать! На борту есть установки реабилитации памяти?

— Откуда им тут быть? — поинтересовался грифон. Он ещё не пришёл в себя после обвинений Пантеры.

— Но ты же говорил, на борту множество грифонов с исскуственной памятью…

Карфакс криво усмехнулся.

— По-твоему, операцию проводили в грузовом корабле? Пантера, это не такая операция, которую можно завершить за десять минут…

— Я ничего не знаю об инженерии психики, — ответила десантница. — В моём мире наука ещё не достигла таких высот.

Грифон вздохнул.

— Лучше бы она и здесь этого не достигала. Хорошо, кошка; возможно, ты права, и Хаятэ с Ариэль — одна и та же драконочка. Что же ты предлагаешь?

Карфакс прищурился.

— Надеюсь, ты не собираешься причинить малышке вред?

Пантера отшатнулась, посмотрев в глаза грифона.

— О, нет, нет… — её шерсть непроизвольно встала дыбом. — Пригласим Хаятэ в какую-нибудь каюту и закроем дверь. Позже, в менее опасной обстановке, проведём реабилитационную операцию… Если такая возможна.

— Возможна… — Карфакс медленно опустил голову. — Хорошо. Пусть так и будет.

Он яростно ударил хвостом.

— Чёрт возьми, где парды?!