Далия Трускиновская - Люс-а-гард

Ознакомительный фрагмент

Эстетическое чувство Люс было удовлетворено полностью и окончательно. Вдруг она ощутила на кисти левой руки болезненную точку. Люс взглянула — точка оказалась черной. Когда же Люс попыталась ее пощупать, точка мгновенно исчезла, оставив неприятный зуд. Тут только Люс сообразила, что это была блоха.

Конечно, она читала в книгах, что в неумытые средневековые времена водились и блохи, и клопы, и прочие мерзкие кровопийцы, но первый личный контакт с таким насекомым потряс ее до глубины души. Хорошо еще, что бабка Диана, знакомая с паразитами не по картинкам в учебнике, добавила в походную аптечку соответствующих вонючих мазей, чтобы унимать зуд и отгонять шестиногих хищников. Люс немедленно зашарила рукой под сюрко там, где у нее была пристегнута аптечка.

Ей стоило немалого труда откопать ощупью тюбик. Капелька зеленоватой дряни утихомирила больное место, но «зеленые плащи» стали подозрительно принюхиваться. Люс даже рассердилась — вонь от неделями не снимаемых сапог эту команду не смущала, а медицинский аромат им, видите ли, не по нутру!

Теперь— то она поняла, почему лесную шайку так прозвали. Уже выбежав из города, они скинули пестрые наряды и откуда-то достали зеленые и бурые лохмотья. Сейчас, сидя у костра, они в своих защитных плащах почти сливались с кустами, выделялись лишь энергичные и жизнерадостные лица.

«Зеленые плащи» пили и пели медвежьими голосами, пока поодиночке не уснули прямо у пламени, не позаботившись его потушить.

Пленник по-прежнему сидел прямо и молча глядел в огонь.

— На вашем месте я бы что-нибудь съел, добрый сэр, — обратился к нему избранник Люс. — Мясо еще не остыло, эль у нас крепкий.

— Если вы предводитель этого сброда… — высокомерно начал юноша и запнулся, встретив взгляд стрелка.

— Да, я у них тут за главного, и не потому, что родился от породистых родителей, — холодно ответил «зеленый плащ». — Вы, добрый сэр, обучались у монахов, так ответьте мне на такой вопрос: когда Адам пахал, а Ева пряла, где был тогда дворянин?

— Вам угодно устроить тут богословский диспут о божественной природе власти? — несколько оживился юноша. Люс улыбнулась — и этому хрупкому ребенку непременно хотелось быть победителем, пусть даже в диспуте с носу на нос у догорающего костра. Это желание не то что было ей знакомо — оно было главным желанием всей ее жизни.

— В богословии я не силен, добрый сэр, — честно признался стрелок. — Но я бегаю быстрее всех, прыгаю дальше всех, стреляю точнее всех. Если кто-то мне перечит, то я готов сойтись с ним в честной борьбе, без подножек. Поэтому я стал вожаком. Надо полагать, на то была воля Божья, потому что не я у вас в плену, а мои ребята взяли в плен вас. Что до меня, то я не принял бы вас в ватагу, добрый сэр, оруженосцем к самому хилому из моих стрелков. Эта должность вам не по плечу, сэр.

— Пожелай я остаться у вас в ватаге, нашлось бы и для меня место, да такое, которое никому из вас занять не под силу и не по разуму, — помолчав, сказал юный пленник.

— И что же это за место? — поинтересовался стрелок, приосанившись и как бы предлагая пленнику полюбоваться своей богатырской статью.

— Я же сказал — место разумного человека. Хоть один из вас умеет читать, писать или складывать стерлинги и пенни, когда монет больше десятка?

Тут стрелок хмыкнул. И попросту не ответил на вопрос, а юноша не стал настаивать.

— Так зачем вам понадобился наш предводитель, добрый сэр? — спросил он наконец.

— Чтобы предупредить его — не пройдет и суток, как мой благородный брат лорд Блокхед соединится с шерифом и придет сюда за мной. Посмотрим, как от вашего сброда останется мокрое место…

— А интересно, кто укажет дорогу благородному лорду и шерифу? — хитро полюбопытствовал стрелок.

— Поселяне, — твердо ответил пленник. — Если им заплатят. А лорд Блокхед хорошо платит.

— М-м-м… Да-а-а… — протянул стрелок и вдруг замурлыкал мелодию, как бы припоминая ее и сам себе дирижируя пальцем. А потом он и вовсе запел: — Старуха Робину в ответ: «Коль ты и вправду ты, прими подмогу, Робин Гуд, от нашей нищеты! Кто мне прислал в голодный год и хлеб, и башмаки, того я как-нибудь спасу от вражеской руки…»

— Робин Гуд?! — и тут глаза юноши потеряли старательно выдерживаемый холодный прищур и стали круглыми, как орехи.

Люс тоже как бы приподняла какая-то антигравитационная сила, подержала секунду в воздухе и аккуратно шлепнула на место.

— Нет, настоятель Оксфордского аббатства! — воскликнул стрелок.

— Какой же ты Робин Гуд? — чуть опомнившись, возразил пленник. — Я слыхал, что тебя зовут Томас Тернер — разве нет?

— Кто такой Томас Тернер? — осведомился стрелок. — Почему я впервые слышу это имя? Это кто-то из моих молодцов?

От такого ответа юноша только сердито засопел, а стрелок встретил восторженный взгляд Люс и подмигнул ей.

— Мы с вами в Шервудском лесу, молодой лорд, — уже помягче сказал он.

— А какой же Шервудский лес без Робина Гуда? Это уж будет непорядок, добрый сэр! Где Лондон — там и король. Где лес — там и Робин. Вот разве что ваша светлость прикажет вырубить лес под корень…

Некоторое время оба молчали. Юноша — сердито, назвавший себя Робином Гудом — пофыркивая, а Люс — с любопытством переводя взгляд с одного безмолвного собеседника на другого.

Юноша сдался первым. Он демонстративно лег спиной к стрелку, завернулся в плащ с головой и несколько минут спустя стал усердно посапывать.

— А ведь неизвестно, успеем ли мы с вами позавтракать, добрый сэр, — задумчиво сообщил ему стрелок. — Я бы все-таки на вашем месте ночью тихонечко пожевал холодного мяса, а хлеб мы держим вон в той корзине.

— Бог с ним, — и Люс коснулась рукой мощного плеча.

— Нет уж, если хочет быть в ватаге разумным человеком и вести нашу переписку с лордом и шерифом — пусть привыкает к нашему распорядку, — и стрелок негромко рассмеялся.

— Упрямый мальчишка, и ничего больше, — проворчала Люс, несколько обиженная тем, что какому-то полудохлому графу стрелок уделяет больше внимания, чем ей.

— Сдается мне, что ты еще моложе этого мальчишки, — заметил стрелок.

— Сколько же ему лет?

— В прошлом году на святого Михаила стукнуло восемнадцать, это я точно помню. Тогда же и началась вся история с наследством.

— Какая история? — спросила Люс, в точности соблюдая инструкции мудрой Асият: сперва дать объекту наговориться в полное его мужское удовольствие.

— Паренек, сам видишь, пустое место, не чета тебе. Лорд Блокхед у старого лорда был первенцем, потом сколько-то детишек родились и померли. Старый лорд овдовел, взял за себя молодую, она тоже ему троих родила, а только самый младшенький выжил. Ну, решили дохлятинку отдать в монахи, тем более, что куда еще девать младшего сына? Но тут вернулся из Палестины какой-то дядюшка второй супруги старого лорда. Его тут давно отпели, сколько на упокой его души в обитель всякого добра отдали — не перечесть! А он возьми и вернись из Палестины!