Катакомба - Атаман Вагари

его. Должно быть, ты завоевала его как трофей в бою. Ты могла бы даже не спрашивать.

– Я не могла не спрашивать, – выдохнула я с облегчением.

– Ты могла бы попросить что-нибудь ещё, и ещё можешь попросить, в любой момент! – Икабод внимательно и по-отечески посмотрел на меня.

– Я взяла из Лесного Сердца всё, что нужно. Я желаю вам, дядя Икабод, продолжать творить. Ваши картины удивительные, настоящее чудо.

– Я и не думал останавливаться! Хоть Элеонора и ворчит, что то, что я рисую, возможно, послужило причиной всех этих кошмаров, но мною теперь словно ведёт рука бога, и эта рука говорит мне, направляет, повелевает – чтобы я рисовал. Я сию минуту, сейчас же начну писать новую картину. Я напишу портрет Тёмного Человека. Потому что я виноват перед ним. Он пытался предупредить меня как умел, я же считал, что он пытался погубить меня и мою семью.

Я грустно улыбнулась. Скиталец сказал, что надо найти того, кто напишет книгу о Шаксе. И вот, тот, кто напишет картину о Шаксе, уже найден. Мы крепко пожали друг другу руки на прощанье, и я пошла к машине Айры. Она уже вовсю мне бибикала.

Лезвие Слуги (вместо эпилога)

Когда мы приехали домой, в шумный Укосмо, я себя почувствовала вернувшейся с другой планеты. С каждым мгновением, пока я была дома, флёр таинственности Лесного Сердца отходил на задний план. Время там застыло в начале прошлого века, некоторые комнаты, предметы мебели и обстановка интерьера напоминали музей. А все те жуткие твари, лярвы, бесы, ожившие мертвецы, медузы, манекены, Летучие Гончие, Шестилапые, черви, демоны-жуки казались эфемерными персонажами кошмаров.

Возможно, так проявлялась моя психологическая защита – в форме отрицания, рационализации всего того, что со мной происходило. Дома была сплошная суета: родители загрузили разными делами, а ещё меня искали друзья, всем не терпелось поговорить со мной о том и сём. Когда вечером я наконец осталась одна в своей комнате, то села в кресло и мысленно прокрутила в голове все события начиная с того дня, как Айра рассказала мне о своей клиентке Милене Неверри.

Я довольно много уже знала о психологии, комплексах, психотерапии, выпячивании черт характера, которые называются акцентуации. Настолько много, что у меня снова закралось подозрение, что всё, что со мной произошло – не более чем сон или галлюцинация. Мозг начинал меня обманывать или наоборот возвращать правду глазам. Я подумала о том, что будь всё на самом деле – я бы с ума сошла от ужаса. Ведь я имела дело с культовым демоном Бафометом и сражалась с Дагоном, да и не только.

Я пережила столько необъяснимых вещей, что голова шла кругом. Как можно объяснить выпрыгнувшую мне под ноги книгу Карин Бартул в библиотеке Ирис? Как можно объяснить, что Айра в дороге подарила мне диск композитора Нессена, который помог справиться с манекенами? Что Милена подарила дяде книгу Хубертуса Лысого, которая фактически была моей настоящей инструкцией по выживанию в Лесном Сердце? Что Милена подарила тёте вино Кровь Цыганки, которое повлияло на Жака Соуриса, заставило вернуться его волю к жизни, когда он был по всем статьям уже мёртв?! Как?!

Слишком много совпадений. Такого не бывает. Возможно, я вдохнула какой-то краски дяди Икабода или вещества, пыли от старых вещей в усадьбе, содержащей токсины и галлюциногены. Возможно, я заснула потом, и мне всё приснилось. Возможно, когда я пришла в Усадьбу – я вдохнула эти галлюциногены, а раньше меня их вдохнули Икабод и Элеонора, и всё это время они преспокойно спали в подобии летаргического сна в соседних комнатах?!

Я схватилась за виски, поняв, что схожу с ума. Я поняла, что случилось с Карин Бартул. Она, скорее всего, тоже чего-то вдохнула, и потом на почве этой вот "стимуляции" у неё пробудились творческие способности.

О Дагоне я предпочла не думать и не вспоминать. Мысль о том, что со мной мог сделать этот психованный великан, проявивший тотальное чувство безнаказанности, садизм и нарциссизм, затмевала ужасом все мои члены. Тогда я довольно резво убегала от него, прячась за колоннами. От его взгляда у меня в руках ломался меч. Против него у меня была только книга, от которой мне стало плохо. Опять же – как?! Может, в книге был яд, которым я надышалась, тот самый, который повлёк галлюцинации? Я подумала, что второй раз справиться с Дагоном я бы не смогла.

А мои друзья? Да и друзья ли? У шизофреников часто заводятся вымышленные друзья. Только шизофреник мог придумать себе в качестве друзей парочку оживающих статуй-горгулий, пиратку, играющую на пианино лучше многих композиторов, её босса, фанатеющего от вина, и экс-злого духа-эмпата, который насылал ужас и страдания на врагов и доброту и милоту на друзей. Только шизофреник мог вообразить, что, дотронувшись до одного ножа, не сможет никак выйти из усадьбы. А дотронувшись до второго – сможет вызвать себе персонального слугу из потустороннего мира, чудище, которое очень любит читать.

Я живу в двадцать первом веке. Компьютерные технологии, виртуальная реальность, мобильные телефоны, Сеть правят миром. Мне же в запыленном доме и древних покрытых вечным мраком катакомбах было сказано, что миром правит Дагон. Брабатус сказал, что это Дагон вызвал то землетрясение, в котором погибли родители Милены. Если это так – возможно, Дагон действительно правит миром в какой-то степени. Пока люди считают, что они всё контролируют с помощью датчиков и камер – Дагон может в любой момент утащить их под землю, сожрать их души, подослать им благородного и любящего порядок очередного Брабатуса.

Кто правит миром? Психологи говорят, что своим миром, своей реальностью правит только сам человек. Мол, думай о хорошем – притянешь хорошее. Если думаешь о страхах – притянешь страхи, беды и неприятности. Мол, выходи из зоны комфорта, иди туда, где страшно. Спускайся вглубь, на самые потаённые нижние уровни. Спуск в Катакомбу – это спуск в подсознание. Может, не с Дагоном я сражалась вовсе. А с ума сходила.

Айра ещё в машине рассказала мне, что означает подземелье и что означает бояться подземелья или наоброт любить подземелье.

"Подземелье – это трансформация. Если ты идёшь туда со страхом – то встретишься с ним лицом к лицу. Если ты идёшь туда с интересом – то встретишься с сокровищами своей души. Подземелье – это инициация. Те, кто достигает определённого уровня духовного и психического развития, зрелости – должны пройти через пещеру или катакомбу, пройти испытание мраком".

Мне всегда были любопытны подземелья. Я не страдала клаустрофобией, мне интересно исследовать разные подвалы, секретные места, пещеры. Возможно, интерес и любопытство пересилили мой страх. Так всегда