Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн

заворчал. А Аврора всей верхней частью туловища окончательно съехала на пол. Как удачно, что вчера по возвращении она нашла в себе силы отыскать и натянуть штаны.

— Проснулась?

С кровати свесилась чернявая голова Фаррела. Рожа помятая, небритая, лукавая и… довольная? Ро снова дернула ногой.

— Ты… приковал меня?

— А разве тебе можно доверять? — усмехнулся Фаррел и откинул одеяло.

Подвинулся, и нога Ро наконец съехала поближе к краю кровати. Ее лодыжка была скована наручниками с его лодыжкой. Обалдеть.

— Если бы я захотела тебя убить — у меня была тысяча способов.

— Нет, Ро, без шансов, даже если бы ты захотела, в чем я лично сомневаюсь.

— Ты же заснул! Я могла сделать все, что угодно…

— Было проще притвориться, пока заснешь ты.

Ро закатила глаза. Спорить с королевским дознавателем… Вероятно, она поторопилась, обвинив его вчера в непрофессиональности.

— И что теперь? — спросила Ро, дергая ногой посильнее, но Фаррел крепко уперся, и ничего не вышло.

А надменно общаться в таком размазанном состоянии невозможно. Тем более… когда ты по жизни «размазня». Аврора зажмурилась.

— Я подумал о твоем предложении сотрудничества.

И снова голоса:

— Ничтожество!

— Только ты могла попасть в такую ситуацию!

— И ни-ка-ко-го дома!

— Даже этого ты не заслужила!

— Тебе давно не место на земле.

— Беги, спасайся!

— Спасай мир от своего присутствия!

— А ну, брысь!

Пикси ахнули и отлетели подальше. Дрожащая и зажавшая уши Аврора не сразу сообразила, что последняя фраза принадлежала Фаррелу. А он уже сидел на постели и, морщась — вероятно, от головных болей — размыкал на шее одну из нескольких подвесок, вынимал оттуда ключик и вставлял в замок наручников на лодыжках.

— Значит, вчера мне не почудилось, и твои голоса — не побочка Квиллиного зелья. Море Белого Шепота знаменито аномалиями, которые создают сирены. Выходить в море без защитных артефактов — верная смерть, тебе разве неизвестно?

Фаррел почему-то на этих словах рассердился.

Ро скривилась, поспешно подтягивая и разминая освобожденную ногу, села на полу, пытаясь осмыслить новые термины, сгорая со стыда, что он увидел… услышал…

— Как ты узнал?!

Как можно себя чувствовать, когда твой враг прознал про такое личное и сокровенное, что и друзья не в курсе?!

— Ты ведь без защиток, верно? — Фаррел потянулся через кровать к ее шее, но Аврора попятилась на четвереньках прочь, хватаясь за ворох рубахи. — Так что твоих демонов видно всем.

— Какие защитки, какие артефакты? Если ты о таблетках — то уволь: конечно, они приглушают все, но в том числе и остальную жизнь, а мне такого счастья не надо. Как ты, вообще, посмел подслушивать?! А если о посмел — то молчал бы! Они — только мои демоны, руки прочь!

Пикси довольно заугукали из-под потолка, Агора и Соция сокрушенно цокнули языками, а Фаррел кивнул.

— Сильные эмоции — тоже противоядие, но на них долго не протянешь. И отходняк потом тяжелый. Кто ты, Ро, если плюешь на опасности Белого Шепота и обзываешь свечи чистых душ огнями?

— Я… из-за моря, говорила ведь… И, вообще, чего пристал…

Аврора попятилась к двери, чувствуя, что вот-вот взорвется слезами, и это будет слишком.

— Отпадает. Кто живет у моря — знает про сирен. Постой! — простер руку Фаррел, но она уже дернула дверную ручку.

Найти тихий угол. Спрятаться. Переждать. Исчезнуть…

Сюрприз! Дверь оказалась заперта. Аврора в бессилии ломанулась плечом и только охнула от боли.

Фаррел с торжеством показал второй ключик на шее. У него, вообще, была там целая вереница кулончиков и ключей.

— Я и это продумал, милая Ро.

Аврора всхлипнула, но вовремя заметила красный шоппер с документами и торчащей из нее трубой. Метнулась к уже знакомому «оружию», выхватила — бумаги с конвертами и картой опали белым ворохом под ноги — замахнулась на смеющегося на кровати типа и… Траектория движения резко изменилась, а Ро обнаружила себя прижатой в подушке. Черный дознаватель навис над ней с ехидным выражением лица и выдернул далекозор из моментально ослабевших пальцев.

— Я же сказал тебе, Ро — я все продумал.

Аврора издала воинственный клич, извиваясь всем телом и пытаясь сбросить обидчика, но тщетно. Фаррел был сильнее, тяжелее, опытнее. В чем угодно.

— Ро, ты — вечная ошибка природы, — победно припечатал пикси.

— Я сказал — брысь! — рявкнул на пиксенка Фаррел.

А по щекам Ро полились слезы.

— Он прав… — пробормотала она и перестала брыкаться, посмотрела в его черные глаза-бездны так близко. — Просто брось меня в море, Фаррел…

А Фаррел вдруг взял, наклонился и… поцеловал ее. Ро даже и не сообразила, что происходит — призрачная почва выскочила из-под ног, мир взорвался и… вдруг вернулось ощущение безмятежного утра. Захотелось, чтоб этот странный человек не выпускал ее, подольше держал в объятиях и это чувство… безопасности не исчезало.

Какая безопасность?!. Должно быть противно!

Но — факт… Ро только и смогла, что часто моргать, когда он отстранился.

— Никакого моря, — ласково заправил Фаррел ей прядь за ухо, слез и сел рядом. — Сирены нашептывают тебе всякие гадости.

— Они все… существовали всегда, — неожиданно для себя созналась Аврора. — До «Аузонии», до Нелло, до тебя, до этого всего ужаса… Правда, невидимыми. Да я живу в кошмаре всю жизнь, Фаррел… И как-то справляюсь… Дело не в этом вашем Белом Шепоте. Будь он проклят!

И она снова расплакалась. Тогда он приподнял ее, прислонил к своему плечу, обнял, и перебирал волосы, и говорил:

— Все будет хорошо, обещаю. Мы справимся, я помогу.

Вот пойми, конечно, чего его светлость дознаватель вдруг так изменился, но сейчас Ро не хотела понимать. Он дарил тепло и пусть… это будет правдой хотя бы на пять минут.

— Это тепло не принадлежит тебе.

— У тебя нет права.

— Тебе за него не расплатиться! Отдавай обратно!

— У тебя, я смотрю, целый пантеон поклонников, — рассмеялся Фаррел и щелкнул одного из пиксят по носу легонько.

Их хозяйка слабо улыбнулась в ответ.

— Это ты еще Агору и Социю не видел.

— Ты что же, правда никогда защиткой не пользовалась?

— Однажды… Но мир тогда стал проноситься мимо. Я так не могу. Мне надо чувствовать, без чувств я — не я. Так что я просто бегу домой и закрываю двери. Но теперь…