Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

Инна и потянулась за бумажкой со следующим именем. — Есть вещи подосаднее. Василий, твоя очередь. Эх, жаль, гармошки нет! Ты бы нам еще и спел, а я бы поплясала. Я, кстати, еще и народными танцами занималась!

Василий почему-то смутился, услышав ее слова, после чего довольно сбивчиво начал рассказывать нам о том, как поступал три раза в один и тот же институт, а после наконец поступил, но я его особо не слушал. Я думал о том, насколько совпадают откровения Инны с тем, что она мне про себя раньше рассказывала. С одной стороны, вроде одно с другим бьется, а с другой — не очень-то. У меня и раньше были сомнения на тот счет, что моя напарница не из тех, кто станет с кем-то делиться своей славой, пусть даже и за хорошие деньги, сейчас же они превратились в уверенность.

Значит — соврала. Ладно, тогда, когда это все говорилось, мы еще были друг другу никем. Но сейчас-то все здорово изменилось, она же в первоначальную версию своего прошлого так никаких изменений и не внесла, что не очень правильно. Почему? Не хочет признаваться в том, что изначально в уши мне насвистела? Или на то есть какие-то другие причины.

Да и в рассказе ее присутствуют явно не сильно реалистичные моменты. Например то, что она того дядьку так и не отыскала. Ну да, пишущей братии в столице пруд пруди, это факт. Но чтобы с ее упорством и хваткой не найти человека своего круга, пусть даже и в большом городе? Не верю.

Но поскольку это разночтение на нашем нынешнем бытии никак не скажется, то и ладно. Будем считать, что не захотела, вот и не сказала. Может, она его нашла, а кумир ее детства взял и под юбку к дочери бывшей любовницы полез. Или, к примеру, спился, превратившись в ходячую развалину. Кому понравится такое крушение детских идеалов?

После еще выступали Алена и Кира, причем и та и другая явно пошли моим путем, выдав по любопытной истории, которые при всей их занятности явно на откровения не тянули. Георгий, к моему великому удивлению, отчего-то отказался от участия в нашей забаве, при этом густо покраснев.

Ну а после, когда в бескозырке не осталось ни одной бумажки, бармен громко объявил:

— Все, ребята! По причине позднего времени заведение закрывается! Спасибо, что пришли!

— И вам спасибо! — сползла с табурета совсем уж окосевшая Зоя. — Дай я тебя поцелую, сладенький!

— Ни к чему это! — явно перепугался Макс. — «Спасибо» достаточно!

— Как скажешь, — икнув, согласилась девушка. — Володька, веди меня в номер. И если по дороге не уронишь, то получишь кое-какую награду! Но какую — скажу только там!

— Я бы на его месте уронил, — констатировал Серега. — Ален, пошли уже. Чего-то спать охота.

— Погоди, — встала с кресла его напарница. — Женька! От всех нас лови благодарочку! Ты — молодец. На самом деле было здорово!

Наверное, впервые за все время вся наша компания что-то сделала на самом деле дружно и от души. И пусть это были всего лишь хлопки в ладоши, но лиха беда начало.

Мы с Инной уходили из бара последними, поскольку она каким-то образом умудрилась выпросить себе еще одну чашку кофе.

— Спасибо, — поблагодарила моя спутница Макса, опустошив чашку. — Прямо праздник какой-то!

— Всегда к вашим услугам, — дежурно ответил он и рявкнул: — Ну ты там скоро?

— Да иду, — отозвалась его коллега, находящаяся в каморке, расположенной за баром.

— Пока, — сказал я бармену, и мы направились к выходу.

— Марин! — снова гаркнул тот, и вот тут моя напарница меня удивила. Услышав имя, которое назвал Макс, она, как мне показалось, на автомате развернулась и спросила у него:

— Чего?

Глава 18

Не знаю уж, почему мою напарницу так разозлила допущенная ей оплошность, благодаря которой мне стало известно ее настоящее имя. Ну, узнал и узнал, что тут такого? Я вот ей свое вообще чуть ли не сразу после знакомства назвал. Тоже мне, великая тайна…

Тем не менее она отчего-то расстроилась, причем настолько, что даже не стала со мной обсуждать завершившееся мероприятие и сразу после того, как мы вернулись в номер, завалилась спать. В душ и то не пошла, что для нее несвойственно.

Я же ее примеру последовал не сразу, поскольку еще полчаса заносил в блокнот те факты, которые мне удалось узнать из рассказов коллег. Понадобятся они мне после, нет — не знаю, но пусть будут.

Шутки шутками, но Женьке и впрямь удалось нас сблизить настолько, что чуть ли не впервые на завтраке никто ни на кого бочку не катил, и даже Натэлла пару раз сказала входящим в столовую «доброе утро». Не прямо, конечно, чудо чудное, но раньше с ней подобного не случалось.

В целом же некоторая тревожность в воздухе витала. Сегодня в отель должны были заехать первые настоящие гости, и это, что скрывать, заставляло всех изрядно нервничать. Ну да, мы и в прошлый раз мандражировали, но теперь-то мы более-менее знали, чего ожидать, и это ни разу не бодрило.

— А знаете, что меня больше всего раздражает? — обратился к окружающим Вадим, очищая вареное яйцо от скорлупы. — Я никак не могу для себя решить, как именно сказать гостю, что он умер. Ну вы сами вдумайтесь, насколько глупо звучит фраза «вообще-то вы мертвы»? Абсурд, и только. Да и не поверит никто наверняка.

— Больше скажу: не до конца уверена, что мы вправе подобное им сообщать, — добавила Кира. — Запрета такого в договоре вроде нет, и Цербер на эту тему ничего не говорил, но внутри присутствует некое сомнение. Ты гостью такую новость выдашь, а потом раз — и на доске минус нарисуется. А то и не один!

— Лично я ничего против не имею, — сообщила изрядно помятая и бледная Зоя, ставя поднос на стол, за которым сидели Анфиса и Василий. — Ребят, сами тарелки разбирайте, ладно? У меня просто легкий отходняк после вчерашнего.

— Коли не секрет — почему ты не против? — уточнила Кира.

— Тогда вы сюда переместитесь, а мы с Володькой на этаж, — совершенно не смущаясь, объяснила официантка. — Если честно, задолбалась я тут уже работать. Не-не, не в смысле вас