Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

является тем самым Четверкой, с кем однажды познакомился в Доргейме. А это значит, что с нами в походе была весьма неблагожелательная личность, которой нельзя доверять. Наше предприятие слишком важно и опасно для того, чтобы с нами шли непроверенные люди. Я изначально был против брать с собой Четверку, однако тогда я еще не являлся руководителем отряда и не отвечал за остальных. Теперь же, я настаиваю, да, именно настаиваю, что исходя из нашей же безопасности, нам не стоит брать его с собой. То, что он решил остаться в Таровилле – к лучшему. Это неприятный город, но все же, не самый плохой из всех возможных. По крайней мере, здесь нет рабства.

Джехар внимательно выслушал сбивчивые и довольно робкие доводы Даниела, а затем его губы скривились в презрительной усмешке.

– Ты, верно, не догоняешь, братишка. Доргеймцы. Своих. Не. Бросают! Поэтому заткнись и дай нам спокойно поискать друга.

– В таком случае оставайтесь тоже. Мы же продолжим путь без вас, – неожиданно не сдался упрямый Даниел. В иной момент он бы, конечно, уступил, без слов отдал бразды правления. Но не теперь. Как руководитель отряда, он отвечал не только за себя. Артур положился на него, и он не вправе подвести лучшего друга. За судьбу Четверки Даниел не переживал. В конце концов, Таровилль – это не глухой лес, кишащий бессловесными тварями; с людьми еще как-то можно было договориться.

Джехар с непреодолимой агрессией поднял руку, будто намереваясь садануть Даниела по лицу, однако тут резво вмешалась Одди.

– Не надо, Джех. Давай сделаем, как он говорит. Дан прав.

– С ума сошла? – взорвался Джехар. – Четверка остался в городе без денег! Его могли обмануть, сделать с ним что угодно! Или забыла, что наша прекрасная спутница сотворила с Артуром? Может Уткен сейчас тоже корячится в капкане, а мы просто возьмем и… Уйдем, да? Свалим? И все от того, что Артуру привиделось, будто наш друг на самом деле не Уткен, а кто-то еще?

– Дан прав, – как заклинание упрямо повторила Оделян, бесстрашно глядя в глаза вожаку Доргейма. Тот с отвращением сплюнул на землю.

– Воистину ты поглупела с тех пор, как влюбилась в этого червяка бесхребетного.

– Послушайте, – примирительно сказал тогда Артур. – Может быть, нам и правда стоит сейчас разделиться? У нас разные пути. Зачем доргеймцам идти с нами в горы? У нас есть определенная цель, вам же лучше вернуться к Той-что-примыкает-к-лесу.

– Но я хочу идти вместе с тобой! – обиженно засопел Питбуль. – И уже давно все решил.

– Что думаешь, Джех?

Но вожак Доргейма угрюмо молчал, краем глаза напряженно наблюдая за Оделян. В сущности все зависело от слов этой капризной девчонки, которая повелевала его сердцем так же, как кукловод – марионетками, дергая их за ниточки. В глубине души он и сам не считал нужным куда-либо идти, более того, сердце звало его обратно, к своим. Но любовь к Оделян все же была сильнее иных привязанностей. Увы, ради нее он был готов даже бросить друзей.

– Я с Даниелом, – повторила свое решение Оделян, чем предопределила последующие слова Джехара.

– Мы идем все вместе. Только позвольте нам задержаться на пару часов, чтобы поискать Четверку.

– Хорошо, – уступил Артур.

Консенсус был найден, хоть и не без труда.

Джехар с Питом решили отправиться на поиски пропавшего друга, а Артур тем временем попросил Ранди отвести их к северной стене.

– Мы будем ждать вас там, – сказал он доргеймцам. – Ранди, ты пойдешь с нами?

– Нет, останусь в городе. Сюда ведь должен вернуться Инк. Рано или поздно он вспомнит о своем добром друге, и тогда я поведаю ему о встрече с вами. Только расскажите, куда вы направляетесь.

– В Гвибеллград, – скупо ответил Артур.

– Я непременно передам ему, – серьезно кивнула Ранди. – Я не смогу участвовать в игре. Но я рассказала ее суть: надеюсь, это поможет вам не попасть в ловушку. Выбор всегда за вами.

Глава 16 Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали

На самом деле поиски Четверки оказались совершенно бесполезными. С таким же успехом можно было искать короеда на беруанском древе: он как с ветки канул.

– С ним наверняка случилось что-то скверное! – рявкнул Джехар, когда они выходили с постоялого двора, где видели друга в последний раз.

– А вдруг Артур прав? И это на самом деле никакой не Четверка? – спросил Питбуль, но Джехар, находившийся в крайнем раздражении, не захотел прислушаться к его словам.

– Ах, Пит, ты всегда был тупой, но сейчас просто бьешь все рекорды! Что, по-твоему, все мы ошибаемся? Я, Одди, ты сам? Зато Артур прав, да? Ты уже не веришь своим глазам, раз так говоришь? Сотни короедов не могут ошибаться.

– Как раз напротив, Джех. Могут, – спокойно возразил Питбуль, ничуть не обидевшись. Он ведь сам знал, что тупой – а на правду не обижаются.

– Оставим Четверку здесь, и я буду всю дорогу корить себя за то, что не нашел его! Но и задержаться я никак не могу! – сквозь зубы простонал Джехар. – Как подумаю, что Одди осталась на попечении этого слизняка неуверенного, так сразу дрожь берет!

– Дан не так уж и плох, – резонно заметил Пит.

– Да у него силы воли не хватило даже на то, чтобы рыжеволосой прохиндейке отказать, а ты говоришь не так уж и плох! В настоящем бою на такого положиться нельзя! Дамская подстилка! Ну что, что Одди в нем нашла, ума не приложу?

Последние слова Джехар произнес с мучительным стоном; душевная рана вскрылась и стала надсадно кровоточить.

– А не лучше ли будет оставить ее в покое, Джех? Втроем вы точно дружить не сможете.

– А не лучше ли тебе заткнуться, братишка? – процедил раздосадованный доргеймец.

Четверку они так и нашли, и теперь, следуя витиеватым указаниям местных оракулов, направлялись к северной стене. Чем более они к ней приближались, тем сквернее делалось у Пита на сердце. Страх перед таинственной игрой затмевал все прочие чувства.

– Еще игра эта, чтоб ее! – продолжал ругаться рядом с ним Джехар, а Питбуль, услышав это, почувствовал, как у него затряслись поджилки.

Удивительное дело – этот толстокожий громила мог одним ударом кулака уложить противника на обе лопатки, он в совершенстве владел оружием, а его великаноподобная фигура в солнечный день давала такую тень, что все враги должны были бы разбегаться от него врассыпную. Но парень настолько сомневался в своих умственных способностях, боялся совершить что-то глупое в глазах