Я попала в Запендю! - Маргарита Преображенская

в очередной раз, стиснув зубы, гневно отодвинул рацию от себя и закрыл глаза. – Неужели связь со Сказнадзором так важна?

– Мне дали задание, которое я должен был выполнить, – сказал Рагне Стигг. – Теперь нужно известить о выполнении вышестоящие чины, чтобы Сказнадзор не тратил свои ресурсы на поиски меня, ключей и Кадваладура.

– Но если связь однажды наладится, тогда тебя могут отправить на новое задание, – прошептала я.

– Я – калик перехожий, странник среди миров, – сказал на это Рагне Стигг. – И мой долг – служить воле Вселенной, которую олицетворяет Сказнадзор.

– А я? – спросила я, испуганно взглянув на него.– Что будет со мной и нашим сыном, который уже живёт во мне? Ты вот так просто оставишь нас и уйдёшь в очередной поход, прыгая из тела в тело?

Рагне Стигг помрачнел и опустил голову. Было видно, что его тоже мучает эта старая, как мир, дилемма: что выбрать – долг или любовь и семью. А я не знала, чему же из этого списка он отдаст предпочтение.

С этой точки зрения подарки Кощея уже не казались мне такими милыми и забавными. Возможно, рацию повелитель Нави подарил моему мужу именно для того, чтобы тот через какое-то время ушёл из Запенди, и вот тогда мне пригодились бы и метла с компасом, и костяные сапоги на каблуках, чтобы скрасить своё одиночество в объятиях чахлого красавца под пение Сиринов. Такая многоходовка была вполне в стиле Кощея. С другой стороны, я кажется просто проецировала свои тревоги и страхи на других, пытаясь обвинить кого-то в своих возможных проблемах – типичный случай в психологии, кстати.

С Кощеем мы периодически поддерживали связь через волшебное блюдце. Оно уцелело после взрыва и ожидало своего часа, засыпанное землёй. Связь касалась исключительно деловых вопросов, потому что мне пришлось освоить торговлю навьей продукцией. Правда, я убедила Кощея заменить яды на лекарства: разница, как говорил кто-то из великих, только в дозе, а эффект положительный. Сеть лавок «КощЯга» была популярна во всей Запенде, а организацию поставок и логистику я доверила Остромыслу, который после Кощеевых лекарств снова стал нравиться молодым красоткам и уже не держал зла на Ягу.

Ванадий, иногда появлявшийся в кадре во время сеансов связи, тоже выглядел куда более позитивно, чем раньше. Конечно, тьма из него никуда не делась, Кощей и сам никогда не был «белым и пушистым», но цели у наследника престола изменились в лучшую сторону. Он с энтузиазмом изучал колдовские науки и развивал свои способности, став правой рукой отца. Может, заклинание моё сработало и в Ванадии на самом деле проснулась совесть?

Повелитель Нави периодически информировал меня о том, как проходит изменение личности Кадваладура, который, вроде бы, твёрдо встал на путь исправления, забыв прошлое. Когда-то ему предстояло снова возродиться в другом теле и с другой миссией.

– Ты ведь не читала её? – спросил однажды Кощей во время очередного сеанса связи.

Я обратила внимание на то, что он сидел в каком-то тесном изолированном помещении, как в секретном бункере: видно, повелителю Нави совсем не хотелось, чтобы его сын или кто-либо узнал хоть что-то о книге памяти Кадваладура. Вид у Кощея был какой-то мрачный и даже слегка испуганный, а рядом с ним стояла внушительная початая бутыль с наклейкой «Навья валериана на спирту».

– Нет, – покачала головой я. – А что?

– И не читай! – посоветовал Кощей. – Я только пролистал начало, и то сейчас мучаюсь. Думаю, что на страницах этой книги скрыто всё его безумие. С такой дозой даже психологу не справиться!

– А как же писарь, который составлял книгу?! Он же знает её содержание! – встревоженно спросила я.

– Нет, – хитро улыбнулся Кощей. – Писари ничего не помнят. Это примитивные сущности, годные только для механической работы, как и мелкие вороны. Они просто канал передачи информации, средство для исполнения моей воли.

– Тогда, может быть, лучше её уничтожить? – предложила я.

– Лучше-то, лучше, только уничтожить её нельзя! – пожал костлявыми плечами Кощей. – Ты думаешь, я не пытался? В кузнях Нави самые жаркие колдовские печи, но в них книга не сгорела. Я потом перепробовал много способов уничтожения: разрывал, вымораживал, даже в кислоте растворял, но на ней не осталось ни царапины!

– Что это означает? – пробормотала я.

– Только одно, – усмехнулся Кощей. – Ничто не исчезает бесследно! Между прочим, Ломоносов сказал! Закон бытия это, а против бытия не попрёшь. Моя магия против неё бессильна, может быть, потому, что я тоже добром-то особо не отличался, а зло против другого зла не действует.

– Что же делать? – спросила я, встревоженно взглянув в блюдце.

– Спрячь получше! Так спрячь, чтобы даже я не нашёл! И никому не говори, куда спрятала! – сказал Кощей.

Он убрал яблоко из своего блюдца, и изображение зарябило и съёжилось. Я встала и отправилась в чулан, где у меня лежал разный хлам. Там, в чёрной коробке с узорами из костей, покоилась книга Кадваладура. Честно говоря, я легкомысленно отнеслась к хранению, забыв о книге в череде радостных событий, а теперь мне было боязно брать её в руки. Собравшись с духом, я всё-таки вскрыла коробку и положила ладони на обложку с закодированным на французский манер названием «К2 ла Дур» (почти как какой-нибудь де Ла Фер). То ли после слов Кощея, то ли просто сама по себе, книга пробуждала во мне дикое желание открыть её и хотя бы посмотреть оглавление.

Мне с огромным трудом удалось справиться с этим искушением. Куда же её спрятать, да ещё так, чтобы никто не знал?! Дома, точно, держать такое нельзя! Я уложила книгу в мешок и вынесла из избушки, но потом остановилась в нерешительности и положила мешок на траву. В голове бушевали мысли. Кощей отдал мне мину замедленного действия: где ни спрячь её – всё равно есть опасность, что кто-то найдёт и прочитает! Может в какое-нибудь племя мумбо-юмбо отдать, где ещё буквы не изобрели? Навья магия не помогла, а я сама никакими колдовскими чарами не владею. Как быть?

– Марфуша! Готовь ступу! – громко сказала я, обращаясь к встроенной помощнице.

У всех вещей в Запенде существовали духи-хранители: у домов – домовые, у лесов – лешие, у рек – водяные; так вот, Марфуша была обычной ступницей. Она умела мастерски отводить взгляды людей, так что те её не замечали, поэтому внешний вид ступницы так и остался для меня загадкой, а вот голос был нежный, приятный. Кощей, конечно, удружил мне с подарком. Иногда диалоги с Марфушей складывались очень забавно.

– Куда летим? – подала голос Марфуша, когда ступа мягко приземлилась