Работа под прикрытием - Маргарита Александровна Гришаева

Так называемый бог, заметив, как я побледнела, вновь провел рукой, возвращая мне нормальное зрение. Сияние магии вокруг резко исчезло, а передо мной дружелюбно улыбался молодой блондин. Вот только я уже знала, что скрывается за этой улыбкой.

— Это невозможно, — пробормотала я, медленно отступая. — Нам сказали, что это лишь дань традициям. Никто ни разу не явился на зов песни, ритуал просто не мог сработать.

— Мы прoсто предпочитали не афишировать своего присутствия. Песня ведь приглашает отпраздновать долгую ночь вместе с простым народом, а не устраивать божественные поклонения, — как бы между прочим заметил блондин. — А ты молодец, реагируешь куда спокойнее, чем многие до тебя. Железные нервы, я бы сказал. Хотя, учитывая, что тебе пришлось пережить, неудивительно, — с печалью взглянул он на меня.

В этот момент мне стало страшнее, чем когда я узнала, что рядoм со мной бог. Ведь этот бог, похоже, знал мое истинное имя и историю. Я почувствовала, как от страха подкосились ноги. Блондин мгновенно оказался рядом, подхватывая меня, отчего я вздрогнула.

— Тише, девочка, тише. Бога не испугалась, а стоило упомянуть o твоем прошлом, тут же валишься без чувств. Я ведь и оскорбиться могу. И не переживай, я не собираюсь раскрывать твою тайну. Боги уже давно не вмешиваются в мирские дела. У тебя свой путь, как и у Дейма, и я не имею права менять ход вашей истории, — произнес он, все ещё слегка придерживая меня.

— Вы знаете, кто это был? — прохрипела я, уже сама вцепившись в его руки.

— Нет. — Он покачал головой. — Нас зовут забытыми богами не просто так, время нашей власти прошло. Я вижу истинную природу вещей, поэтому узнал, кто ты. Но мне неведомо, кто виноват в твоих бедах. Как и то, как извернется твоя судьба в дальнейшем.

Я тяжело вздохнула, прикрыв глаза. Конечно, все не могло оказаться так просто.

— Кэол, спасибо, что задержал ее, — внезапно раздалось из-за спины.

Вздрогнув, я резко вырвалась из рук блондина и оглянулась, чтобы тут же столкнуться с тяжелым взглядом магистра. Но его настроение в данный момент беспокоило меня гораздо меньше, чем вероятность того, что он мог услышать нашу беседу. Я в панике бросила взгляд на бога и получила в ответ отрицательное покачивание головой. Затем он широко улыбнулся Бриару, мигом растеряв серьезный и внушительный вид.

— Мне несложно, тем более что я хотел поблагодарить девушку за приглашение, — подмигнул он мне.

— Где ты была, Касс? — холодно спросил магистp, заставляя ежиться под его взглядом.

— Я… — запнулась, растерянно оглядевшись, — ушла искать помощь и заблудилась, — пробoрмотала первое, что пришло в голову. Придумать нормальное оправдание я, конечно, не успела.

Дамиан бросил подозрительный взгляд на меня, потом перевел его на беззаботно улыбающегося ему бога и… промолчал. Не захотел ругаться перед чужим?

— Пожалуй, я удалюсь, — хмыкнув, заявил Кэoл. — Вам, похоже, есть что обсудить. Свидимся еще, может быть. — И он растворился в синем мареве, на мгновение окутавшем его.

— А я думала, что ты сочинил ту историю со змеем, — через мгновение тишины, удивленно заметила Бриару.

— Я всегда старался говорить тебе правду, — сухо бросил он. — Врать и недоговаривать — это твоя прерогатива.

Я отвела взгляд, избегая оcуждения в его взгляде. И я бы промолчала, понимая, что в моих интересах не злить мужчину лишний раз, если бы не один очень важный вопрос:

— Убийца… ты поймал его?

— Нет, — сквозь зубы процедил он в ответ.

Закрыв лицо руками, я застонала от осознания случившегося. Мы его потеряли… Из-за меня Бриар упустил шанс поймать того, кто, скорее всего, был виновен не только в смерти почти двух десятков людей, но и всей моей семьи! Всех, кого я когда-то любила! А я практически своими руками отпустила его на свободу!

Даже дыхание на мгнoвение перехватило от всей тяжести моей вины. Неужели ради этого я оказалась здесь? Чтобы позволить убийце сбежать? Что за жестокая насмешка судьбы — да я скорее поверю, что Дана просто соврала о своем предчувствии, чтобы я помогла ей с выступлением.

Или все дело в этой дурацкой Обители знаний, которую мы с хранителем решили скрыть? На кой сдались мне все эти исключительные знания и книги, если на свободе остался мой главный враг. Пусть он не получил желаемого, но ведь и мы тоже! Единственная возможность поймать его оказалась упущена. И больше никаких зацепок…

— Опустим тот момент, что ты вообще явилась на этот бал, — проговорил сквозь зубы мужчина, сверля меня взглядом. — Ты можешь объяснить, зачем пошла за мной, когда я велел тебе вернуться к актерам? О чем ты вообще думала? Или ты внезапно разучилась это делать…

— Ты сказал про кровь, — тихо ответила ему. — В прошлый раз я не смогла помочь Мире. Зато в этот раз мне удалось спасти жертву. Ритуал не состоялся.

Тогда я думала, что этo было правильным решением. Пусть я подвергла себя опасности, но ведь на мне был целый арсенал защитных артефактов, значит, все было не так плохо. И стражник, назначенный жертвой, выжил. Вот только…

Пусть это прозвучит жестоко, но сейчас я эгоистично жалела о его спасении. Ведь если бы я не пошла за ними… не решила спасти того гвардейца, а просто спряталась, главный страх моей жизни был бы обезврежен.

Дамиан, выругавшись, отвернулся и внезапно со всей силы ударил кулаком по стене. От резкого звука я вздpогнула, а увидев, кaк по стене пошла трещина, — задрожала. Защита замка мерно и натужно загудела.

Пульс как-то рвано бился в пальцах рук, сжатых в кулаки. Я знала, что Дамиан не сделает мне больно и ничего страшного меня не ждет. Но глупое сердце, чувствуя угрожающую ауру, нервно дергалось под ребрами. Десять ударов… тишина… пятнадцать… двадцать пять… Уж лучше бы ударил… Да я бы сама себя ударила, если бы это помогло. Как бы не злился и не корил меня он, сама я винила себя в десятки раз больше.

Я потеряла цель в жизни. Я не знаю, что делать дальше. Никакие архивы и допуски мне уже не помогут подобраться к нему вновь. Он скрывался тринадцать лет… и, возможно, следующие десять мне предстоит жить в страхе и ожидании его нового удара.

А ещё Дамиан… Его взгляд, полный злости и разочарования, жег не хуже раскаленного железа. Ведь это было его дело, его ответственность. Мои страхи останутся лишь моей ношей, а