Темная сторона - Натали Смит

Собственное тело казалось хрупким, тесным, силы распирали изнутри, раздвигая ребра, просились на свободу: больше пространства, длиннее поводок, загнать бы добычу и радостно выть. Колдун пил этот безмолвный вой с моих губ, жадно, требовательно, как деликатес. Его сильные руки сжимали стальными обручами в клетку, в ловушку.

Казалось, еще мгновение – и я взлечу огромной птицей Рок, накрою крыльями половину неба, смерчи от моих крыльев сметут с земли все живое, но… в общем гомоне ликования послышалось пение. Древний мотив без слов, спокойный, как колыбельная, нежный, несущий свет. Словно в противовес капкану Маркуса меня обняли изнутри, баюкая мою тьму, разгоняя ее до состояния сумерек, успокаивая движение.

Баю‑бай…

Я оттолкнула колдуна.

Усмирила ветер, он застелился под ногами и пропал.

Маркус тяжело дышал, а у меня даже не сбился пульс.

– Какая мощь! Покажи больше.

– Не время, не место, – я могла собой гордиться, так твердо прозвучал ответ.

– Хорошо, я найду место, где ты сможешь не думать о людях, – хищная улыбка скользнула по его губам и пропала. – Продолжим тренировки.

Тихий напев в голове разогнал остатки голосов, они вновь скрылись в лабиринтах разума, за углами, но я чувствовала их минутное удовлетворение. Выгул внутренних демонов вполне удался.

Маркус задумчиво обошел машину, поцокал языком, но молча достал тряпку и смахнул пыль со стекол и зеркал.

– Я отвезу тебя домой.

– Разумеется. А еще раз назовешь дурой, я покажу тебе Лукоморье со своего частокола. Устанешь любоваться.

Он примирительно вскинул руки и подмигнул.

* * *

Возле моего подъезда мы едва не наехали на человека. Он перебегал дорогу, уткнувшись в экран смартфона, чем многие из нас временами грешат. Колдун в сердцах пригрозил навести на него порчу.

– Не надо раздавать порчу направо и налево. Мне потом жить рядом с этим человеком‑соседом, – это были первые слова после продолжительного молчания. Мы ехали под тихое радио с классической музыкой, я смотрела на ночной город и ощущала негу сродни сытости. Такое мирное чувство, что хотелось уснуть и спокойно проспать до утра.

– Ты такая строгая! Это пикантно, – хмыкнул Маркус и вышел, чтобы открыть мне дверь.

Спасенный от порчи сосед прошел мимо, ни о чем не подозревая и ругаясь с кем‑то по телефону. Вот так мы и живем, не знаем, не замечаем сверхъестественных опасностей. Хотя я знаю людей, верящих в… иное, но, думается мне, на них наживаются шарлатаны.

– Через несколько дней продолжим, – Маркус внимательно смотрел своими черными блестящими глазами.

Моя темнота заурчала, живо откликаясь на планы по высвобождению.

– Почему у тебя такие глаза? Родился с ними? – смена темы показалась неплохой идеей.

– Да. Я потомственный колдун.

– Ты хоть человек?

– Человечность – понятие относительное, – философски изрек Маркус и погладил меня по голове. – Вот я, например, по‑человечески восхищаюсь твоими волосами. Распусти их.

Я перехватила его руку, но промолчала. Сил отчитывать его за наглость не было. Он благоразумно не настаивал. Я все еще не приглашала его в гости, и мы простились у подъезда.

* * *

Дома царил полумрак, только тусклый свет из незашторенных окон слегка обрисовывал мебель. Кажется, все спали, я по привычке чуть придержала дверь для невидимого летописца, тихонько щелкнула замком.

Нападение кота стало неожиданностью. Только наклонилась босоножки расстегнуть, как с дивана раздался дикий мяв вперемешку с шипением и утробным урчанием. Пять килограммов ярости с горящими глазищами в секунду оказались рядом. Недолго думая, огрела его сумочкой и удивительно быстро нащупала выключатель.

– Ты сдурел?!

Бальтазар со вздыбленной вдоль спины шерстью и открытой пастью замер, скребнув когтями по полу:

– Ягуся?

– А кто, по‑твоему?

– Не признал спросонья, запах чужой. Это точно ты? Чем докажешь?

– Ты был кучерявым, но не знаешь почему.

– И правда ты. – Он обнюхал меня недоверчиво, заглянул в глаза. – Но запах сильно изменился. Что случилось?

– Тили‑тесто, жених и невеста, – пискнул Супчик, приземляясь мне на голову.

– А‑а‑а, – досадливо протянул кот и встряхнулся, укладывая шерсть. – Вот ты где была, пока я тут с голоду умираю!

Он снова принюхался, кивнул будто сам себе и поплелся обратно. Вот те раз.

– Ну чего ты? Я сегодня молодец: контролировала свои силы, отпустила и ничего не разрушила.

– Молодец, – вздохнул кот вполне искренне. – Давайте поужинаем.

В ответ заурчал мой желудок, и сытая нега после вечернего аттракциона как по заказу сменилась лютым голодом. Досада на меланхоличную реакцию кота пропала под другими заботами.

– Тихон, а у старого Кощея ведь есть летописец? Следит ведь за ним, и корпорация знает, где мы его держим. – Эта смутная мысль приходила и ускользала уже довольно давно, и вот я смогла ее поймать прямо за ужином.

– Нет, Яга, не знает. Его списали, – немного напряженно ответил мой соглядатай и вздохнул.

– В каком смысле списали?

– Он не справился с работой: расслабился и пропустил уход Кощея в преисподнюю. В итоге не смог последовать за подопечным, остался в Лукоморье. Его за это… разжаловали.

– Как это? Не томи, – кот облизнул сметану с носа.

Тихон с сожалением отложил булочку с корицей и как‑то сник.

– Данная провинность не остается без последствий. Он обратился в камень и остался в закрытом подвале нашего подразделения на веки вечные. Напоминанием всем летописцам о долге.

– Он один такой, что ли? – удивилась я.

– Нет, есть еще несколько из более старых времен. Когда вы в Лукоморье первый раз отправились, меня потом тоже на ковер вызвали. Лучше не собирать штрафы.

– Постараюсь не доводить тебя до этого, – твердо пообещала я. Другого такого летописца мне вряд ли выделят. Да и привязалась я к нему.

После ужина кот сыто отвалился, свернувшись клубочком, даже не поговорил со мной. Ревнует, что ли, к колдуну? Мне не спалось, ушла в избу, спугнув по пути приживалу‑лобстера. Достала записи Ядвиги и в сотый раз побежала глазами по строчкам.

Скучаю по ней, и некому дать совет.

Летописец. Заметка № 4

Яга играет с огнем. Заморский колдун непрост и имеет свои планы. Меня настораживает его желание посетить Лукоморье, хоть это и невозможно. Смутная тревога растет при каждой встрече с ним. Он оплетает Ягу паутиной обходительности, новизны, а она или не хочет этого замечать, или надеется его перехитрить и, ничего не дав взамен, получить помощь. Я пока не разобрался, буду следить за ситуацией. Сейчас мне нечего сказать. Признаюсь, что ее успехи меня радуют: она смогла показать силу и не впасть в буйство. Искренне надеюсь, что