Достоевский. Дело о пропавшем наследнике - Александр Бертич

как гнилая французская язва. Мой вам совет, молодые люди: держитесь подальше от особ, облеченных властью. Желательно – за забором с серебряными пиками.

– А иначе что? – не понял Родион.

– А иначе загремите в каземат вслед за нашими друзьями, Крыловым и Достоевским.

Волчок тихо заскулил. А Блок сложил руки на груди и сурово посмотрел на детективов:

– И наш долг – вызволить их оттуда.

* * *

Ночь у Блока выдалась тревожной.

Сонечка и Родион уснули в своих комнатах в разных концах бесконечного коридора. Родику снились мумии из Южной Америки, а Сонечке – бурый медведь со стеклянными глазами. Но сам хозяин удивительного дома не спал ни минуты.

Он стоял у окна и смотрел на улицу.

Там, далеко, за чугунной оградой копились тени. Чернее самой ночи, они наползали из пустоты и сгущались на периметре. Протягивали щупальца между прутьями и отдергивали, словно обжегшись. Серебро, пусть даже закрашенное черным для маскировки, причиняло боль этим тварям.

За спиной послышалось цоканье когтей, и Блок оглянулся. Пес Волчок подошел к первому хозяину и ткнулся носом в его руку. Поэт положил ладонь ему на круглую башку. Почесал между ушами.

– Ты тоже это видишь? – спросил он.

– Угу.

– Боишься?

– Нет.

– Сюда им не войти, – сказал Блок. – Решетки у нас крепкие. Примерно, как в твоей клетке.

– Весь мир за решетку не спрячешь, – возразил пес. – К примеру, я в свою переноску уже не влезаю. Да и что это за удовольствие – прятаться к клетке?

Блок кивнул задумчиво.

Тени за периметром клубились и перемещались. Фонарь бесшумно качался на ветру. Вывеска аптеки висела на одном гвозде.

– И вечный бой, – процитировал Блок. – Покой нам только снится.

– Ничего мне не снится. Потому что я не сплю.

Блок улыбнулся.

– А мне иногда кажется, что все мы спим, – признался он. – И видим этот мир во сне. А потом настанет утро, и можно будет начать пьесу с чистого листа.

– Это будет уже новая пьеса, – сказал Волчок. – Ты сперва эту закончи.

– Я бы и рад. Но это не мой театр.

– А чей?

– Понятия не имею. Может, Достоевского?

– Вот завтра у него и спросим, – проворчал пес.

Глава 20

Орден Верного Сердца

Ранним утром ярко-красный «ровер» Александра Блока подкатил к деревянному мосту, что ведет в Петропавловскую крепость. Водитель лихо выкрутил руль и припарковался в сторонке, у старинной бензиновой заправки.

Мост был перекрыт шлагбаумом. В полосатых будках дежурили гвардейцы.

За мостом в крепостной стене была устроена каменная арка, увенчанная гербами и знаменами, а в ней простые деревянные ворота – тоже полосатые.

Прорваться внутрь не представлялось возможным. Попутного дирижабля в небе не нашлось.

Заговорщики прогуливались по набережной. Притворялись туристами. Обменивались короткими сообщениями. Беленький песик семенил по камням мостовой, стараясь не натягивать поводок. Гвардейцы в будке поглядели на них, поглядели – и отвернулись.

Тогда Блок сказал остальным:

– Всем внимание. Включаем режим «шапка-невидимка».

Это была его собственная разработка: защитный магический нейрозонтик. Фольклорное название весьма точно отражало суть. Шапка действительно была невидимкой. Те, кто прятался под ней, вовсе не становились прозрачными – еще чего: будь они невидимками, на них мог бы наехать первый же автомобиль! Нет, нет. Они оставались самыми обыкновенными пешеходами, просто любой встречный прохожий начисто забывал об их существовании уже в следующую секунду. А заметив их снова (не раньше, чем за сотню шагов), мучительно соображал, где же он мог их видеть и откуда они вообще взялись.

Так случилось и теперь. Юные детективы и рослый поэт в компании со щенком уже перешли мостик, когда дежурный гвардеец обратил на них взор и слегка удивился.

– Это вообще кто? – стукнулся он в нейролинк старшего по смене. – Да еще и с собакой? Как они прошли?

– Не в курсе. А ты чего, у них пропуск не проверял?

– Проверял, – на голубом глазу соврал солдат.

– Значит, есть у них пропуск. Логично? Ты мне тут воду не мути. А то на гауптвахту отправлю, чтоб протрезвел.

– Понял…

– Не «понял», а «так точно, ваше благородие»…

Примерно так же просто и незатейливо трое гостей преодолели и второй блокпост. Калитка в полосатых воротах даже не скрипнула, и они вошли на территорию крепости. Волчок не забыл пометить гранитную тумбу на выезде из арки. Теперь он держал нос по ветру: все здесь было ужасно старинным и таинственным, и каждый камень булыжной мостовой мог рассказать свою историю.

Но слушать булыжники было некогда.

Заговорщики оставили позади Петропавловский собор с великолепным шпилем и приземистое здание усыпальницы, где хоронили всех императоров, начиная с Петра Великого. Здесь Волчок задержался. Но помечать углы не стал из уважения к усопшим.

Впереди по мостовой чеканили шаг солдаты: у дверей комендатуры шла разводка караула. Туда-то и направлялся Блок с ребятами. Нечего было и думать просто так пройти в каземат Трубецкого бастиона – разве что взорвать его стены двумя возами динамита, которого под рукой не было. Оставалось придумать какую-нибудь военную хитрость.

Под прикрытием шапки-невидимки они вошли в подворотню комендантского дома.

Комендант крепости, отставной генерал, мордастый и краснолицый, с седыми кавалерийскими усами, привстал из-за стола и воззрился на посетителей в изумлении:

– К-кто такие? Погодите. Вас вроде знаю, – он невежливо ткнул пальцем в знаменитого поэта. – Вы сочинитель, Александр Блок. Так ведь?

Поэт слегка поклонился.

– Внучка, Танюшка, ваши стихи читает. Вся в слезах и в соплях. Метапринт под подушкой прячет… с портретиком вашим… ну да я нашел, грешным делом, пролистал. Пустая книжонка, не в обиду вам будь сказано. Ох уж мне эти писаки! Пороху не нюхали, а то бы сразу дурь свою бросили! А с вами кто? Тоже… поклонники ваши?

– Коллеги, – сказал Родион почему-то басом.

– Это мои студенты, – придумал на ходу Блок. – Мы тут… на экскурсии.

– Вот как? Звучит солидно. А только нету у нас никаких экскурсий. У нас тут, знаете ли, тюрьма для государственных преступников. Хотите ознакомиться с казематами? Вход свободный, выход – годиков через десять…

Блок не оценил генеральского юмора.

– У вас тут содержатся под арестом господа Крылов и Достоевский, – сказал он. – Мы хотели бы их навестить.

– Исключено, – сказал комендант. – У этих двоих посещения запрещены. Лично министр двора распорядился, доктор Грин.

– Ах, доктор Гри-ин, – недобрым голосом проговорила Сонечка.

Ей пришла в голову блестящая мысль. Хотя нельзя сказать, что она не раздумывала об этом раньше. А если уж совсем честно, то утром они вместе с Блоком просчитывали разные сценарии развития событий, в том числе и такой.

Сонечка