Тайны кофейни в Киото. Том 1 - Такума Окадзаки

Когда его звон стихнет, меня охватит безграничная тоска. Но через щель закрывающейся двери до меня донесся голос:

– И каково это? Потратить шесть месяцев и потерять вкус, который вы планировали украсть?

Я остановился, вновь открыл дверь. Колокольчик так и продолжал звенеть.

– Украсть? Верно, мне хотелось бы его украсть. Ведь тогда можно было бы не ехать специально в «Талейран», а наслаждаться кофе в любой момент.

– Это некрасиво. Может быть, хотя бы под конец вы скажете правду? Вы собирались подавать его в своем кафе? Под своим брендом? – спросила Михоси непривычно строгим голосом.

Какая-же она все-таки сообразительная. Я почувствовал, что кончики губ у меня дрогнули.

– Как вы говорите, хорошо перемололся. Верно?

– Ну, ваша настоящая личность мне уже давно знакома.

Отпустив из рук кофемолку, Михоси глубоко вздохнула. Она выглядела как человек, который должен сказать то, что не очень хочет говорить.

– Вы называли меня бариста-сан, но вы ведь и сам бариста. Из того модного кафе Rock On. Верно, Аояма-сан? Нет, Ямато Аоно-сан.

5

Тишина казалась еще более гнетущей оттого, что здесь была публика – два человека и кот.

– Ну и ну. Вот я попал. Кажется, уже была такая ситуация. Нет ничего более нелепого, как когда твою ложь раскусили. И как давно вам это известно?

Хотя Михоси и раскрыла это дело, она выглядела подавленной.

– Впервые я почувствовала что-то неладное, когда вы сказали, что имя бывшей девушки – Мами.

– Странно. Ведь я никогда ее имя вам не называл.

– Да. Но когда я услышала о причине пощечины, которую дала Намико-сан, я поняла смысл слов, которые она бросила перед уходом. Вы разве не заметили? Я сама в разговоре с вами упомянула имя «Мами-сан».

Видимо, у меня есть способность в подробностях вспоминать разговоры с людьми. Я сразу вспомнил эту фразу. Когда мы пытались выяснить, приходила ли в сентябре Торая в кофейню «Талейран», Михоси тогда сказала: «Мами-сан с разбитым сердцем».

Она все же обратила на это внимание. Когда я второй раз пришел в кафе, она уже начала раскрывать то, что я скрыл.

– Но как ее имя связано с моей личностью?

– И следующее, что меня заинтересовало, – адрес вашей электронной почты. Я подумала, что имя «Мами-сан» пишется теми же иероглифами, что и слово «истина». Поэтому truth в вашем адресе может быть именем подруги. И тогда версия о том, что вы просто перевели на английский свое имя и дату рождения, отпала. Да и использование дефиса и нижнего подчеркивания, вероятно, имело какой-то другой смысл.

Аояма, как меня называла Намико Тобэ, – прозвище, состоявшее из половинок фамилии и имени. Я использовал его в электронном адресе, потому что оно было созвучно марке кофейных зерен. А поскольку я был еще тем подкаблучником, то добавил к своему адресу, хоть и против воли, и имя подруги.

Выходит, она уже давно знала, что я подкаблучник, который включает имя девушки в адрес электронной почты. Мне казалось, что мое лицо раскраснелось так, что сейчас искры полетят, но я продолжил говорить:

– Но нужно было сделать еще шаг, чтобы определить настоящее имя. Видимо, вы услышали, как я случайно оговорился?

– Это вы про тот случай в баре?

Точно, в ее присутствии я всего лишь один раз назвал свое настоящее имя. Когда официантка спросила фамилию, я сказал: «Аонояма…» – а потом добавил, что это просто моя фамилия пишется такими же иероглифами, как и Зеленая гора, чтобы скрыть ошибку. Но она все же обратила на это внимание. Но сейчас Михоси почему-то отрицательно покачала головой:

– К тому моменту я уже многое знала о вас. В противном случае Сё-тян, увидев вас в магазине, не смогла бы мне позвонить. Как бы она узнала вас, если у меня не было ни одной вашей фотографии?

Только теперь я обратил на это внимание. И правда, я не помнил, чтобы Михоси меня фотографировала. Мы могли бы с Сёко-сан случайно встретиться в кофейне, но, к сожалению, сюда приходило так мало посетителей, что я точно бы запомнил приятельницу Михоси.

– Михоси мне рассказала о вас. Я проследила за вами до кафе. Там было много посетителей, поэтому, вероятно, вы меня не заметили, – срывающимся голосом призналась Сёко-сан. К сожалению, я ее не помнил, однако можно сказать, что она выбрала самый надежный метод, чтобы узнать, как я выгляжу.

Я не обратил внимания, когда она сказала, что у Коная «нет ни одной причины, по которой ему нужно было приходить к вам». Тогда я не понял, о чем она. А она-то знала, что меня можно встретить в кофейне.

– Признаю, что намеренно скрывал, кто я, чтобы разузнать, как готовится кофе. Но и имя, и род занятий – это были ваши предположения. Я с самого начала просто не утверждал, что ваши догадки неправильные. Что же побудило вас признать, что ваши догадки относительно имени и того, что я студент, неправильны?

– Было несколько, но основная заключалась в том, что вы заходили только по будням. А это значило, что в будние дни у вас более гибкий график, чем в выходные. Судя по вашим рассказам, вы куда-то еще ходили по воскресеньям. Логично было предположить, что если речь идет о каком-то графике, то это, скорее всего, работа.

Именно в воскресенье я случайно встретился с «бойфрендом» Рики Косуды. Выходит, когда я ей сообщил о том, что мы встретились в кафе Rock On, она заподозрила, что я сотрудник этого кафе. С Конаем мы тоже встретились в воскресенье, у него был выходной, но к этому моменту она уже знала, кто я на самом деле.

– Вы не дали мне свою визитку не потому, что у вас ее не было, а потому, что вы тоже бариста и вам было неловко об этом сообщать. Вы, очевидно, не хотели называть свое имя. Ну и наконец, когда вы упомянули, что ходите пешком от своего дома в Китасиракаве до улицы Имадэгава, вы, возможно, хотели меня убедить в том, что посещаете расположенный поблизости университет, но для меня это стало подтверждением ежедневных прогулок до работы.

Выяснив, в каком кафе я работаю, она без труда узнала мое настоящее имя.

Ее пояснения звучали очень убедительно. Я задал все вопросы, и она на все ответила. Кто бы подумал, что шесть месяцев загадок можно так просто решить. Я сдался.

– Ну и ну! Вы все вычислили, не полагаясь на интуицию или удачу.

– Все же вы не отрицаете. Я надеялась, что это ошибка, мне не хотелось верить, что вы шпион из другого кафе.

– Это не совсем так. Rock On к этому не имеет отношения. Это моя собственная идея. Я хочу открыть свое кафе.

У меня сердце болело, такой у нее был удрученный вид, но я притворился, будто все в порядке, и даже усмехнулся.