Блюз Красной планеты - Роберт Дж. Сойер

Перед тем как доставить корабль на верфи, нужно было разобраться с его документами. Я доехал до гаража у южного шлюза и вернул багги Хуана, с удовлетворением отметив, что он, пусть и остался заляпан грязью, в целом совершенно не пострадал.

Затем я прошёл под купол, сдал арендованный скафандр – в этот раз мне вернули залог – и направился в свою маленькую квартирку без окон. По дороге я прослушал накопившиеся голосовые сообщения, в том числе от Дианы: оказывается, у Лакшми Чаттерджи освободилось время, и Диана договорилась о встрече на завтра в два часа дня. Скорее всего, острая необходимость прослушивать Дом Шопацкого отпала: я практически не сомневался, что её сообщником был Дирк. Но всё же, наверное, стоило выяснить, не раскрыла ли Лакшми местоположение Альфы кому-то ещё и не планирует ли она повторную вылазку.

Несмотря на тяжёлый день, одежда не пострадала – вся пыль и грязь остались на скафандре. Но помыться определённо не мешало. Добравшись до дома, я разделся и направился в душ, решив побаловать себя и сполоснуться под настоящей водой. (Иронично, но водный душ шумел куда больше ультразвукового – тот никак не мешал слышимости, так что желающих петь в нём было мало.)

Но пока струи воды заглушали другие звуки, кто-то вломился ко мне в квартиру. А может, проник ещё раньше, но спрятался. Как бы то ни было, когда я выключил давно требующий починки душ, то услышал не капающую воду, а низкий и неприятный голос:

– Ни с места.

Глава 26

Дверь душевой кабины была аллокварцевой – не пуленепробиваемой, но, как раньше говорили о часах, которые можно было мочить, пулестойкой.

Я медленно повернулся к незваному гостю лицом, чтобы хоть немного вывести его из равновесия. В воздухе висел пар, но даже через прозрачную дверь с бисеринками воды я готов был поспорить на деньги, что ко мне заявился трансфер. Увы, кошелёк остался в другой комнате вместе со штанами.

Мужик был здоровым – такого на Земле назвали бы лосём, но здесь они не водились. Он целился в меня из револьвера, причём, к моему вящему возмущению, из моего собственного.

– Чем могу помочь? – как можно дружелюбнее поинтересовался я. Он не требовал поднять руки, так что делать этого я не стал.

– Мне от тебя кое-что нужно, – сказал он медленно, низко.

Я опустил взгляд.

– Все вы, мужики, одинаковые.

– Заканчивай, – бросил он. – Я про дневник. У тебя два варианта: либо ты говоришь мне, где он, я его забираю и ухожу, а ты остаёшься вытираться полотенчиком и мазать попку детской присыпкой, либо я тут всё разнесу, а тебе всажу пулю повыше пресса. Никакие кубики не помогут.

– Первый вариант звучит заманчиво, – сказал я.

Какое-то время он переваривал сказанное, но всё же кивнул.

– Вот и хорошо.

– Дневник в сейфе в гостиной. Чтобы его открыть, нужен скан отпечатка и голосовой пароль – комбинированный замок, так скажем.

Он дёрнул смит-вессоном, показывая мне выходить. Стоял бы он ближе, я бы врезал ему по руке аллокварцевой дверью – ванная у меня была размером со шкаф, – но увы: когда я открыл дверь, он вышел в гостиную. Я отправился следом, капая на пол.

– Где сейф? – спросил он.

– В стене. За диваном.

Задрипанный диванчик повидал на своём веку немало интриг и интрижек. Он был тяжёлым – раскладывался в кровать, если вдруг гости не планировали ночевать в моей постели, – но не настолько, чтобы в условиях марсианской гравитации его нельзя было легко передвинуть. Но я всё равно жестом попросил лося помочь, надеясь вывести его из равновесия и отобрать пистолет. Но не зря он был трансфером: нагнувшись, он ухватился за днище дивана левой рукой и в одиночку отодвинул его от стены, продолжая держать меня на прицеле.

Конечно, вмонтировать сейф в стену я не мог – тогда бы он вылезал в квартире соседа, а мы с Полоумным Густавом старались друг друга не беспокоить. Поэтому он просто торчал на уровне пола, сорок сантиметров в высоту и ширину, в глубину – где-то в два раза меньше. Лось явно расстроился: надеялся, видимо, схватить сейф и убежать, но задняя стенка сейфа плотно крепилась к стене.

– Открывай, – произнёс он своим низким, тягучим голосом.

Я присел на корточки, будто случайно загородив сейф спиной. Приложил палец к сканеру, который, разумеется, не только считывал отпечаток, а ещё проверял температуру и пульс, а затем процитировал любимое:

– «Жизнь научила меня не доверять полицейским. Только решишь, что можно расслабиться, и они встанут на сторону закона».

Замок со щелчком отошёл в сторону, и я выхватил запасной пистолет – жизненно необходимую в моей профессии штуку, – а потом перекатился и прицелился в лося.

Амбал уставился на меня.

– И что ты будешь делать? – спросил он. – Выстрелишь? Пуля отскочит. – Он поднял пистолет выше, прицеливаясь. – А вот от тебя…

– Ты до сих пор ничего не добился. – Я кивнул в сторону сейфа. Внутри валялись всякие безделушки с Земли, а вот дневник отсутствовал. Я всё ещё полулежал, а трансфер возвышался по ту сторону дивана. Вскинув пистолет, я прицелился в светильник и выстрелил. Комната погрузилась в темноту. Оставалось надеяться, что у него нет инфракрасного зрения, потому что я прекрасно помнил планировку квартиры. Подскочив на ноги, я двинулся вдоль стены, разделяющей наши с Полоумным Густавом квартиры, в сторону стены между гостиной и спальней.

На звук выстрела соседи могли вызвать полицию, а те могли даже приехать – но как минимум ближайшие несколько минут я был один. Лось явно не умел управляться с револьвером: даже прицелившись, он не снял его с предохранителя. Но всё равно, если бы он до меня добрался, сил свернуть мне шею у него бы хватило.

Босиком я передвигался бесшумно даже без ковра, а вот лось грохотал своими копытами. Если бы я успел добраться до ванной, то мог бы запереть дверь и дождаться подкрепления в душевой кабинке из аллокварца – позор, конечно, но хрен с ним.

Но не успел я отойти, как чёртова входная дверь распахнулась, и из коридора хлынул свет. Точно; лось же сломал замок, когда вломился в квартиру. На пороге нарисовался тёмный силуэт доктора Рори Пиковера. Лось обернулся и выстрелил – видимо, всё-таки разобрался с пистолетом. От удара Пиковера отбросило, и он врезался спиной в стену. Поморщившись от боли, он посмотрел на грудь, а потом вскинул взгляд, стиснув зубы.

В его голосе