Зимнее дело Вампирского клуба вязания - Нэнси Уоррен

Выйти на улицу с табличкой «Я преступник»?

– Сделай-ка нам обоим одолжение и вступи в ряды полиции. Ой, погоди. Это невозможно: у тебя американское гражданство. Как жаль.

С этими словами он направился к выходу.

– Иэн!

Детектив обернулся:

– Я приведу его на допрос, хорошо?

Я знала, что Иэн обязан следовать четкому полицейскому протоколу. Хотя бы он заберет Сандерсона в отделение, прежде чем тот снова попытается причинить вред Джемме или ее отцу.

– Я просто беспокоюсь за безопасность подруги, вот и все.

Иэн, смягчившись, подошел ко мне.

– Да, я знаю. И когда расследование завершится…

Тут зазвонил его телефон. Иэн вынул его из кармана и, нахмурившись, ответил на вызов:

– Детектив-инспектор Чисхольм слушает.

На том конце провода что-то сообщили.

– Понял. – Глаза Иэна округлились, и он почему-то взглянул на меня. – Скоро буду.

На этом звонок завершился.

– Что случилось? – спросила я.

– Доминика Сандерсона нашли мертвым в собственном доме, – медленно проговорил Иэн. – Он повесился.

Мы оба помолчали. Затем детектив покачал головой.

– Последнюю главу своей жизни он решил написать сам, – вздохнул он.

А затем развернулся и ушел прочь.

Глава 21

К моему искреннему изумлению, Джемма снова вышла на работу в «Мыльные радости». Ее выписали из больницы. Отец забрал ее на лимузине и отвез не в видавший виды номер в Ботли, а в люкс «Рэндольфа» – один из лучших отелей в Оксфорде.

Я пришла на ярмарку с очередной партией чулок для «Вязания на все времена» и обнаружила, что павильон «Мыльные радости» открыт. Работа кипела. На Джемме был зеленый свитер с высоким воротником, который скрывал уже сходящие следы от синяков, да и вообще она выглядела целой и невредимой. Мейбл связала ей кофту в подарок. В благодарность за то, что они с Кларой приглядывали за ней в больнице, Джемма объявила их своими назваными тетушками.

Хоть доктор Патек и выписал ей справку о полном выздоровлении, я удивилась, что она так быстро вернулась в павильон. Более того – у нее появился помощник!

Мартин Ходжинс бодро отсчитывал сдачу и упаковывал мыло. Он изменился и даже как будто помолодел: подстриг волосы, надел новенькую шерстяную рубашку кремового цвета (подозреваю, Джемма помогла ему с выбором), твидовый пиджак и джинсы по размеру. Да, Ходжинс никогда не станет заводилой, душой компании, однако теперь он выглядел как добрый мягкий интроверт, а не сломленный и озлобленный на весь мир.

Я подошла к ларьку и обняла подругу.

– Джемма, поверить не могу, что ты здесь!

Она вышла из домика, и мы отдалились на пару шагов, чтобы поговорить без сторонних слушателей. Джемма криво мне улыбнулась.

– Мне пришлось, Люси. Нужно было вернуться и завершить начатое. Сандерсон достаточно подпортил нашу жизнь. Я не хотела, чтобы его нападение помешало мне закончить ярмарочный сезон. К тому же я успела заскучать в этом роскошном отеле. От спа-процедур и изысканных обедов тоже можно устать.

Я представила такую жизнь и мечтательно вздохнула.

– Что ж, готова выяснить это опытным путем!

Джемма рассмеялась.

– А вообще, все замечательно! Наша жизнь полностью меняется. Когда агент Сандерсона, Чарльз Бич, узнал о случившемся, он тут же приехал сюда. Они с папой долго беседовали. Папе обеспечат хороший доход, и вдобавок агент выплатил ему щедрый аванс. Его хватает на то, чтобы мы могли жить в «Рэндольфе». А еще теперь Чарльз Бич будет представлять папу.

Мои брови взлетели едва ли не до линии волос.

– Твой отец не захотел найти другого агента?

Джемма взглянула на Мартина Ходжинса: тот вроде бы неплохо справлялся один.

– Сначала собирался. Однако Чарльз убедил его, что лучше человека для этой задачи он не найдет. Бич знает о трилогии практически все и уже подтвердил свои навыки в ее продаже. А главное – если он будет представлять папу, то это как нельзя лучше докажет папины права на книгу. А еще поможет избежать долгих юридических разбирательств, к которым папа просто не готов. Чаз составит новые контракты, и деньги пойдут папе и издательству, а не адвокатам.

Звучало очень даже в духе человека по имени Зовите-Меня-Чаз.

– Я так рада, что все в итоге остались в выигрыше.

– Думаю, папа с радостью обратился бы в суд. Отчасти он считает, что Сандерсон легко отделался, в очередной раз провел его.

Смерть Доминика Сандерсона была в какой-то степени ироничной. Он пытался задушить Джемму, а в итоге придушил сам себя. Вслух я этого, правда, не сказала. Это прозвучало бы как-то зловеще.

Джемма рассмеялась.

– У нас будто случилось рождественское чудо!

– Какое счастье! Вы его заслужили, оба.

– Что ж, я пойду обратно. Но мы с папой приглашаем тебя на ужин в отеле. Сегодня вечером. Ты столько всего для нас сделала, а еда там прекрасная!

– С удовольствием приду!

Все сложилось так хорошо, что это казалось практически невероятным.

На мне был замечательный красный свитер, который связала мне Клара. Именно над ним она работала, когда часами сидела у постели Джеммы. Он отлично согревал меня. Светило солнышко, причин спешить в «Кардинал Клубокси» не было, и я решила немного закупиться к Рождеству.

Я не сдержалась и взяла для Иэна коробку конфет. Скорее всего, они предназначались детям, однако были украшены шлемами, которые носят британские полицейские. Я повернулась спиной к прилавку – и налетела на самого Иэна.

– Привет! – изумленно выдохнула я.

– Люси! – Казалось, он был рад встрече. – Я как раз шел к павильону с вязанием, хотел с тобой увидеться.

Я собиралась было задать ему вопрос, но остановилась. Иэн покачал головой.

– Что такое? Хочешь что-то спросить?

– Я просто так и не сумела понять, как умер Даррен.

Иэн отвел меня в сторонку, подальше от толпы.

– Даррен и правда поехал к Мартину Ходжинсу. Он сообщил о своих планах не только тебе, но и еще нескольким людям. Кажется, он верил, что отец Джеммы сумеет уговорить ее снова начать с ним встречаться. Напоминаю: это всего лишь теория. Однако мы предполагаем, что Даррен застал Сандерсона в доме Мартина Ходжинса. Парень, по словам соседей, колотил кулаками в дверь, кричал: «Ходжинс, я знаю, ты там!» – и в целом привлекал много внимания. Вероятно, в конце концов Сандерсон впустил его, притворившись Ходжинсом. Затем ударил Даррена по голове кирпичом, с помощью которого проник в дом, и поджег здание.

Я терпеть не могла этого парня, однако такого конца не заслуживал никто.

– А потом Сандерсон надел его шлем и угнал мотоцикл. Таким образом, казалось, будто это Даррен прибыл в дом, а затем уехал, – подытожила я.

– Именно.

– Какой хладнокровный убийца. Даррен ведь