Жена на день дракона - Ульяна Гринь

дворце, в гареме жить мой двойник, а об этом никому не известно?!

Вот теперь Миртас даже разозлился. Но мне его злость была как мёртвому припарки – я не боялась больше, что он меня разлюбит. Боялась только того, что он умрёт, не успев обезопасить меня и малыша…

– А вот как раз это технически и не сложно. Мало кто в гареме видел тебя в лицо. Только твои наложницы, личные слуги и охрана. Остальные должны бухаться в обморок, если вдруг тебя встретят. Даже ликки прогоняют из сада, если ты туда направляешься. А Кантер живёт в изоляции, ему прислуживает один и тот же раусиби, который никогда не видел твоего лица. Когда кто-то приходит в сад, Кантеру предписано тут же запираться у себя в каморке. А остальным сад недоступен. Вот и всё. Если учесть, что о рождении близнецов могли знать всего несколько персон – твоя настоящая мать, акушерка и ее помощница, то всё очень логично. Убрать лишних свидетелей просто, а мать запирают в одиночные ублиеты до конца жизни сразу после родов.

Миртас молчал, видимо, осмысливая всё сказанное мною. А я ждала. Ждала, когда отскрипит его мозг, ещё не до конца освобождённый от шави. А часики тикали, тикали. Отсчитывали время, оставшееся Миртасу до смерти. Есть ли возможность ещё спасти его? К каждому яду должно быть противоядие. Есть ли оно у Иссэини?

Вряд ли. А даже если и есть, она ни за что не признается в этом.

Или у колдуньи, которая сделала яд.

Сколько колдуний может обслуживать гарем правителя?

Надо брать Миртаса за шкирку и тащить его к Светлане! Может быть, мы успеем спасти его и Мать-драконицу!

– Любимый мой правитель, ты веришь мне? – спросила смиренно, но в голосе проскользнули нетерпеливые нотки. Миртас нахмурился:

– Мне трудно поверить в эту небылицу, как и в то, что моя сестра решила совершить переворот. Зачем ей это?

– Если я всё правильно поняла, ты отменил войну с империей Эридан за Морское королевство. А эти твои змеюки, то есть… прости, сёстры имели виды на тамошних принцев. Мне это кажется глупостью, но чего не сделает иная девушка ради замужества…

Миртас встал, опершись ладонью о землю. Встряхнулся, обрастая чешуёй, и я с трепетом залюбовалась на уже не страшного, а такого брутального дракона, который был больше меня раза в три точно. Миртас ответил гулким низким басом:

– Я хочу увидеть того, кого ты назвала моим близнецом. После этого я решу, кто прав, кто виновен и что делать дальше.

– А мне что, опять болтаться в когтях на виду у всего города? – спросила с некоторой обидой. Миртас-дракон припал к земле и протянул мне распластанное крыло:

– Ты будущая мать моего сына, в качестве исключения позволяю тебе лететь у меня на спине.

– Ну, слава всем богам всех миров, – пробормотала я, с усилием карабкаясь на колючий загривок дракона. – Ты так любезен, что мне жутко хочется плакать от умиления.

* * *

Полёт был гораздо короче, чем прошлый. Может быть, потому что я изо всех сил пыталась не свалиться со скользкой спины Миртаса, цепляясь за отростки на его шее. Зато приземлились мы эффектно. На тот же балкон, с которого я спрыгнула. Сцена предпоследняя. Те же, но в других позах. Мать-драконицу обмахивали веерами, а на её лице я явственно различила следы от слёз. Она рыдала, надо же! Внука, небось, оплакивала. Иссэини и Ассарна стояли в сторонке и ждали. Чего? Вангую, что агонии матушки. Вместо этого дождались Миртаса, который аккуратно ссадил меня на мраморную плитку и обернулся человеком. Тут же подбежал цветочек из обслуги, окутал его вышитым шёлковым халатом и с поклонами упятился в спальню. Мать-драконица воскликнула гневно:

– Я не понимаю, что происходит, правитель! Сын мой, потрудись объяснить, отчего твоя наложница решила покончить с собой!

Вместо ответа Миртас громко окликнул:

– Охрана! Сюда!

Глава 15. И жили они долго и счастливо

Иссэини растянула губы в улыбке. Я насторожилась. Чего это она веселится? А что, если Миртас меня обманул? Они драконы, с них всех станется. Сейчас скажет: «Алина, ты останешься запертой в покоях, а после родов тебя казнят»…

Цветочки вошли и замерли, ожидая приказа. Миртас вскинул руку:

– Проводите моих сестёр в их покои и не спускайте с них глаз. Позже я решу, как поступить с ними.

– Но, правитель… – растерялась Иссэини, а Ассарна упала на колени и заголосила:

– Правитель, это всё она! Я ни при чём! Простите меня, правитель, я не хотела… Я всё расскажу, только не казните!

– Какая же ты глупая, – ощерила зубы в змеиной улыбке Иссэини. – Зачем только я доверилась тебе?

Она ушла между двоих раусиби с прямой спиной, и её затылок молча кричал о ненависти ко мне и Миртасу. Ко всему миру…

Младшую сестру увели силой. Она вырывалась и рыдала, но Миртас даже в лице не изменился. Как будто отрезал. И тут я его прекрасно понимала. Резать надо сразу, чтобы не было фантомных болей потом.

– Мать-драконица, – вежливо обратился правитель к матушке, – я хочу узнать у вас одну важную вещь.

– Спрашивай, – ответила она настороженно. – Но помни, что твои сёстры – это твоя кровь. Они не могут быть виновны в тех ужасных делах, в которых их обвинила эта наложница.

Я с силой закрыла рот ладонью, чтобы не высказать ей всё, что я думаю о гареме и организации безопасности правителя. А Миртас, бросив на меня быстрый взгляд, спросил сразу о главном:

– Вы знали, что у меня есть брат-близнец?

– Что?!

– Брат, который похож на меня.

– Первый раз слышу об этом.

Она не врала. На её лице было самое настоящее, натуральное изумление. Она не верила своим ушам. Что ж, нужно показать им обоим Кантера, и тогда, возможно, они поверят своим глазам.

– Я иду в тайный сад посмотреть, правда ли это, – бросил Миртас. Я вскинулась:

– Возьми меня с собой!

– Я не останусь здесь в одиночестве ждать неизвестно чего, – заявила Мать-драконица, поднимаясь с подушки при помощи одной из своих ликки. – Уверена, что эта… – брезгливый взгляд в мою сторону, – всё выдумала, чтобы очернить моих дочерей!

«Эта» снова промолчала, но бог видит, как нелегко мне это далось. Аж зубы заскрипели, но ни одного возражения не прозвучало. Я победила, нужно прощать побеждённых.

Когда мы спускались в сад по внутренней лестнице прямо из покоев Миртаса, он негромко спросил меня:

– Каким образом, Алина, ты попала в мою личную оранжерею? Вход