Башня грифонов - Мария Хомутовская

будет. Так что сиди и молчи в тряпочку, капитан.

Я действительно умолк. Как я понял, всё, чего он добивался, – чтобы я провёл ночь в участке. И как ни странно, сейчас это совсем не плохая идея.

С минуту мы ещё тупо смотрели друг на друга, но он так и не задал мне больше ни одного вопроса. А я ничего говорить не собирался. Возможно, он рассчитывал, что я начну беситься и дам ему повод обвинить меня в сопротивлении при задержании, но его расчёт был неверным. Возмущаться отсутствием понятых и адвоката я не стал, а бить мне морду просто так, видимо, не входило в его планы.

Майор подвинул к себе допотопный телефонный аппарат с острыми углами и понажимал на квадратные кнопки.

– Шурик! Забери этого! – рявкнул он.

Но стоило ему положить трубку, как раздался другой звонок.

Мы взглянули друг на друга, а звук продолжал нарастать. Он шёл из прозрачного пакета, который лежал на столе.

Вспомнил, где я слышал эту мелодию!

– Это телефон Полины, – сказал я.

Майор открыл пакет и вынул надрывающийся аппарат.

– Мама, – пробормотал он, собираясь отключить его.

– Вообще-то у Полины пожилая мать, не стоит заставлять её волноваться, – вставил я. – Лучше поговори с ней.

– Я? – испугался лысый.

– Только не говори ей, что девушка в отделении, у дамы будет инфаркт.

Конечно, я преувеличил, но хотелось посмотреть, как этот бугай будет общаться с Полининой мамой.

– Раз умный такой, давай сам! – выкрутился он и сунул мобильник мне.

Мне ничего не оставалось, кроме как ответить на звонок.

– Алло!

– Полечка? – удивились в трубке.

– Да, это я, – заявил я. – Простыла правда немного. Кхе-кхе.

– И совсем не смешно, молодой человек! Где Полина?

– Она… ммм… забыла у меня свой телефон. Утром верну.

– Так это с вами она встречается?

Я даже слегка растерялся. Полина сказала ей, что мы встречаемся? Или есть кто-то другой, за кого меня приняли?

– Да! – выпалил я, иначе пауза грозила затянуться.

– Ну что ж, пусть Полечка утром позвонит. И ещё кое-что…

В трубке повисла многозначительная тишина.

– Если вы, молодой человек, обидите мою дочь, – с угрозой отчеканила дама, – я приеду и без всякой магии покажу вам, где раки зимуют. Это ясно?

Я крякнул от неожиданности.

– Вот и славно. Спокойной ночи!

Она отключилась.

Судя по довольной роже майора, он прекрасно слышал каждое слово.

– Вот, учись, как надо, – сказал я ему, возвращая телефон.

* * *

Я с тупой обречённостью смотрела на затёртый кафельный пол, пока вдалеке тишину не разрушил топот тяжёлых шагов. Дежурный привёл Пашу и запихнул ко мне в клетку.

Я внимательно оглядела инквизитора. Читала жуткие статьи о жестоком обращении с задержанными, но Паша не выглядел пострадавшим.

– Прости, Полина, – сказал он, садясь рядом на скамью. – Придётся тут сидеть до утра.

– А потом?

– Потом либо они дозвонятся до Димы, и он нас вытащит, либо я сам тут кипиш устрою.

– Это какой? – скептически поинтересовалась я.

– Пока не знаю. Из оружия у меня гипнолинзы и природное обаяние, – бодро заявил он.

– Твоё природное обаяние сильно портят эти красные глаза. И гипнолинзы здесь не работают. – Я не могла заставить себя улыбнуться.

Всем известно, что в отделениях полиции магия блокируется, кроме специальных помещений сотрудников-магов.

– Пожалуй, ты права, – сказал Паша.

Я молча наблюдала, как он выковыривает линзы из глаз и бросает их в карман без всякого почтения. Видимо, его их действие тоже не впечатлило.

Закончив процедуру, Паша придвинулся ближе, и я вдруг поняла, что дрожу. Может, замёрзла в тонких спортивных штанах и расстёгнутой куртке, а может, от пережитого волнения.

Паша тоже это заметил, он приобнял меня за плечи и прижал к себе.

– Ну чего ты, Поля? Всё нормально будет. Завтра они ещё и извинятся перед нами.

Я улыбнулась. От его тёплых рук по телу разливалось спокойствие.

– Вряд ли существует магия, способная заставить их извиниться! – усмехнулась я.

Паша тихонько рассмеялся. И мне вдруг стало наплевать, где мы проведём эту ночь, главное – вместе!

Дежурный, тот самый мужик в трещащей по швам форме, скучал за столом неподалёку от нашей решётки. Некоторое время он писал что-то и делал занятой вид, а потом захрапел прямо на стуле, откинув голову назад и приоткрыв рот.

Нам поспать так и не удалось: мы говорили. Обсуждали нашего убийцу, а потом – Дмитрия Москвичёва.

– Мне он не понравился, – откровенно говорила я, прижимаясь плечом к Пашиной груди. – Напыщенный и самодовольный! И я не верю, что ему двадцать! Зачем он притворяется?

Пашиного лица я не видела, но ощутила, как он дёрнул плечами.

– Может, и притворяется, но он очень сильный маг и достаточно умный, чтобы создать огромную компанию с нуля. У всех свои причуды. Не думал, что ты судишь людей по внешности.

Его слова неприятно кольнули.

– Не по внешности, а по своим ощущениям, – возразила я. – Он кажется фальшивкой. Даже фамилия – Москвичёв – явно вымышленная!

– Первое впечатление бывает обманчиво.

Я подняла голову и заглянула ему в лицо.

– Так ты хочешь, чтобы я работала на Диму?

Из глаз у него уже ушла краснота. Они внимательно смотрели на меня, а веснушки под ними были так близко, что у меня сбилось дыхание и я забыла, о чём только что говорила. Я хотела, чтобы он снова поцеловал меня, но сама не решалась. Наш поцелуй мы так и не обсудили. И надо ли?

Паша, как видно, не разделял моих страданий, а преспокойно продолжал разговор:

– Только если тебе это интересно! Но я не хочу, чтобы ты принимала решение, основываясь на истинности или ложности возраста работодателя.

– Ну да, – пробормотала я и снова перевела взгляд на зеленоватую квадратную плитку на стене, которая отражала бледный свет ламп.

Лампы горели только в этом помещении, в коридоре их давно погасили. Скамья уже не казалась мне такой холодной. А Пашина рука на моём плече согревала лучше всякой куртки. Было в этой обстановке что-то располагающее к откровениям. И раз уж пауза стала затягиваться, я могла бы спросить Пашу о поцелуе… Но вместо этого сказала другое:

– Как ты думаешь, зачем он просил воды?

И хотя под словом «он» мог скрываться кто угодно, Паша сразу понял, что я говорю о моём ночном госте.

– Хотел пить? – предположил он.

– То есть это нормально: заявиться к незнакомке среди ночи, чтобы попросить напиться?

– Я не говорил, что это нормально! – возразил он. – Чем дальше, тем меньше в этой истории нормального! Но с точки зрения логики: он захотел пить – он