Марс Экспресс. Тэм - Седрик Деготтекс

словно механический скат, впавший в истерику. – Все! Я не… ее инструмент! Я… – Она сжимается сильнее, и пальцы Валькариан начинают слабеть. – Художница!

Под защитой Изис оцепеневшая Тэм наблюдает за сценой.

– Таня, вы ее задушите! – восклицает Алин, в то время как Эспиноза тащит тело доктора к ее рабочему столу. – Если она умрет, Тэм умрет тоже, а вы будете следующей! Можно же найти какое-то решение!

– Решение? – визжит Эспиноза. – Для забвения? Отказа? Лжи?

– Отпусти ее, твою мать! – орет Карлос, приближаясь, готовый наброситься на нее.

Изис пытается встать между ними, но пока Эспиноза отрывает Валькариан от пола и начинает трясти ее, как куклу, Дополненная удивленно вскрикивает, а Карлос резко останавливается. Наномашины Тэм проникают через мембрану щита Изис, прорывают ее и направляются к Эспинозе.

Изис матерится и поворачивается, чтобы защитить Тэм, девочка что-то кричит, но в царящем хаосе Алин не разбирает ее слов.

– Нет! – надрывается Эспиноза.

Вокруг нее кружат наномашины девочки, невыносимый рой микроскопических мошек.

– Замолчите! – вопит она, окруженная со всех сторон.

Хвост из позвонков Эспинозы все так же обвивает шею Валькариан, но она ослабляет хватку, и лицо доктора приобретает нормальный цвет.

– Что она опять несет?! – бросает Карлос Алин по мыслесвязи. – Снова придумала себе публику, как в Амстердаме?

– Понятия не имею! – отвечает его напарница вслух. – Таня!

Художница внезапно отпускает Валькариан и после безумного кружения поднимается к потолку, откуда издает новые пронзительные вопли.

– Заткнитесь! Прекратите!

Она визжит от страха и от ярости, уткнувшись в потолок. Валькариан, задыхаясь и дрожа, ползет к своему столу.

– Я позабочусь о Тэм! – кричит Изис и устремляется в комнату девочки. – Займитесь этими двумя.

Карлос не заставляет себя упрашивать и берется за дело: это прилив адреналина, которого он ждал, чтобы выплеснуть свой гнев и свое нетерпение. Одним выверенным прыжком он бросается к Валькариан, не церемонясь, укладывает ее на пол, достает свой пистолет и направляет его на Эспинозу, прилипшую к потолку.

– Что здесь происходит, черт побери?! – рычит он.

Алин подходит к нему, чтобы убедиться, что его захват не приведет к окончательному удушению доктора, жестом предлагает Карлосу немного ослабить хватку, затем оборачивается посмотреть, в безопасности ли девочка. Изис снова устроила Тэм возле стены-тюрьмы ее комнаты, где новые облака наномашин образуют вокруг нее еще более плотный туман, чем во время их первой встречи.

– Достало ваше дерьмо! – орет Карлос во все горло. – Быстро зовите Джендала!

Несмотря на весь свой опыт, Алин уже не знает, нужно ли ей бросаться к Эспинозе, которая может в любой момент удрать, присматривать за Карлосом, способным все испортить за полсекунды, или же поддаться внутреннему побуждению и позаботиться о девочке: крики, молниеносность и жестокость происходящих событий, очевидно, повергли ее в состояние шока.

После трехсекундного колебания она тоже с досады разражается криком:

– Давайте все успокоимся, черт возьми! – Таня утыкается лицом в угол потолка, словно испуганный скат, стремящийся сбежать из аквариума. – Изис, свяжитесь с боссом! А вы, Валькариан, рассказывайте уже, в чем дело!

По всей комнате загораются еле заметные красные светодиоды, означающие, что Изис активировала системы защиты здания и вызвала на место происшествия батальон боевых дронов.

Карлос отпускает Валькариан, суматоха сменяется напряженной тишиной. Доктор массирует себе шею, вытирает мокрые глаза и нос и сплевывает на пол струйку слюны с красными прожилками.

– Таня, – начинает Валькариан, – не хочет сотрудничать…

Изис покидает комнату Тэм и проходит в кабинет.

– Время дорого, Валькариан!

– Джендал придет, в конце концов? – бросает ей Карлос. – Мы хотим его видеть!

– Твои проблемы и твоя нетерпеливость меня не волнуют, – парирует Дополненная, поворачиваясь к нему. – Тебе понятно, Ривера?

Карлос не дергается: возможно, он напряжен и нетрезв, но не настолько, чтобы все испортить в десяти метрах от финиша. Он усаживается за стол Валькариан, и Алин оборачивается к Тэм.

– Как ты?

Но Тэм только всхлипывает, не в силах ответить.

– Что происходит? – спрашивает Алин у Валькариан.

– Наномашины… – У нее сорван голос. – Они разрушили чип личности Тэм. Эспиноза не дает мне его заменить…

Алин никогда не слышала о чипе личности, но это название звучит как обещание новых проблем.

– Что это еще за чип личности? – Она смотрит на Изис, на Валькариан, на Тэм и даже на Таню – за неимением лучшего – и быстро понимает, что, кроме нее и Карлоса, все здесь в курсе, о чем идет речь. – Тэм – робот?

Валькариан проводит рукой по носу, затем вытирает ее об свою блузку, оставляя на ней смущающий розовый след. На ее шее проявляются царапины и белые пятна.

– Нет. Не совсем…

– Как это – не совсем? – нетерпеливо выплевывает Карлос. – Это Дополненная? – Он проводит рукой по голове и отворачивается, весь на взводе. – Какая вообще разница? Джендал придет или нет?

Ему никто не отвечает, но Валькариан с трудом поднимается.

– Правда в том… – начинает она и тут же закашливается. – Правда в том, что никто не знает, что такое Тэм на самом деле…

Алин напрягается, и даже Карлос оборачивается, чтобы послушать.

– Даже ее гениальный отец, – продолжает Валькариан. – Как бы вам объяснить… Невероятное количество имплантов действительно квалифицирует ее как Дополненную, но постоянное и агрессивное воздействие наномашин в течение пятнадцати лет размыло в ней границу между органикой и синтетикой. – Ей удается улыбнуться, несмотря на боль. – Тэм, возможно, первый в мире гибрид.

Она смотрит на лунообразное лицо Эспинозы – пастельный диск, зависший в углу потолка: ее мешочек с органами мягко подрагивает, а позвоночник извивается, как змея в пасти орла.

– А она… Таня значит для гениальности Тэм то же самое, что наномашины – для ее тела: только благодаря им она жива.

– Воры! – шепчет Эспиноза.

Поддаваясь собственному безумию, она повторяет: «Воры! Воры!», затем внезапно спускается вниз и начинает носиться между мебелью и опорами, как в своем дворце в Амстердаме.

– Тэм родилась без малейшей способности к общению. Наномашины лечили ее, переделывали, спасали, но после рождения она не разговаривала, ничего не могла выразить. И это длилось несколько десятков месяцев… Мы сохранили разум и творческую гениальность Эспинозы на чипе и имплантировали его Тэм.

Алин смотрит на Тэм, прикованную к стене своей спальни, на тонны проводов, металла и различных устройств, давящих на ее хрупкое тело, и осознает то, что сети никогда не показывали и что сама она не ожидала обнаружить: слегка опустив голову, Тэм явно испытывает стыд. И это несправедливо. До такой степени, что Алин подходит к ней и, не обращая внимания на присутствие Изис, берет ее за руку и осторожно гладит.

Эта девочка уже пятнадцать лет с трудом