Тропа Крысиного короля - Лариса Петровичева

«Северная легенда, разумеется, – подумала Мия. – На юге сказали бы, что эта кровь проклинает и обращает людей в упырей. Вот и мои служанки говорили, что от крови Крысиного короля будут только болезни и неприятности».

Но мертвецы? Ведь леди Аврора в тот момент была еще жива? Мия подумала и решила не уточнять. Ей и без того хватало страха.

– Легенда гласит, что с тех пор вся северная земля стала плотью Крысиного короля, – негромко произнес Эрик. – А небо над ней – это любовь леди Авроры, и так они соединены в вечности, как земля и небо. Посмотрите, как здесь красиво!

Мия подошла к окну и на какое-то время замерла от восторга. Она могла только смотреть: перед ней расстилалась неласковая северная земля, и она была так прекрасна, что Мия потеряла дар речи. Лес лежал лохматой заснеженной шкурой неизвестного животного, брошенной до самого горизонта, мягко стекая по горам и холмам. Справа его рассекала белая гладь замерзшей реки, и Мия подумала, что там, наверное, хорошо кататься на коньках. Должно быть, там есть каток, и жители Баллихара приходят туда с коньками и горячим сбитнем. Горизонт тонул в сером тумане, и Мие казалось, что в нем что-то движется. Далеко-далеко вдруг разлился звон, который иногда бывает слышен в морозные дни, – словно под нетерпеливыми пальцами лопнула струна.

– Здесь, наверное, удивительно хорошо летом, – негромко сказала Мия, словно боялась спугнуть неожиданное очарование.

– Да, – согласился Эрик. – Здесь ведь белые ночи, когда они приходят, то все кажется сказочным. Смотрите, а вон и люди из крепости.

Он указал вниз, на подножие горы. Мия вытянула шею, всматриваясь, и увидела россыпь бурых точек – человеческие фигурки. Вот священник, вот гроб, который выносят из сети подземных туннелей, – еще немного, и люди замелькали среди деревьев, уходя от Ангеата.

– Там кладбище, да? – спросила Мия. Эрик кивнул.

– Да, отсюда не видно.

Мия скользнула взглядом по лесу: к счастью, той поляны, на которую Эрик привел ее вчера, тоже нельзя было разглядеть. В башне было холодно, ветер низко гудел под крышей, и Мия неожиданно остро ощутила свое настоящее одиночество. Должно быть, леди Аврора чувствовала что-то похожее, когда стояла здесь и смотрела на отрубленные головы мужа и сыновей, и понимала, что с каждым новым взглядом из нее вытекает жизнь.

– Давайте уйдем отсюда, – предложила Мия.

Когда они спустились по лестнице и снова оказались на площади, Мия увидела высокого мужчину в темно-красном пальто, который с искренним любопытством рассматривал елку, дома и дворец Крысиного короля. Одежда, дорогие сапоги, холодное властное лицо, которое делало молодого, в общем-то, незнакомца намного старше, – все говорило о том, что это столичный гость, и Мия вдруг обрадовалась ему так, словно он был ее родственником. Зато Эрик заметно напрягся и натянул рукава пальто так, чтобы не было видно бинтов у него на запястьях.

– Надо же! – воскликнул незнакомец, обернувшись к ним, и Мия вдруг отчетливо поняла, что Ангеат опустел, и они втроем здесь совсем одни. – Это ведь Эрик Манхейн! Певец севера! Я видел ваш дагерротип в газете.

Это была настоящая слава, но Мия поняла, что Эрик не рад тому, что незнакомец узнал его с первого взгляда. Он приподнял шляпу в приветствии, обнажив совершенно седую голову, и процитировал:

– «Наверное, осень – когда по-другому шаг скользит по траве, почти без легкости мая, и нить, которой крепится к телу душа – паучья пряжа, тонкая и седая». Я читал ваши стихи, вы хорошо пишете.

– Благодарю, – сдержанно кивнул Эрик. Он расправил плечи, сделавшись будто бы выше ростом, и, кажется, почувствовал себя хозяином этих мест, давая понять незваному гостю, что тот всего лишь гость. – С кем имею честь?

Незнакомец сунул руку во внутренний карман пальто и вынул серебряный жетон королевского следственного комитета. Мия едва не ахнула от радости. В Ангеате столичный следователь! С ней теперь точно не случится ничего плохого.

– Терри Бренсон, старший следователь особого отдела, к вашим услугам, – представился он и с легкой улыбкой обернулся в сторону Мии. – Миледи?

– Это Мия Хиденбрандт, – холодно произнес Эрик. Мия кивнула. Бренсон едва заметно качнул головой, словно именно это и хотел услышать, и спросил:

– А где же Оливер Гринн? Я приехал к хозяину Ангеата, поднялся в этой дребезжащей развалине в компании молодчика, который чуть не заикается, а крепость пуста.

– Все на похоронах, – ответила Мия. – А что привело вас в Ангеат, милорд?

Бренсон скользнул по ней оценивающим холодным взглядом, и Мия внезапно ощутила себя полностью обнаженной – товаром перед покупателем. Это было настолько омерзительное, липкое чувство, что она с трудом могла стоять ровно и смотреть с достоинством.

– Как следует из данных королевского статистического бюро, в Ангеате за этот год уже пять девушек умерли от врожденного порока сердца, – отчеканил Бренсон. – И я полагаю, что та, которую хоронят, скончалась от того же недуга. У меня есть все основания полагать, что это цепь предумышленных убийств.

* * *

Смотри, сказала Сара на ухо, смотри внимательно. Наконец-то ты там, где должен быть.

Я смотрю, ответил Терри, и призрак убрал бесплотные руки с его плеч и отступил. Скрылся в тени, растаял – но не ушел. Терри знал, что Сара окончательно исчезнет только тогда, когда он узнает правду о ее смерти.

Тогда они оба освободятся.

– Молодые девушки. Сильные, крепкие. Это крестьянская порода, а не изнеженные дворяночки.

В стене снова послышался шелест, но хозяин дома и ухом не повел. Кажется, такие вещи его не интересовали и не пугали.

Терри кивнул в сторону Мии, сидевшей рядом с Эриком, заглянул в свой бокал бренди и поинтересовался: – Что же они у вас тут мрут через два дня на третий?

Они расположились в кабинете Оливера. В камине весело потрескивал огонь, незнакомые люди с портретов смотрели торжественно и строго, книжные корешки в шкафу важно поблескивали золотом. Здесь не было ничего особенного и таинственного, просто кабинет дельца, обставленный с определенным вкусом, но Терри всей шкурой чувствовал, что за дверцами шкафов таится что-то странное, мрачное.

Хозяин крепости пригласил Мию и Эрика в качестве свидетелей его разговора со столичным гостем. Оливер сидел в кресле с бокалом в руке, выглядел крайне беспечно и непринужденно, и в нем сейчас не было ни малейшего сходства со злым колдуном из сказок – а люди, с которыми Терри успел побеседовать в Баллихаре, описывали владыку Ангеата именно как колдуна. Очень немногие захотели пообщаться со следователем из столицы, и они постоянно оглядывались, словно