Тропа Крысиного короля - Лариса Петровичева

– Мы хотим быть подальше от любых королей, – сказала Мия. Да уж, после такого ответа королева Альвея, пожалуй, отправит их с Терри куда-нибудь на восток, в ссылку, в острог к каторжникам, раз уж герои хотят убраться подальше, им это с легкостью обеспечат.

Ну и пусть.

Берайн понимающе кивнул.

– Да, вам многое пришлось пережить, – согласился он, и Мия увидела тяжелый взгляд Тристана Кейдна: он прикоснулся к ней и растаял, на нее снова смотрел принц. – Но подарки не отдарки, правда? Вы и господин Бренсон получите титул с денежным содержанием, но без прилагающихся обязанностей. Куда бы вы хотели уехать?

Мия мысленно раскрутила огромный глобус, который стоял в кабинете географии в ее гимназии. Мир был огромен – в нем найдется место для нее и Терри.

– Куда-нибудь на юг, – ответила она. – Туда, где никогда не бывает ни снега, ни волков. Только солнце. Туда, где нас оставят в покое все короли и принцы.

Губы Берайна дрогнули в улыбке, словно Мия удачно пошутила и он оценил шутку.

– Полагаю, вас устроит поместье в одной из Дарвалийских колоний, – произнес принц. Он шевельнулся под одеялом, сел на кровати и провел ладонями по лицу – кожа на новых пальцах была светлее, чем на запястьях. – Обещаю, что не стану вас там навещать. Хотя, конечно, мы могли бы подружиться. Вы интересная девушка, Мия. Я это понял еще тогда, в парке. Вы смотрели на меня с уважением и сочувствием, а не с брезгливой жалостью.

Наверное, надо быть полной идиоткой, чтобы отказываться от дружбы владык, и Мия решила, что снова скажет «нет».

– Не думаю, что это возможно, ваше высочество. Мы слишком разные для дружбы.

– Понимаю, – согласился Берайн. – Подойдите, пожалуйста.

Мия поднялась и пошла к кровати так, словно невидимые руки кукловода тянули за веревочки. Берайн мягко похлопал по одеялу – Мия послушно опустилась рядом с ним, чувствуя, как в носу начинает щипать.

От принца веяло легким травяным запахом. Лицо несчастного уродца, которого она когда-то встретила в заснеженном парке, изменилось – разгладились морщины, удлинился тонкий нос, глаза стали больше, а скулы острее, и каштановые волосы рассыпались по плечам непослушными волнами. Теперь на Мию смотрел обычный человек: может, не слишком привлекательный, но нормальный.

Тот, кто может стать королем.

«Сколько девушек погибли для этого?» – подумала Мия. Медленно-медленно, словно пробуя каждое движение на вкус, Берайн протянул руку и осторожно дотронулся до ее щеки.

Пальцы были гладкими и теплыми – скользнули по лицу Мии, мягко прошлись по губам, легли на шею, словно Берайн хотел разобраться, что это такое вообще, прикасаться к девушке, когда ты не уродливое создание, больше похожее на ожившую корягу, чем на человека.

«Лучше бы вы так и остались корягой, ваше высочество», – с искренней жалостью подумала она.

Берайн с прежней осторожностью привлек Мию к себе и прикоснулся губами к ее губам.

Все в ней застыло от ужаса и нарастающего отвращения. Вся тьма от корней гор, все ледяные ветры зимнего поднебесья, все призраки в старинной крепости нахлынули на Мию, сминая и разламывая на части. Надо было сопротивляться, надо было сражаться, но она замерла, заледенела, как на скамье в санях Крысиного короля, и ничего не могла сделать.

Оставалось просто ждать, когда все кончится, и все кончилось довольно быстро. Принц отстранился, ободряюще улыбнулся, и взгляд его бледно-голубых глаз был теплым и понимающим.

– Документы на поместье в Дарвалии и билеты вам пришлют завтра утром, – сказал Берайн. – Обещаю, никто и никогда вас не потревожит. Спасибо и прощайте.

– Пусть Оливер Гринн не приближается ко мне, – шепотом попросила Мия. – Никогда.

Берайн кивнул.

– Разумеется. Вы больше никогда не увидите своего дядюшку, Мия.

Это было сказано так, что становилось ясно: Оливер Гринн выполнил возложенную на него задачу и теперь больше не нужен ни королеве Альвее, ни Тристану Кейдну. Скоро его уберут.

Мия не запомнила, как вышла из покоев его высочества, как прошла по коридору и спустилась по лестнице, – просто вдруг поняла, что стоит на широкой ступеньке, и Терри обнимает ее, поддерживая и не позволяя упасть. Из кармана его пальто торчал свернутый в трубку лист гербовой бумаги, и Мия не сдержалась и рассмеялась.

– Наши с тобой титулы заслуживают большего уважения, – ответила она, когда Терри вопросительно поднял бровь. – Короли не любят, когда кто-то вот так относится к их дарам.

– В пекло всех королей, – ответил Терри. – Пойдем отсюда.

Они вышли из дворца и неторопливо направились к воротам. Солнечный зимний день перетек в прозрачно-голубой вечер, легкий морозец весело румянил щеки, и возле дворцовой ограды собирались люди. Увидев многочисленные дагеротипические аппараты, Мия поняла, что это журналисты, которые сбежались разузнать все о величайшей мировой сенсации.

– Эта новость потрясет мир, – заметила она, выскальзывая на улицу вслед за Терри. Удивительно, но на них никто не обратил внимания. Молодой человек в светлом пальто и сдвинутой набекрень шапке уверенно говорил соседу, что теперь принц Берайн совершенно нормален, все его недуги остались позади, и это не просто прорыв в науке, а переворот всего положения вещей. Мия не могла с ним не согласиться.

– Хорошо, что нас все это больше не касается, – ответил Терри. Оставив дворец позади, они неторопливо побрели по улице. Солихал встречал Новый год, и Мия невольно ощутила ту легкость, которая охватывает душу в праздники. В стороне парка бахали многочисленные хлопушки, над домами расцветали фейерверки, и в каждом кафе и пабе по пути было полно народу.

Мир встречал и чествовал нового владыку, но пока еще не знал об этом.

– Берайн подарил нам поместье в Дарвалийских колониях, – сообщила Мия. – Вот соседи-то станут спрашивать, что такого сделали флаг-лорд и флаг-дама, что их отправили туда из столицы.

Ей было легко. Наконец-то легко. Даже поцелуй Берайна, который застыл на губах, словно печать, не отменял эту легкость.

– Не станем утолять их любопытство, – откликнулся Терри. – Будем просто жить.

Он сгреб немного снега с решетки возле одного из домов, слепил снежок и запустил просто так, в белый свет. Потом Мия взяла его под руку, и они пошли дальше в сторону площади с новогодней елью.