Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– А что же буду делать я? – холодным голосом поинтересовалась Диана, насмешливо взглянув на Артура. Девушка прятала за этой иронией крайнюю обеспокоенность; она не хотела расставаться с любимым ни на секунду.

Артур сделал вид, что не понял сарказма.

– Ты с Даниелом поможешь Тину. Вещей купить нужно много, ему одному не дотащить все до нашей камеры. Мы с Инком и Тодом заберем дневники и сразу вернемся. Не волнуйся.

На том и порешили. Какое-то время друзья продолжали сидеть в кофейне. Они наслаждались относительным спокойствием, ароматным и терпким вкусом свежезаваренного кофе и легкой вечерней прохладой. На следующий день отважных странников вновь ждало путешествие, на сей раз, может, даже еще более опасное и грандиозное, чем предыдущее. Ведь до настоящего момента они так или иначе пересекали местности, населенные людьми, а завтра им предстояло отправиться в неизвестность.

Подобно храброму Корнелию Саннерсу, их маленькая группа устремлялась туда, где нет людских поселений. Что ждало их в будущем, какие коварные препятствия могли возникнуть на их пути? Эти тревожные вопросы, как и многие другие, должны оставаться без ответа до поры до времени, чтобы у человека было время к ним подготовиться. Но у ребят имелось все же некоторое преимущество перед встречей с неизвестностью – они были вместе. Маленькие капельки не утоляют жажду растений, но, когда тех становится много, начинается ливень, способный напоить все живые существа. Нитка, втрое скрученная, нескоро порвется, и когда один человек падает, другой помогает ему подняться. Когда люди объединяются друг с другом и становятся едины, то ни один шторм не устоит против них, ни одна гроза не поставит на колени. И неважно, что все они такие разные, ведь главное – это вместе смотреть в одном направлении.

Через какое-то время Инк вдруг обратился к Артуру, прервав молчание:

– Ты знаешь, я, наверное, все-таки не пойду с вами.

– Что-то случилось?

– Нет, я просто… Так сильно устал. Видно, Тимпатру дурно влияет на меня. От здешней суеты у меня разболелась голова, да и вообще… Мрачный город. Раньше он не был таким. Завтра нам идти в поход, а я вовсе не желаю быть для всех обузой.

– Да, конечно, как знаешь, – ответил руководитель, обеспокоенно взглянув на Инка. Естествознатель, и без того чрезмерно бледный, стал совсем белым, как тот маленький мальчик, которого посыпали мукой и нарядили в клоуна.

Затем друзья нехотя разделились. Лика с остальными пошла закупать необходимые товары, пока лавки окончательно не закрылись. Впрочем, сестра Тода знала торговцев, не ведавших отдыха, которые предпочитали работать без перерыва, с упорством гончих преследуя материальную выгоду. Их лавки будут доступны всю ночь.

Артур же с Тодом беспечно бродили по засыпающему городу, ожидая назначенного часа. Им не терпелось забрать столь желанную рукопись и поскорее вернуться домой. Но увы, времени у них в запасе имелось предостаточно. Они подошли к фонтану: веселые представления уже закончились, зеваки расходились, а уставшие акробаты с жадностью подсчитывали прибыль. Шумный город замер, затих, как бы разрешая себе немного отдохнуть от постоянного гомона. Наконец можно было снять маски, которые мешали нормально дышать.

Тод с каким-то невыразимым чувством посматривал на Артура, а затем не выдержал и напрямую обратился к нему:

– Послушай… Знаешь ли ты, что являешься моим лучшим другом? Наравне с Даниелом, разумеется.

Артур искренне улыбнулся и по-доброму подтрунил над беруанцем:

– То есть разбрасывание мусора по школе было одним из проявлений твоей дружеской любви?

– Даже вспомнить стыдно. Если честно, ты столько для меня сделал… Кирим как-то сказал, что мы все пошли за тобой, так как любим всем сердцем. Я тогда подумал, что армут твой больно любвеобильный и чувствительный, в то время как у меня, к сожалению, не было еще полного осознания истинных мотивов моего путешествия. Да, я мечтал найти сестру. Да, я желал увести у тебя Диану. Все это правда. Но теперь я понял, наконец, почему пустился с тобой в столь дальний и опасный путь. Я тоже, как и Кирим, как и все, искренне люблю, бесконечно уважаю тебя и действительно хочу помочь найти твоего отца. Пусть у нас всегда будет нескончаемое соперничество, пусть я буду еще тысячу раз завидовать твоему мужеству, благородству, честности, верности, пусть постоянно буду ревновать ее нежные взгляды, украдкой брошенные на тебя, пусть, ну и пусть! Ты стал мне настоящим братом, не по крови, но по духу, а это многого стоит… Помнишь, я говорил, что прыгну за тобой, если будешь тонуть? Так вот, я сделаю это не раз, если мое вмешательство потребуется. Ты можешь целиком и полностью рассчитывать на меня, веришь ли ты мне? О, мой дорогой друг, ты помог мне обрести сестру, как же я благодарен тебе за это! Скажи, прощаешь ли ты мой несносный эгоизм столичного беруанского сынка, привыкшего во всем быть первым?

– Тод, я давно уже тебя простил. Еще в тот момент, когда ты рассказал мне все перед боем с Грызуном в Раторберге. Не знаю, что помешало мне тогда ответить. Наверное, гордость. Ты тоже мой друг, спасибо за эти искренние слова, за честность.

– Я хочу подарить тебе кое-что… – застенчиво вымолвил Тод, доставая из кармана плаща темный предмет. К своему удивлению Артур увидел, что это смоляно-черный засохший жук c длинными усами и массивными челюстями.

– Это реликтовый дровосек. Такие водятся в Беру и поймать их мечтают все столичные детишки. Когда Оюна была маленькой, мы устраивали за этими насекомыми охоту и однажды нам удалось поймать довольно крупного представителя дровосеков. Ты бы видел, как радовалась моя сестрица! Визжала так, словно ей подарили ведро с мороженым. Мы не хотели убивать его, какое-то время он прожил у нас. Мы кормили его, как своего домашнего питомца. Потом Оюна пропала, и вместе с ее исчезновением умер и жук. Я засушил его и все мечтал, что, когда найду сестру, покажу ей этого красавца, и она сразу вспомнит свое безмятежное детство. Но теперь, ты знаешь, я подумал, что все это – сущее ребячество. Да и потом, я выяснил, что она боится насекомых. Зачем же я буду лишний раз травмировать ее психику? Но тебе я хочу подарить его по нескольким причинам. Во-первых, жук мне очень дорог. Это частичка моих счастливых воспоминаний, моей, в некотором роде, души. Мне приятно отдать тебе нечто действительно важное, ибо ты сам стал мне дорог. Далее, я