Тайна старинного саквояжа - Ольга Хараборкина

ее спиной не являлись той причиной, по которой она могла так поступить. Помассировав виски — голова раскалывалась нещадно, Хизер осторожно произнесла:

— Мистер Гардиан?

В доме раздавалось лишь тиканье часов — размеренное и неторопливое. Неужели хозяин ушел и не запер дверь? Такая беспечность?

— Мистер Гардиан! — уже громче проговорила она. Ничего не изменилось. Тогда девушка сделала то, что считалось вопиющей наглостью в чужом доме. Она обратилась к дару, чтобы почувствовать людей внутри. В этот раз это получилось настолько легко, что она невольно удивилась. Вот, что значит прикасаться к потоку, в месте, где он пронзал землю и воздух. Вокруг нее были лишь чары на предметах и люди где-то на улице — дом оказался пуст.

Где слуги? Где экономка, которая обязательно должна была быть, ведь мистер Гардиан — пожилой джентльмен, а всякому пожилому джентльмену с достатком ну никак нельзя без экономки. Хотя Энджелстоун являлся исключением из этого правила — он терпеть не мог людей и предпочитал довольствоваться помощью механоида. Но в доме мистера Гардиана не было ни одного автомантона.

— Что происходит? — озадачено спросила Хизер. Не услышав ответа, она осторожна прошагала вглубь дома — кухонная дверь, ведущая во двор была распахнута. Мисс Хукридж, не задумываясь, закрыла ее — дедушка не любил сквозняков, а от привычек так сложно избавиться. И только оказавшись у лестницы ведущий на второй этаж, девушка задумалась, что она делает? Можно же было выйти через черный ход и вернуться в гостиницу.

Глава 4

Хизер замерла на первой ступеньке лестницы, не решаясь идти дальше.

— Я же уже зашла, — убеждала она себя. Нет, она должна довести дело до конца — отступать неправильно. Мисс Хукридж сжала губы и, подняв подол юбки, стала подниматься. Шаги глушил толстый ковер бордового цвета, поэтому в доме продолжало раздаваться лишь тиканье часов. Хизер обратила внимание, что на стенах висели картины в дорогих рамах, изображающие магических существ.

Огромный спрут, схвативший своими щупальцами изящный корабль, и утягивающий его на глубину, в народе его называли кракеном. Ужас морских глубин, повелитель океанов — теперь лишь экспонат музея. В тот день, когда ученые открыли порох, поток уничтожил этих существ. С морским прибоем на сушу в одночасье вынесло туши гигантов. Кто-то вздохнул с облегчением, кто-то выдвинул новый закон, кто-то не обратил внимания. И порох разрешили использовать только для военной и горнодобывающей промышленности.

На следующей картине был изображен всадник, на чешуйчатой спине огромного зверя. Драконы — властители небес. Хизер не застала ни одного, но ей очень хотелось увидеть этих грациозных ящеров. Когда первый дирижабль, питаемый не только потоком, но и двигаемый механизмами поднялся в воздух, эти создания погибли. Нет не сразу, среди них начался мор. Всего несколько лет и теперь от них остались, лишь воспоминания.

Еще одно изображение — и еще одна потеря для мира Тетис. Единороги — живые накопители потока, способные исцелить почти все, на их надгробной плите высечен паровой двигатель.

Хизер никогда не задумывалась стоила ли гибель этих и многих других существ, тех достижений, которые пришли в их мир. Наука ее завораживала, казалась сказкой, а поток был лишь обыденностью.

С этими мыслями девушка поднялась на второй этаж, лестница вела и дальше, но судя по дому, наверху располагался лишь чердак. Четыре двери, но выбрала Хизер ту, которая оказалась приоткрыта. Видимо, окна комнаты выходили на восток — солнечный свет пробивался через открытую щель.

Мисс Хукридж толкнула дверь и в первый момент поморщилась и отвернулась — солнце слепило. От резкого движения в голове тут же застучали молоточки. Проморгавшись, Хизер поняла, что зашла в кабинет. Шкафы, заполненные книгами, витрины с артефактами, два кресла у журнального столика и письменный стол прямо напротив двери. Массивное кресло было повернуто к окну, будто кто-то в нем сидел.

Осторожно, будто она делает нечто плохое, мисс Хукридж приблизилась. Обогнув стол, она подошла прямо к креслу. Увидев пожилого мужчину, она совершенно забыла о том, что сказал ей дар при входе в дом. С губ девушки невольно слетел вздох облегчения,

— Мистер Гардиан, — осторожно позвала Хизер, будто боясь разбудить. На безмятежном лице мужчины ничего не изменилось. Казалось, что он не дышал…

— Мистер Гардиан! — уже в испуге воскликнула мисс Хукридж и прикоснулась к плечу, голова мужчины чуть сдвинулась. В правом виске зияла безобразная дыра. Из ступора девушка вывел лишь глухой стук, будто что-то упало на пол. Опустила взгляд — револьвер. Он застрелился? Почему?

От всего увиденного Хизер замутило, стараясь дышать глубже, чтобы унять дурноту, она лишь усилила ее. Ноздри обжег металлический запах крови, воображение добавило еще деталей, и… Всего несколько шагов в сторону, и девушка рассталась с утренним чаем и булочкой. Тело захватила слабость, а перед глазами замелькали звезды, от обморока ее спас звук, захлопнувшейся двери внизу. Кто-то зашел в дом.

— Старик, где ты? — недовольный мужской голос разнесся по дому мистера Гардиана. — Сколько раз я просил тебя не задвигать задвижку на парадной двери!

Хизер застыла, не зная, что делать. Зачем? Ну зачем она зашла в дом? Правила же придуманы не просто так!

Мисс Хукридж замерла словно соляная статуя. В голове была звенящая пустота, она не представляла, что делать. В дом явно зашел человек, который не раз здесь бывал, а может и жил. А она… Она здесь без приглашения и у мертвого тела! Что о ней подумают! Вдруг решат, что это она убила мистера Гардиана? После этой мысли Хизер отмерла и заметалась по комнате. Она была в том состоянии, когда совершаешь наиглупейшие поступки. Находись в кабинете шкаф для одежды, она бы залезла в него и спряталась. К счастью, этого предмета мебели здесь не стояло.

Шаги приближались, а решение не находилось. Все на что хватило Хизер — это утереть губы и поправить пиджак. Сегодня у нее был самый ужасный день в жизни после смерти деда, и похоже он станет еще хуже.

— Старик, ты чего молчишь? — мужчина явно был недоволен.

Мисс Хукридж перевела взгляд на Чарльза Гардиана, который уже никогда не заговорит. Казалось, ей должно было быть жаль этого человека, но все что она испытывала — это страх и некую злость. Неужели он не мог подождать со своим самоубийством хотя бы пару деньков? От подобной мысли, ей стало неловко, но только на мгновение, потому что в кабинет зашел молодой мужчина.

В