Вероломный бог - Кэмерон Джонстон

пульсировал тошнотворным желтым цветом, от которого болели глаза и разум, кристалл длиной с руку и толщиной с бедро, оправленный в золото и испещренный сложными зловещими рунами, вмонтированный в гнездо из кости и хрящей. Ничем не сдерживаемая магия обжигала кожу и Дар. Эва застонала и с трудом встала. Она подняла магический клинок и со всей силы ударила по кристаллу. Меч разлетелся на тысячу осколков. Дух в нем закричал в агонии, то появляясь, то исчезая из поля зрения, и наконец его магическая сила была поглощена кристаллом. С тихим вздохом дух растворился.

Эва посмотрела на дымящуюся рукоять в своей руке и рухнула. У меня не было времени помочь ей, я начал рубить кости и хрящи, пока кристалл не зашатался, и тогда я пнул его ногой. Биение сердец вокруг выровнялось. Плоть пульсировала быстрее и сжималась, пытаясь нас задушить. Туннель, который мы прорубили, зарастал. Сейчас или никогда. Пора совершить какую-нибудь глупость. Я убрал Расчленитель, ухватился за кристалл и потянул.

Вся моя магия влилась в него. Мы стали единым целым, и бесчисленные воющие в безумии разумы пытались меня поглотить. Среди массы некогда человеческих и звериных мыслей выделялись три ясных разума, управляющие чудовищем откуда-то извне. Один – огромный и могущественный, похожий на человеческий, точнее, когда-то бывший человеческим, а теперь ставший богом, несомненно, тем самым придурком в капюшоне. К счастью, он не держал в руках поводья твари и мог лишь вливать свою силу в другое сознание – мага. В сознание Харальта. Третьим было нечто совершенно чуждое и непонятное. У меня не было ни времени, ни сил, чтобы сражаться со всеми тремя.

Я встал покрепче и потянул, руки и ноги задрожали от усилий.

– Ну же, гадина. Поддавайся! – прорычал я, наваливаясь на кристалл, пока не затрясся каждый мускул.

Кристалл наконец оторвался с фонтаном крови, и в голову ударили тысячи криков, еще яростнее, чем прежде, а потом… вдруг стихли. Я перестал чувствовать и Линаса, он испарился в никуда, как мягкий мысленный выдох. Источники магии умирали один за другим. Я схватил Эву, и каким-то образом мы собрались с силами, чтобы вылезти из разрушающегося туннеля. Огромный кристалл в моей руке казался неестественно легким и в то же время на удивление правильным.

Когда мы выбрались из пещеры плоти, санкторы уже бежали прочь. Под тяжестью твари из стен выплескивались реки крови. Поверхность под ногами распадалась, и мы предательски скользили на ней, но успели вернуться на твердую землю, прежде чем ребра, как у гигантского кита, затрещали и гора плоти рухнула.

Магаш-Мора была мертва.

Покойся с миром, мой старый друг.

Хоть какое-то, пусть и слабое, утешение.

Глава 32

Я лежал, обессиленно хватая воздух, легкий ветерок охлаждал липкую от пота кожу. Кристалл жег мне руку и пульсировал как живой, его потусторонний шепот ласкал разум, поедая частички магии. Маг-предатель, его прирученный бог и еще что-то сильное, но невнятное, угасали в глубинах моего сознания, а их хватка на ядре Магаш-Моры слабела с каждой секундой в моих руках.

Громадная туша Магаш-Моры еще изгибалась и дергалась, хлестала кровь, но потоки начинали слабеть. К нашему облегчению, тварь не подавала признаков жизни.

Эва не шевелилась, и теперь, когда моя магия истощилась, я не был уверен, выживет она или же ее страдания закончились вместе с нашей миссией. Я был слишком измучен, чтобы ощущать что-либо, кроме оцепенения и чувства потери. Оцепенение было способом разума справиться, эта корка скоро спадет. Эва с ее храбростью не заслуживала такой участи, впрочем, как и многие тысячи тех, чьи жизни унес сегодняшний день. Я сглотнул и постарался об этом не думать.

Сквозь завалы к нам пробрались Мартен и Бреда, оба грязные и несчастные, выглядели они так же скверно, как я себя чувствовал. Они остановились на безопасном расстоянии, клинки оставались в ножнах у бедер.

– Как она? – спросил Мартен.

Эва была заключена в деформированный стальной панцирь, поэтому я приложил ухо к ее губам, чтобы уловить хоть какой-то признак дыхания, но из-за ветра это оказалось бессмысленным.

– Все равно мы ничего не можем поделать, – сказал я. – Даже если она все еще жива, сомневаюсь, что найдется целитель, способный помочь.

Ее кожа под доспехами высохла и потрескалась, а открытая плоть была почти вся сожжена до костей.

Бреда всхлипнула, скорее от шока и облегчения, чем из-за Эвы.

– Как она могла ходить, не говоря уже о том, чтобы сражаться?

Я покачал головой:

– У нее была редкостная железная воля. Разве мог какой-то вшивый демон с предателем-пиромантом помешать Эвангелине из дома Авернус выполнить свою миссию?

– Ее не забудут, – сказал Мартен.

– Не сомневайся. – Я поморщился, с трудом поднимаясь на ноги. – Скорее всего, кроме вас с Бредой, будет некому рассказать всем, что она совершила.

– Ты о чем? – спросил Мартен, не сводя глаз с кристалла в моих руках. – Это то, что я думаю?

– Да, с этого все и началось. Эту штуку питали кровью магов, чтобы создать Магаш-Мору. – Я осторожно наступил на раненую ногу и скривился от пронизывающей боли. На минутку я опустил кристалл на землю, чтобы моя магия по возможности смыла усталость. В животе урчало, раны горели и зудели от ускоренного заживления, а руки тряслись от страха, потрясения и голода.

– Тут, похоже, есть работа для санктора, – сказал Мартен.

– Нет. Ты отнесешь его Аркануму, – сказал я. – А я намерен его уничтожить.

Мгновение он колебался, а потом кивнул:

– Возможно, так будет лучше.

Вдруг на Мартена свалилась Бреда, и он неуклюже шлепнулся наземь, а девушку охватил огонь. Она закричала и рухнула, визжа и извиваясь от боли.

– Чтоб вас. Промахнулся, – сказал Харальт, возникший из клубов дыма.

С ним рядом выстроился десяток воинов Скаллгрима в почерневших кольчугах и мокрых от крови мехах. Вел их Одаренный капитан волчьего корабля. Харальт скользнул равнодушным взглядом по обгоревшему телу Эвы, не узнавая в подлом деянии своих рук ту, что звала его другом.

Мартен вскочил на ноги и выхватил меч.

– Бреда! – Но Бреда уже была обгорелым трупом. – Убийца, подонок! Я снесу твою поганую голову!

– Ай-ай-ай. – Харальт погрозил ему пальцем. – Не выйдет.

Я попытался добраться до его разума, но тот дал отпор моим слабым и неловким попыткам.

Харальт усмехнулся:

– Должен признать, было приятно снять шкуру с твоего жирного друга после того, как он сжег мой запас крови магов. Из-за него почти не осталось времени. Магаш-Море необходимо было полностью созреть, чтобы взобраться по скале в Старый город. Посланный моими союзниками флот