Императрица - Ник Гернар

— Один хирург⁈

— Анна Сергеевна, у нас самих здесь небольшой медицинский штат. При этом две исследовательские группы попали в бурю, и полсотни человек завалило под землей, не считая пострадавших на базе. Поверьте, мы все сейчас делаем даже больше, чем можем. А сейчас подойдите, пожалуйста, во-он к той машине. На ней уцелевших доставят на базу. После того, что случилось, рифт необходимо подвергнуть тестированию и анализу, прежде чем допустить его к использованию. А это не быстро… Эй, а ну назад! — крикнул он вдруг своим солдатам, и те, прервав свое занятие, поспешили отступить от здания.

Из клубов дыма, окутывающих центральную часть рухнувшего отеля, раздался глухой скрежет, будто в глубине под балками что-то тяжелое сдвинулось с места. Из-под горелых обломков сначала выбрался паренек в перепачканной ливрее лакея, потом прихрамывающая девушка-администратор.

А последним появился двухметровый гигант с широченной спиной и с головы до ног покрытый трещинами, словно каменной крошкой. И я понял: не даром Чо дали прозвище «Гора»! На руке у него болтался обрывок ткани — все, что осталось от его футболки. Штаны с латексными вставками натянулись до предела, едва не лопнув по швам.

Со скрежетом приподняв обломки еще немного, под возгласы военных он вывалился из здания, и образовавшаяся ниша тут же с грохотом схлопнулась у него за спиной.

Каменная кожа трансформера медленно потускнела, трещины начали сглаживаться, и через несколько секунд перед нами снова стоял обычный Чо — человеческого роста, скуластый, с отсутствующим лицом и пятнами неглубоких ожогов на обнаженном торсе.

— Приношу свои извинения, что задержался, — невозмутимо сказал он — то ли нам всем, то ли персонально Анне Сергеевне.

Она не ответила. Только молча смерила его недовольным взглядом и обернулась в ту сторону, где солдаты собирали в одну большую группу всех, кто мог передвигаться самостоятельно.

Лица людей были теперь скорей не испуганными, а злыми.

— Вы не имеете права нас задерживать! — орал крупный мужчина в дорогом костюме, теперь покрытом копотью. Его лицо побагровело от ярости. — Три дня уже прошло, а значит рифт для меня активен! Не знаю, как остальные, а я ухожу отсюда прямо сейчас!

— Я вам уже в пятый раз говорю: это невозможно! — кричал в ответ уже знакомый мне молодой лейтенант, пытаясь докричаться до него сквозь общий недовольный гул. — Состояние рифта нестабильно, необходимо провести тесты…

— Ну так делайте! Делайте свои тесты, в чем дело? Но вы же ни черта не делаете! — выкрикнул мужчина в костюме. — За что я заплатил деньги, а? За что, я вас спрашиваю? За иммерсивный театр ужасов, что ли?

И пока он все это говорил, на заднем плане без остановки визжал худой подросток лет четырнадцати:

— Я хочу домой! Домой! Хочу домой! А-аа!

— Мы действуем строго по протоколу, и прямо сейчас первоочередной задачей является устранение пожара и помощь пострадавшим! — пытался взять ситуацию под контроль лейтенант.

— Чушь это все! — перебила лейтенанта молодая женщина в халате, с размазанной по лицу косметикой. — Вы просто хотите, чтобы никто не узнал, что здесь у вас творится! Я тоже не поеду ни на какую базу, ясно⁈ И никто не поедет!

Глядя на эту сцену, Анна брезгливо поджала губы. А потом резко развернулась и пошла — но не в сторону машины, которая должна была отвезти всех на базу. А в сторону стихийно возникшего на берегу озера полевого госпиталя, где уже полным-полно было раненых.

Парни недоумевающе переглянулись.

— Идите за мной! — не терпящим возражений голосом приказала Анна. — Будем оказывать посильную помощь местному социуму. И найдите уже кто-нибудь мне хоть какую-то обувь, здесь же невозможно ходить босиком!..

Я нагнал Анну и негромко спросил:

— Ну и как ты собираешься быть здесь полезной? Трупы с солдатами грузить?

— Видишь ли, мой муж, которого я искренне ненавидела всю его жизнь очень серьезно относился к своему бизнесу, — не сбавляя темпа, ответила мне Анна. — Пожалуй, это было единственное положительное качество в его характере. И когда я потребовала права участия в делах его компании, он выдвинул мне ряд условий. Так что кроме юридического образования у меня имеется диплом Московской Медицинской Академии и даже кандидатская диссертация на тему особенностей протезирования верхних конечностей у детей младше трех лет. Конечно, я не самый лучший доктор на свете и клинический опыт у меня крошечный, но для пострадавших это все равно лучше, чем совсем ничего, — невозмутимо отозвалась Анна. И, выразительно взглянув на меня, добавила: — Наш срок истекает завтра. И что бы там не было записано в регламенте местных военных, мы выйдем отсюда, как только это станет технически возможным. И до этого момента я не собираюсь находиться среди стада невротиков и истеричек.

— А если, например, у рифта параметры допуска изменились? — спросил я. — В некоторых нестабильных разломах при соприкосновении с излучением у проходчиков кровь вскипает и глаза испаряются. В данном случае маловероятно, конечно, но все же…

Девушка пожала плечами.

— Проверим на Чо. Должна же быть от его хваленого агентства хоть какая-то польза?..

В итоге операционная на колесах прибыла с опозданием в час. Бронированный фургон развернулся прямо на выжженной траве, колесами подняв облако пыли и пепла.

Хирург в запачканном кровью халате выпрыгнул первым.

«Где тяжелые?» — только и спросил он, протирая очки.

Анна уже ждала его у брезентов, указав на ряд носилок. Ее движения стали точными, почти автоматическими. Я наблюдал, как она без лишних слов с мраморным неподвижным лицом помогает разгружать оборудование — передает скальпели, натягивает перчатки, устанавливает капельницы. В ее действиях не было и тени неуверенности, будто медицинские навыки дремали где-то глубоко и теперь всплыли на поверхность. Она не морщилась при виде страшных тел, не брезговала прикасаться к ранам, хладнокровно перераспределяла больных с одного брезентового островка на другой.

«Ты там не мешай,» — бросила она мне через плечо, когда я попытался помочь перенести кислородный баллон.

Едва ли ее самоотверженность имела какое-то отношение к милосердию, скорее это был результат привычки делать все обстоятельно. Но много ли женщин высшего света способны перебинтовывать культи?

К ночи трупы убрали. Пустые черные мешки сложили у грузовика, поджидавшего новых поступлений. Военные установили напротив отеля прожекторы с генератором и продолжали разбирать завалы. Их силуэты двигались в дымной мгле, как призраки.

Мы вместе с солдатами